матушка не способна устраивать выволочки слугам, тем более безо всякой их на то вины.
Кстати, мама и ее меланхолия меня очень беспокоили. Конечно, у нее была веская причина — смерть моего отца. Но в ее печали чувствовалось нечто затаенное, давнее, что только сейчас нашло выход. А, может, просто я раньше не присматривалась и ничего не замечала. Что-то в ее поведении меня настораживало и вызывало вопросы. Особенно то, что едва минуло полгода со дня смерти мужа, а она сменила траурные одеяния на обычные. Вот и сегодня она выбрала скромное дорожное платье бежевого цвета, на который накинула летний бордовый плащ с капюшоном.
Хотя, с другой стороны, я ведь тоже не хожу в черном, жизнь-то продолжается. Кто сказал, что вдовы должны наводить на всех тоску мрачным гардеробом, ежеминутно напоминая всем о смерти.
Поэтому я с радостью восприняла мамино желание доехать со мной до Лиссберга. Она собралась посетить ремесленного ярмарку, которую ежегодно устраивают в столице на излете лета. А мне уже пора возвращаться в Академию магии. В поездке нас сопровождал Ольгерд, принарядившийся по случаю в белую рубаху, синий шерстяной кафтан-безрукавку, подпоясанный коричневым кожаным ремнем с серебряной пряжкой в виде волчьей головы. В его обязанности входили закупки по хозяйству, а на столичной ярмарке разве что отца с матерью не купишь, остальное все есть.
Два часа неспешной поездки в почтовом дилижансе под бесконечную болтовню и хихиканье молоденьких девиц Криппен, которых вез на ярмарку отец с непроницаемым лицом, показались пыткой. Ольгерд недовольно ерзал на сиденье, но нехотя затихал под взглядом моей матери.
По прибытии в Лиссберг мы послали мажордома отнести багаж в мою комнату при Академии, а сами отправились на ярмарку. Она встретила нас веселым гамом, приветливыми улыбками торговцев и обилием товаров на любой вкус. Глаза радовались буйному разноцветью.
Под синим небом Лиссберга в ярмарочных рядах можно было найти золотистые сочные груши по соседству с нежной алой черешней, а крупные фиолетовые сливы — с краснобокими тугими яблоками. Ноздри щекотали ароматы на любой вкус. Можно было с закрытыми глазами пройтись мимо прилавков и безошибочно определить, где разложили дары Глиссенского моря рыбаки из Сноваргена — розовых креветок и серебристо-полосатых окуней. А пряничный запах булочек с изюмом из муки с мельницы Стогвера способен свести с ума не одну сладкоежку!
В рядах торговцев из края ремесленников Лилльсольма множество тканей и украшений. Тонкие шелка нежных расцветок приятно холодят ладонь. А как здорово было бы сшить себе платье из кружевной ткани, похожей на белый дым от цветущих весной садов!
— Сошьем тебе на свадьбу, моя милая, когда ты встретишь своего суженого, — улыбнулась мама, заметив мой интерес к кружевам. Ее саму заинтересовали ряды с отрезами шерсти.
Я смутилась и зашла в ювелирную лавку. Среди кулонов, медальонов, брошей и колец тончайшей работы из серебра и золота мой взгляд приковала к себе серебряная печатка с ажурной головой дракона. Я повертела ее в руках, примеряя поочередно на палец за пальцем. Но увы, она оказалась слишком большой.
— Ваши пальчики, эд-линна Элла, слишком изящны для этой штуки, — вдруг раздался рядом со мной насмешливый голос.
Я подняла голову и встретила знакомый взгляд чертовых серых глаз. Это был он, дракон Ингвар, мой несостоявшийся истинный.
Глава 10. Держи себя в руках, дракон!
Длинные ресницы дрогнули и распахнули на меня гибельные зеленые омуты. Гибельные? Ингвар, а ну-ка не раскисай! Но вижу, как на белой нежной шейке затрепетала тоненькая жилка, — и все, слабею… Или это внутри меня млеет дракон, который узрел свою истинную?
— А в драконьих школах вас не учили здороваться, дей Ингвар? — снова она вздернула свой упрямый подбородок. Наверное, у нее в Академии магии это любимый предмет — вздергивание подбородка перед понравившимся мужчиной. Конечно, я ей нравлюсь. Не может быть иначе, еще ни одна девица не могла передо мной устоять.
— А вам, эд-линна Элла, я вижу, понравилось колечко с ажурным дроком?
— Дроком? — смутилась девушка, быстро сняла печатку, болтавшуюся на пальчике и с видимым сожалением положила его на прилавок.
— У нас в Дрокенсвёрде так по-нашему называют драконов. Ничуть не удивлен, многие девушки носят такие украшения с нашими изображениями. Перстни с драгоценными камнями, печатки, медальоны… Да вы, наверное, тоже украшения любите, да только высечены на них не дроки, а варги? Не поверю, что у вас нет какого-нибудь перстенька или кулончика с изображенным на них волчонком!
Элла вскинула на меня удивленный взгляд, словно я вытащил из шляпы живого кролика. Несмело улыбнулась, и стала похожа на ребенка, которому протянули конфетку.
— Откуда вы знаете, дей Ингвар? Да, есть у меня такой медальон. Достался мне от моего покойного отца.
У меня екнуло в груди, и сердце забилось чаще. Вот оно, не обманул меня старый Ольгерд: действительно, существует такой медальон. Правда, старик понятия не имеет о его волшебных свойствах, думал, что я интересуюсь, какую бы безделушку подарить его хозяйке и не попасть впросак.
— Старинный, из чистого золота, наверняка? — пытаюсь разговорить мою красавицу. Драконий гад внутри меня довольно заурчал, с наслаждением оттопыривая каждую чешуйку. По-моему, у него там уже и слюни текут из пасти.
— Старинный, да. Но только из серебра, у нас в семье золото не любят, — откровенничала со мной девушка. — Отцу он достался от его деда, а тому — от его деда. У нас в роду он передается внукам.
— Значит, медальон, будь ваш отец жив, достался бы вашему сыну, милая Элла?
Зря я это сказал, дракон чуть не заставил меня обернуться прямо тут, на рыночной площади, и схватив девицу когтями, утащить ее в свою пещеру. Драконий бог, вот наделали бы мы с ним переполоха!
Девушка зарделась, но быстро взяла себя в руки. Кстати, странно, что в такой жаркий день, она кутается в длинные рукава. Неужели прячет ото всех метку истинной? Другая бы бегала по подружкам и хвалилась…. Да у нее, наверное, и подруг-то нет…
— А он и так достанется моему сыну! Ну, когда-нибудь… — Элла снова вздернула подбородок, пытаясь смело смотреть мне в глаза. Честно говоря, мало кому это удавалось. Удивительно, но когда я разговариваю с этой девушкой, у меня такое странное ощущение — будто она мне ровня, хотя она и не королевской крови … Впрочем, наверное, у истинной пары все так и бывает. Постой, Ингвар, ты что, начал влюбляться в маленькую эд-линну?
Вот драконий бог, прячь-не прячь эту метку, а все равно она о себе
