брюнет, с темными, почти черными глазами. Брови, однако, седые, будто сердито выгнуты. Большой прямой нос, немного на конце загнутый, клюющий вниз. Тонкие, поджатые губы.
— Добро пожаловать в Ньерр — глубоким, звучным и возвышенным голосом поприветствовал нас мужчина — меня зовут Арт Храви. Для тебя это имя может быть непривычно, можешь обращаться по мне Господин или просто Вы. Владимир? — мой путник поприветствовал господина легким кивком — Сперва я послушаю твой отчет. Должно быть произошло что-то непредвиденное, раз вы ОБА здесь.
— Да, сэр — коротко ответил он, не поднимая глаз.
— Чтож, ожидайте здесь, милочка. — он указал рукой приглашающим жестом на один из диванов, успевших за время короткого диалога изменить вид.
Двое удалились за дверь.
Я послушно, села на диван, чтобы избежать неловкости. Его поверхность, похожая наощупь на искусственную кожу темно-коричневого цвета, была на удивление холодной, будто он стоял на улице еще минуту назад. Меня охватил озноб. Чтобы не промерзнуть, я встала и, хотя Владимир говорил не рассматривать интерьер, решила нарушить этот запрет.
Светлые и немного античные до этого стены сейчас же были приглушенного, темно-зеленого, ближе к травяному, цвета. Между дверьми возвышались, упираясь в потолок, простые прямые колонны, будто гипсовые. Пол из светлого камня, неизвестно откуда взявшийся, совершенно не под интерьер, ковер горчичного цвета, с восточным, однако, узором. Взгляд не мог никак ни за что конкретное уцепиться, блуждал, от детали к детали, никак не получалось оценить общую картину. Послышались словно вдали голоса, я хотела быстро сесть на диван, но ни одного из них не оказалось на прежнем месте. Комната внезапно стала совсем небольшой, больше похожей на гостиную в приличного размера доме. Два плюшевых, темно-бордовых кресла, стол из темного стекла посередине, на котором лежит несколько журналов. Я быстро села в одно из кресел, мысленно подготовясь к морозу, однако кресло наоборот было даже слишком теплым.
Через секунду, дверь, снова единственная в комнате, отворилась, вышел Арт, направился к свободному креслу, Владимира за ним не оказалось.
— Ну что же Вы, дорогая, сидите, не двинетесь, кофе то остывает.
Я удивилась, посмотрела на стол, теперь деревянный, на котором стояла чашка кофе с молоком на блюдечке с махонькой ложечкой, рядом стояла сахарница с рафинадом. Я бы не отказалась выпить, но ощущение нереальности происходящего напомнило мне о правиле не есть ничего, что дают тебе призраки. Да и в целом, я даже понятия не имею, кто сделал этот кофе и когда принес.
— Спасибо, не люблю слишком горячий — улыбнувшись, отведя глаза в сторону, ответила я
— И то верно. Владимир рассказал о вашем небольшом приключении. Он не ожидал осложнений своего задания, оттого как следует не подготовился, ты первая из спасенных им от водоворота, кто в принципе владеет техниками воздействия.
Я слушала внимательно, хоть и не особо понимала, о чем он говорит.
— Видишь ли, в водоворот обычно попадают заблудшие овечки, не контролирующие ничего в своей жизни. Они не имеют связи с реальностью, душевных сил. Люди в таком состоянии крайне редко думают о сражении. Видимо тебя закрутило по иным причинам. Есть догадки, что в твоей жизни могло пойти не так?
— Рождение. — попыталась саркастично ответить я, но сдалась — Смотря когда. У меня всю жизнь что-то да идет не так.
— Я не психотерапевт, так что если настоящих трагедий недавно не было, предполагаю возраст. В Вашем возрасте, милая леди, сердца ретивы, чувства слишком легко задеть, а разум слаб.
— Так что именно со мной произошло? — перебила я
Арт вздохнул.
— Обычно охотники этим занимаются, но раз уже ты свалилась на мою голову… Ты веришь в бога?
— Ну… — я не нашлась, что ответить.
— Во что в принципе ты веришь? В бессмертие души, переселение душ, реинкарнацию?
— Я… Я не знаю
— Может, в параллельные вселенные веришь?
— Да… Неуверенно ответила я.
— Это упрощает задачу. Тогда ты должна представить, какое невообразимое количество таких вселенных, в которых есть твоя копия, существует в Мире. Но их число конечно, хоть и необъяснимо огромно. Действия в них различны, но конечные эффекты цикличны. Если пытаться визуализировать, мироздание на земле похоже на ленту, состоящую из крошечных точек-вселенных, каждая из которой чем-то отличается, в силу принятых каждым человеком на земле решений в каждую минуту жизни. По хорошему, человек свою реальность покидать не может, как и перемещаться между реальностями. Но у некоторых индивидов течение жизни нарушается настолько, что душа покидает свое тело в конкретной реальности и отправляется в соседнюю. — Увидев мое выражение лица, он быстро проговорил — Тут нет ничего общего со смертью, не переживай так, ты вполне себе жива.
— Я и правда испугалась, Вы хоть представляете, как это выглядит? Вы говорите о покидании тела душой, аккурат после того, как меня затащили в это место, никак не реальное и похожее на преддверие ада! Или рая. — Тихо добавила я.
— Что ты, нет никакого ада. И рая нет, это сказки землян.
— Ну да, христианство как-то не подразумевает параллельность вселенных. Так а… А как же душа? Их тоже бесчисленное количество? Бесчисленное количество бессмертных душ миллиарда человек?
— То, что вы называете душой, действительно бессмертно, прожив все жизни на Земле, умерев в каждой из своих реальностей, душа человека собирается воедино, умирая в последнем мире, она возвращается на нижний уровень Ньерра и обитает там до начала нового цикла. Но их не безграничное количество на каждого человека, Аим — един, но начиная цикл, дробится на то количество вселенных, где конкретно она воплощается. Это сложно объяснить в формате нашего сегодняшнего диалога, но я попробую. Все свое существование Аимы проводят на нижнем уровне Ньерра они занимаются поиском пары уже воплощенных на Земле душ и сведением обстоятельств так, чтобы их избранники смогли зачать ребенка. Так как Аим не может делиться бесконечно, на всю ленту, им достаточно сведения в одной вселенной, события которой неизбежно повлияют на огромное число соседних реальностей, разойдутся цепной реакцией, образуя на ленте своеобразное пятно — реальности, в которых ты существуешь. В каждой из них ты появишься в разное время, но самая большая разница будет на самых дальних концах от эпицентра — первой вселенной, в которой ты родишься. Рождаясь в новой реальности, ты получаешь свою частичку души, которая на самом деле едина и существует одновременно во всех реальностях. Умирая в одной из вселенных, ты возвращаешь частичку своей души. Умирая в последней вселенной Аим возвращается в Ньерр. Ты понимаешь?
— Кажется…
— На самом деле ты здесь не для
