И это — главное.
Мы посидели в обнимку некоторое время, пока я не почувствовала: нам всем пора уже отдохнуть от всего безумия этого проклятого вечера.
— Мам, иди ложись, — произнесла я негромко. — Лиза спокойно проспит до утра.
Склонившись над дочерью, я поцеловала её в щеку и вместе с мамой вышла из комнаты, которую делили между собой дети.
Хотелось тоже упасть на кровать и просто уснуть. Но я знала, чувствовала: все, пережитое за последние часы, просто не даст мне этого сделать. Поэтому пошла не в спальню, а на кухню — мне казалось, где-то в аптечке должно быть успокоительное, которое, как я надеялась, хоть как-то поможет мне уснуть…
Оно и чашка хорошего чая.
Из кухни тянуло прохладной свежестью и ароматами майской ночи — давала о себе знать чуть приоткрытая дверь, которую мы оставляли в таком положении на случай, если наш кот все же соизволит прийти спать домой…
Глубоко вдохнув, я зажгла небольшой светильник — так, чтобы свет был не слишком ярким, и едва не вскрикнула, когда повернулась к окну и обнаружила, что я здесь не одна.
Муж сидел на табуретке, которую умело сколотил собственными руками — потерянный, понурый, кажущийся в этот момент абсолютно несчастным…
— Настя!
Он вскочил с места, сделал ко мне несколько шагов, я же, напротив, автоматически шагнула назад, неосознанно отстраняясь от того, кто причинил за один только вечер боли столько, что этого хватило бы и на целую жизнь…
Он в немой мольбе протянул ко мне руки, но дотронуться уже не посмел. Лишь проговорил отчаянно:
— Не уходи. Пожалуйста, не уходи.
Я безмолвно на него смотрела, не двигаясь навстречу, но и не отступая больше, сама не зная, как хочу сейчас поступить…
— Давай поговорим, — проговорил он быстро, горячо, словно боялся, что каждая секунда у него на счету. — Знаю, что повёл себя, как последнее дерьмо, но, умоляю тебя, давай нормально поговорим…
— Значит, теперь ты хочешь поговорить? — поинтересовалась с сарказмом, складывая на груди руки в защитном жесте. — Там, за столом, ты к этому совсем не стремился, как, впрочем, и в саду, а теперь что — созрел?
Он устало, отчаянно взлохматил одной рукой волосы. Я заметила, что пальцы его слегка подрагивают — верный признак, что он совсем не так спокоен, как хотел бы казаться. И уже далеко не так сильно уверен в себе и своей правоте.
— Я просто не хотел развивать эту тему при гостях, пойми, — ответил после паузы, словно мысленно перебирал варианты того, что лучше сказать.
— То есть, по твоему мнению, куда лучше, чтобы все родственники, друзья и коллеги думали, что ты спал с моей бывшей подругой? Тебе же достаточно было просто ответить на мой вопрос! А ты что сделал? Ни-че-го! Ты позволил всем надо мной смеяться, ты допустил, чтобы я выглядела в их глазах жалкой и никчёмной! Той, кому муж изменял прямо у нее под носом!
— Я не думал об этом, — возразил он. — Я просто не хотел продолжать при всех эту сцену… А ты решила, даже ничего нормально не выяснив, не дав мне объясниться, унизить меня перед всеми своей выходкой!
Я смотрела на него и начинала ощущать, что диалога, видимо, снова не выйдет.
Однако Саша меня удивил. Прерывисто выдохнув, предложил:
— Давай не будем спорить на этот счёт. Я лишь хотел сказать — все, что сегодня случилось, для меня самого такая же неожиданность, как и для тебя…
— Что именно? — поинтересовалась в ответ и от горечи, с которой это прозвучало, даже защипало в горле. — То, что от секса бывают дети?
Он покачал головой:
— Нет. Я не спал с ней, Настя.
Я смотрела на него и пыталась понять, где правда. Но в этом состоянии — полном душевном раздрае, в свалившемся на меня шоке, невозможно было трезво оценить все, что случилось.
— Одна моя половина — та, которая тебя без ума любила каждый чёртов прожитый вместе год, день и час — хочет тебе верить, Саша. Но другая, которая поумнее, говорит мне, что делать этого не стоит.
Словно ободренный, обнадеженный моими словами, он шагнул ко мне ближе, положил руки на плечи, моляще сжал…
Я же ощутила, что не в состоянии сейчас выносить его прикосновений. Одним быстрым движением выскользнула из-под его ладоней, негромко спросила…
— Если у вас ничего не было, зачем Кате нужно было устраивать все это?
— Именно потому, что ничего у нас с ней не было, — последовал уверенный ответ.
— Поясни.
— Она давно… намекала мне, что была бы со мной не прочь. Я на это не вёлся, делал вид, что не замечаю её заигрываний, а недавно открыто ей сказал, что не хочу её…
Это звучало даже… логично. И все же что-то мешало мне поверить мужу — вот так легко и просто.
— А почему ты мне обо всем этом не рассказал? Почему позволил, чтобы я продолжала верить такому человеку? Продолжала дружить…
— Я не хотел тебя огорчать…
Я горько, отрывисто рассмеялась.
— Зато теперь-то я как счастлива! Очень мне, Саша, весело, с торчащим между лопаток ножом.
— Прости меня… ты права, Настюш. Я должен был сказать…
Я помолчала, переваривая все услышанное, прежде, чем вынести свой вердикт.
— Извини, но просто так поверить тебе я не могу. Она вела себя слишком уверенно. А ты… совсем не как тот, кто ни в чем не виноват. Мне нужно подумать обо всем этом… а пока, будь добр, поспи в гостиной на диване. Видеть тебя сейчас рядом я не хочу… и не могу. Спокойной ночи.
Больше не в силах ни слышать его, ни думать обо всем этом, я развернулась и направилась в спальню.
Так и не выпив ни успокоительного, ни чая.
Впрочем, уже понимала — мне бы сейчас все равно не помогло ни то, ни другое.
Глава 7
Я беспокойно проворочалась в постели почти всю ночь напролёт. Без конца меняя положение тела, отгоняя тяжёлые, навязчивые мысли и сама же к ним постоянно возвращаясь…
В конце концов я сдалась. Закинув руки за голову, постаралась разумно и трезво, насколько это было сейчас вообще возможно, оценить все, что услышала за этот вечер.
Что я имела на данный момент? По сути, только слово своего мужа против слова бывшей подруги. Оба могли как лгать, так и говорить правду.
Зато косвенные признаки говорили куда больше, чем любые слова. Испуг Саши после признания Кати. Торжествующее лицо подруги в тот момент, когда она при
