Но и Лешка теперь понял, что должен заступиться за друга, хотя бы перед матерью, чтобы развеять ее подозрения.
– Олег никого не убивал. Понимаешь ты? А тот авторитет уже был убит до нас. Мы зашли в комнату, а он лежал на ковре весь в крови, – несколько громче, чем это следовало, заговорил Лешка, и мать его одернула.
– Не кричи. Не хватало, чтобы соседи услышали тебя, – сказала она, помолчала, потом с нескрываемым опасением в голосе добавила: – Ты был с Олегом…
Лешка встал, несколько раз прошел по комнате, потом сказал, остановившись перед матерью:
– Да. Я был с Олегом. Но Олег не убивал этого мужика. Я сам пока не могу во всем разобраться. Тут надо подумать. Олега убили в сквере, недалеко от того дома. И меня пытались убить. И убили бы, если б я не убежал.
Так неприятно было снова и снова проигрывать всю картину случившегося. А вот приходится.
«Может, кто-то из своих замочил этого раздолбанного авторитета, а все обставил так, будто его убил Олег? Ну неужели Колобок решится на такое. Хотя, когда я вошел в комнату, он уже сидел на корточках возле трупа. А может, он еще и не был трупом? Может, в самом деле Олег мочканул его, а нож спрятал от меня». Лешка знал, хуже нет, когда в душе появляются сомнения. Но тут счет идет не на жизнь, а на смерть, поэтому надо просчитать все. Кто может поручиться, что эти ублюдки не захотят и его прикончить. Ведь с Олегом они были вместе. И докажи этим задрипанным бандюкам, что к убийству ихнего лидера ты непричастен…
– Вот что, – заговорила мать, как заправский следак, – с Олегом был ты…
– Ну я, – Лешка вздохнул, терпеливо ожидая, что она еще такого выдаст.
– Олег убит, а ты живой. – Она замолчала, как бы давая ему время на раздумье и принятие правильного решения.
– Ты думаешь, менты могут его смерть списать на меня? – спросил Лешка.
– Во всяком случае, тебе лучше не ходить на похороны.
И вообще, лишний раз не стоит высовываться из дома. Нехорошо как-то у меня на сердце. Милиция не отступится, будет искать убийцу Колобка. А ты только пришел…
Лешка молчал. Вспомнил вчерашнюю мысль о добровольной явке в органы и сразу отогнал ее.
«Мать права», – думал он, но на похороны друга все-таки пошел.
Он почти не рисковал быть узнанным, хотя и был почему-то уверен: тот, кто стрелял в Колобка, тоже здесь. Но не волновался, вряд ли тогда в темноте убийца мог видеть его лицо. Как и Лешка не увидел лица убийцы.
Стоя у ограды, он смотрел, как в свежевырытую могилу опустили гроб. Как полтора десятка ментов, промокших от дождя, дали в воздух залп из автоматов, и от этого выстрела встревожилось воронье, с громким криком слетев с деревьев. И услышал, как забарабанили комья земли по крышке гроба.
у Лешки сжалось сердце. Он отвернулся и пошел с кладбища. А в голове не приживалась мысль о смерти друга. Так и казалось, вот сейчас он появится перед Лешкой, засмеется и скажет:
– Леха, не верь. Вот я, живой. А это все тебе привиделось.
Но он не появился и не сказал.
Вечером Лешка напился. Помянул друга как полагается. И, пьянея, чувствовал неудержимое желание отомстить.
В первую очередь Лешка решил сходить к тому дому и понаблюдать за «хатой».
«Чувствуется, здесь все завинчено по полной программе. Раз тот авторитет пригласил Колобка к себе, значит, между ними были неплохие отношения. И если проследить…» – рассуждал он, роясь в старом чемодане, где хранил домашний инструмент.
Мать никогда сюда не заглядывала. Единственное место, где можно было спрятать что хочешь.
И там, на самом дне чемодана, лежала небольшая пенопластовая коробочка, а в ней десяток патронов для мелкашки и металлическая трубка, состоящая из двух частей, соединенных резьбой. В первой половине было просверлено отверстие. В него вставлялся патрон. В другой половине – тугая пружина и боек. Так, пустяковая самоделка, больше напоминающая авторучку, а лупит не хуже пистолета. Один недостаток – долго перезаряжать.
Но ничего более подходящего не нашлось, а идти с пустыми руками рискованно. Случиться может всякое. И Лешка сунул самоделку в карман старой кожаной куртки, которую носил еще до отсидки. В другой карман высыпал горсть патронов и побыстрее вышел из дома, пока не вернулась мать.
Глава 4
Около десяти вечера он вошел во двор и остановился перед домом. Двор Лешке не понравился, казался мрачным. Тогда пьяный был, не разглядел его как следует. Да и некогда было разглядывать, унести бы ноги.
Рядом несколько точно таких же домов старинной постройки, словно все вместе они составляли неприступную крепость.
На всякий случай он сунул руку в карман, где лежала самоделка со вставленным в ствол патроном. Обернулся, поглядел на сквер, до которого от дома было не менее пятидесяти метров.
«Сам бы Колобок никогда не дополз до подъезда с таким ранением, – подумал он, – значит, ему помогли. Кому-то очень было нужно, чтобы он оказался в подъезде. – И он оглянулся по сторонам. – Кругом подворотни, как мышиные норы. Того и гляди кто-нибудь вылезет».
Еще поражала тишина во дворе. Там, за сквером, по улице движутся машины, даже отдаленные голоса людей слышны.
А здесь словно другая жизнь. Будто все замерло. Только свет в окнах напоминает, что тут все-таки живут люди.
Лешка стоял перед подъездом и глядел на окна квартиры, где они с Колобком обнаружили труп.
Света в окнах не было, и отсюда, снизу, они походили на пустые темные глазницы.
Но вдруг Лешке показалось, будто в одном окне мелькнула неясная тень.
«Есть, что ли, там кто-то?» – подумал он и, чтобы не топтаться перед домом, решил зайти в подъезд.
Света, как это часто бывает, на площадке первого этажа не было. Но это сейчас даже оказалось на руку, меньше подозрений будет у жильцов.
Лешка остановился, прислонившись к холодной батарее, прислушался. И только хотел закурить, услышал, как кто-то на втором этаже отпирал замок. Причем делал это так осторожно, словно вор, выходящий из квартиры с набитыми сумками.
Сунув пачку сигарет обратно в карман, Лешка выглянул и увидел, как на площадке второго этажа открылась дверь той самой квартиры, где они с Колобком напоролись на труп.
Теперь надо было себя не обнаружить, и Лешка прижался к стене.
Вот из-за двери показалась чья-то голова, видно, человек тоже не хотел, чтобы его заметили, поэтому замер в дверях, прислушиваясь. Потом дверь открылась еще шире, и на площадку вышла девушка.
Лешка узнал ее. Это была та самая девушка, которую они видели с Колобком, а после его убийства Лешка встретил ее около «Форда». Только теперь она была одета в короткую кожаную куртку и черную юбку с разрезом едва ли не до пояса.
