class="p1">– Ишь ты! – Бабулечка вся прямо в восторге. – Музыка поп? Послушаем.
Сидели они, развлекались, а тут и стемнело. Машеньке ехать домой уже поздно. Позвонила она маме с папой, сказала, что у бабушки ночевать останется.
– Вот и молодец, – бабуля говорит. – Ты спи, дорогая моя, а я пока со смартфончиком поиграю. Ни о чём не тревожься. Я со всеми вашими штучками-дрючками сама разберусь. Ну а если что-то не так пойдёт, так мы это завтра исправим. Утро вечера мудренее.
Назавтра возвращается Маша к себе домой. Улыбается загадочно.
– Совсем, – говорит, – старенькая стала наша бабушка. Наутро даже не проснулась. Наверно, всю ночь в смартфончике залипала.
– Как так? – Мама всполошилась. – Как это – не проснулась?
– А вот так, милочка… то есть мамочка. Да ты не волнуйся. Я-то здесь, с тобой.
Стали бабушке звонить, а она трубку не берёт.
Послали папу проверить, что и как. Он возвращается весь бледный.
– Умерла, – говорит, – наша бабушка. Хорошо ещё, что квартиру свою Маше завещала.
Мама вздыхает и Машу по головке гладит:
– Всё хорошо, что хорошо кончается.
А Маша улыбается очень таинственно:
– Ну что ж, – говорит. – Вот для бабушки всё и кончилось. А я теперь буду жить долго, очень долго.
Папа с мамой на неё глядят и ничего не понимают.
– А что вы на меня так смотрите? – усмехается Машенька. – Или не узнаёте? Я же ваша дочка. Я к вам вернулась. А теперь и смартфончик бабулечкин к нам вернётся… Он ведь ей на том свете не нужен? Можно я его себе заберу?
Папа с мамой переглянулись. Пожали плечами.
– Забирай, конечно, – говорит мама.
– Вот и спасибо, милочка… то есть мамочка. Добро ведь всегда возвращается.
Тут маме отчего-то так тревожно сделалось, так страшно… Взяла она папу за руку, а у него рука тоже очень холодная. И дрожит он почему-то. Наверно, тоже обо всём догадался. А ничего не поделаешь. Расскажешь кому, так никто не поверит.
Так и жили они дальше, пока не умерли. То есть это папа с мамой умерли. А Маша со временем стала старенькая и нашла себе приёмную семью, чтоб о ней заботились. В этой семье тоже дочка была. И тоже как-то раз у бабушки-Машеньки ночевать осталась… Поняли, что потом с нею случилось? Давно поняли? Самые умные, значит?
* * *
– Брр, – сказал Козлоев. – Я вот раньше тоже к своей бабке часто ездил. Денег попросить или ещё что-нибудь. Только ночевать у неё ни разу не оставался.
– Это не просто бабка была, а ведьма, – пояснил Синицын. – Она, может, вот так себе уже десять семей сменила. И каждый раз снова молодой становилась.
– Моя молодой так и не сделалась, – признал Козлоев. – И смартфончиков никаких не требовала. Просто взяла и умерла в прошлом году. Жалко было, кстати.
Все помолчали.
В коридоре послышались шаги. Смолкли возле самой двери. Тотчас же кто-то повернул ручку, и дверь медленно отворилась. Чёрная рука проникла внутрь. За ней просунулась и голова.
– Всех проверяю, – объявил дежурный врач Тимур Макбетович. – И никто не спит. Ну-ка, вы, рептилоиды, быстро на боковую! У вас на это пять минут.
Сказал – и исчез.
В течение двух следующих минут обитатели палаты хихикали и хрюкали в подушки. На пятой минуте всё же стало тихо.
Потом кто-то (в темноте не было видно, кто) негромко поскрёб когтями по спинке кровати.
– Спокойной ночи, – отозвался ещё кто-то и спрятал чешуйчатый хвост под одеяло.
Мара Гааг
Урок анатомии
«До чего жуткая штука человеческое тело!» – думала Тамара на большой перемене.
Пока одноклассники бесились на спортивной площадке перед школой в ожидании следующего урока, она сидела на качелях в стороне. И вспоминала о том, как Лидия Ивановна, учительница биологии, рассказывала о строении человеческих костей. А до этого – о пищеварительной системе. «Зачем вообще знать, что в твоём животе уложено целых четыре метра кишечника? Брр!» – Тамара поёжилась. Уроки анатомии её немного пугали. Но не так, чтоб всё время про это думать, конечно.
Вчера вышел новый эпизод корейского сериала про музыкальную группу, который Тамара смотрела вместе с лучшей подругой Светой. Света жила по соседству и была на год старше, поэтому посмотреть серию с ней получится только после уроков. Нет, можно и по телефону обсудить, как другие, но ведь куда приятнее сесть рядом и делиться впечатлениями во время просмотра. Света уже прислала Тамаре сообщение: «Не вздумай смотреть без меня!!!» и следом ещё одно: «В шесть?»
Тамара ответила ей довольным смайликом. В общем, подруги предвкушали кино и интересный разговор.
Но мысли то и дело возвращались к анатомии. И к страшному манекену в кабинете в виде разрезанного пополам человека, который демонстрировал разноцветные внутренности и пялил на учеников глаза – один нормальный, второй круглый, как шарик, и без век. Как в фильме ужасов! Тамара поёжилась и зевнула. Опять не смогла нормально выспаться сегодня, всё боялась, что приснится кошмар.
Но сейчас ярко светило солнце, школьный двор был заполнен детьми, а над головой щебетали птицы. Всё было таким привычным, успокаивающим, что Тамара на секундочку закрыла глаза. Всего на секундочку – ведь спать на большой перемене, да ещё сидя на качелях было бы глупо. И сразу открыла.
На площадке стало тихо. Все дети куда-то делись. И небо заволокло серыми тучами. Даже птицы почему-то замолчали.
«Неужели пропустила звонок?» – ужаснулась Тамара.
Соскочила с качелей и бросилась к школьному крыльцу.
«Никогда раньше не замечала, что школа у нас такая старая», – подумала Тамара. В глаза бросилась облупившаяся краска на дверях, и буквы на табличке выцвели так, что номера учебного заведения было не разобрать. А между плитками на тропинке проросла трава и даже маленькое чахлое деревце.
Тамара медленно поднялась по растрескавшимся ступенькам и потянула на себя дверную ручку. Ржавые петли угрожающе заскрипели, изнутри пахнуло сыростью. Тусклая лампа, свисающая на длинном проводе с потолка, качнулась, как от сквозняка, и замерла. Их старый школьный вестибюль: раздевалка за зелёной решёткой, выцветший линолеум на полу, пара скамеек вдоль стены. Вот только Тамара совсем не помнила такого. Ей всегда казалось, что вестибюль хоть и не новый, но хорошо отремонтированный.
А ещё в школе стояла странная тишина. Обычно слышно, как играют на фортепиано в кабинете музыки или мяч бьется об стену в спортзале. А тут – ничего, словно все разом сговорились и притихли.
Тамара осторожно вошла внутрь.
– Есть здесь
