я. — Конечно, если Таня не против.
Сестра рассеянно кивнула. Мне не очень нравилась ее бледность. Обычно девчонка была поживее, да и готовилась к именинам цесаревича с таким энтузиазмом, что сейчас мне было странно видеть ее притихшей.
— Матушка, позвольте украсть вашу дочь, — улыбнулся я, взяв Таню под руку. — Я видел тут в саду потрясающие глицинии и хочу показать их сестрице…
— Только далеко не отходите. Сейчас начнется церемония, — кивнула светлейшая княгиня.
Я тут же крепко схватил сестру и потащил на менее оживленную дорожку.
— Леша, ты чего? — зашипела она. — Зачем…
Я резко остановился, оглянулся по сторонам и провел ладонью вдоль ее спины в быстрой диагностике.
— Не нравишься ты мне сегодня. Что-то не так.
Сестра удивленно моргнула.
— Да вроде бы все в порядке. Просто я очень устала. Столько дней готовилась к приему, плохо спала ночью, переживала… Вот и расплачиваюсь за излишнюю самоуверенность. Говорила же матушка выпить ромашкового чаю на ночь, чтобы уснуть, а я, балда, не послушала. Не спала полночи, тревожилась…
Я пропустил ее слова мимо ушей и сосредоточился на диагностике.
Нет, это не усталость. В ее возрасте люди могут не спать несколько ночей подряд, учиться, работать и выбираться на танцульки. Сил пока что на все хватает. Так что дело было в другом, и я подозревал, в чем именно.
Проклятье. Поддерживающее заклинание почти потеряло силу. Жаль, что из этого Искажения выскочила саламандра, а не пятнистый аспид. Мне нужно еще. Нужны новые аномалии. Таня пока не понимает, что с ней происходит, но ты-то, Алексиус!
— Тебе лучше поберечься и никуда не выезжать эти несколько дней, — сказал я, положив ладонь ей на плечо. С моих пальцев в ее тело полился чистый эфир, и девчонка вздрогнула.
— Леш, не надо меня лечить. Все же хорошо…
— Если я сказал, что надо, значит, надо, — отрезал я и продолжил накачивать сестру эфиром. — Три дня отдыха обязательно. И никаких тренировок.
— Да все в порядке…
— Цыц! Я когда-нибудь давал тебе плохие советы?
— Нет…
— Вот и сейчас прислушайся, — я внимательно посмотрел на сестру. — Пожалуйста, Тань.
Она смутилась и явно хотела было начать засыпать меня вопросами, но вовремя осеклась.
— Л-ладно… Как скажешь.
А сила все текла в нее. Обычному здоровому магу такой дозы эфира хватило бы на неделю с ежедневными боями и тренировками. Но, учитывая, как пожирал яд лярвы, Тане это на денек-другой. В лучшем случае.
Завтра же я возьму машину и поеду по всем зарегистрированным местам аномалий в поисках новых. Плевать, если это будут частные территории — проберусь. Больше ждать нельзя. Свой долг по защите чести семьи я выполнил, пора сосредоточиться на внутренних проблемах. К черту визиты, приглашения и приемы. Времени не осталось.
— Ну как, полегче? — спросил я, убрав руку с плеча сестры.
Таня кивнула.
— Да, намного. Спасибо, Леша. Кстати, Павел Дмитриевич… Я бы с ним потанцевала. Можешь что-нибудь о нем рассказать?
О, дорогая моя, гораздо больше, чем ты будешь рада услышать.
— Я бы не рекомендовал тебе делать на него слишком большую ставку.
— Почему? Он в чем-то замешан? Что-то натворил?
Я печально усмехнулся. С чего бы начать…
— До меня дошли сведения, что Павел Дмитриевич и его отец Дмитрий Павлович… Скажем так, они не особенно жалуют потомков от морганатических браков. Поэтому держи ушки на макушке, веди себя сдержано и не давай себя очаровать сверх меры. Павел Дмитриевич, конечно, симпатичный молодой человек. Но будь с ним осторожнее.
Таня вздохнула.
— Ну вот… А кем тогда можно очароваться?
— А тебе это обязательно? Я имею в виду очаровываться. Можно ведь просто потанцевать.
Сестра робко улыбнулась.
— Ну… Мне по возрасту положено. Хочется заиметь поклонника. Ты же, вон, посылаешь цветы девушкам, даришь подарки… Я тоже хочу, чтобы за мной кто-нибудь ухаживал.
Я покачал головой.
— За тобой толпами будут бегать поклонники. Но пока что тебе рано принимать ухаживания. Выход в свет только в следующем году.
— Поэтому я и хочу познакомиться с кем-нибудь из родственников! — ответила сестрица. — Я знаю правила! Никаких чужаков. Но члены семьи — это другое. Ты думаешь, что от женщины не нужно ничего, кроме улыбок и благодарностей, когда за ней ухаживают, но это не так. Это тоже целая наука. И мне нужно на ком-то… Потренироваться. Вот я и спрашиваю у тебя, на чье внимание можно ответить, чтобы получилось с некоторым развитием, но без авансов и последствий для семьи.
Я вытаращился на сестру во все глаза. Теперь точно стало ясно, что пошла она в матушку. Несмотря на бурную юность светлейшей княгини, та всегда была очень структурированным человеком. Таня не просто унаследовала это качество, но, казалось, возвела его в абсолют.
Даже такую тонкую историю, как флирт, она пыталась разложить на формулы и элементы. Таня подходила к вопросу взаимоотношений полов как к… очередному домашнему заданию, которое нужно сдать на отлично и в теории, и в практике.
— Хм… Прямо сейчас у меня нет никого на примете. Но если кто-нибудь станет тобой интересоваться, я обязательно сообщу.
Таня просияла.
— Спасибо, Лешенька.
— Но не жди ничего волшебного, сестрица. Пока ты не прошла Испытание, никто не станет заявлять серьезных претензий на твою руку.
— Конечно, я понимаю. И все равно спасибо!
Мда, Алексиус. Как-то ты упустил этот момент. Наша девочка и правда выросла. Сама, вон, проявляет интерес. Не дай бог Павлу начать оказывать ей знаки внимания. Урою.
Церемония проходила довольно скучно. Гостей разморило, и в основном все лениво восседали на скамейках и стульях, дожидаясь своей очереди преподнести подарок. Зато София Петровна и правда изящно выкрутилась.
Все подарки были упакованы одинаково. Это было сделано очень просто и нарочито грубо. Коробки и пакеты обернули в простую желтоватую бумагу, перевязали бечевкой, а сверху каждый украсили небольшим букетиком садовых цветов. Подписанные карточки тоже были наспех вырезаны из той грубой бумаги, а данные дарителя нанесли от руки чернилами. Получилось все в простом деревенском стиле, но у избалованных роскошью гостей это вызвало неописуемый восторг.
— Наконец-то хоть какая-то новизна, — шептались дамы в шатре. — Наверняка это София Петровна придумала. Поговаривают, она та еще бунтарка… Быть может, ее императорское высочество приложит руку и к модернизации балов…
— Согласна, ваше высочество. Было бы так замечательно устроить
