подавал заявление на соискание звания кандидата в члены высшего органа клана, Совета Пятнадцати, и прилагал к нему Исследование на соискание звания кандидата, являвшего собой теоретическую работу по какому-нибудь важному магическому вопросу. Кандидатство это являлось непременной ступенью на пути к вершинам карьерного роста. Ежели после тщательного рассмотрения в удовлетворении заявления магу отказывалось, то становилось ясно, что карьера не удалась, и удел отверженного – просто деятельность просто мага.*** (*Что по тем временам было не так уж и плохо. – Прим. составителей хроник). Конечно, из этого правила были исключения – были самородки, которые безо всякого заявления принимались в кандидаты и даже в члены Совета в значительно более раннем возрасте. Были и исключения обратного порядка – маги, которые прекрасно понимая, что Совета Пятнадцати им не видать как своих ушей, сидели и не рыпались. Особую категорию составляли маги, которые хотели карьерного роста, но не знали, могут ли они на него рассчитывать. На свою беду Хромой Сом относился именно к этой категории, то есть пределов своих способностей он не знал, а быть членом Совета Пятнадцати ему страсть как хотелось. Поэтому к вопросу своего возможного кандидатства он подошёл максимально серьёзно, тем более что в Совет он хотел не славы ради, а по причине наличия в его голове неких идеалов.
Были у него, знаете, некие мысли.
Свой собственный взгляд на то, каким должен быть маг.
На ту пору в клане царило твёрдое убеждение, что настоящий маг – это прежде всего титан духа. Из этой посылки многие маги нечувствительным образом делали вывод, что телом настоящий маг может некоторым образом пренебречь. Может быть, впрочем, они такого вывода не делали, но образ жизни вели такой, что казалось, что они для себя сделали именно такие выводы. Хромой Сом же считал, что настоящий маг должен быть фигурой, в разумных пропорциях сочетающей в себе не только духовную мощь, но и приличное физическое развитие. Он даже термин придумал для этого специальный – «пропорциональный маг», и своё Исследование на соискание посвятил именно этому вопросу, к слову, работа его называлась «Пропорциональный маг, как лепый путь к прогрессу». Коллеги мнения его не разделяли и даже посмеивались над ним втихомолку; смеяться громко было чревато, поскольку Хромой Сом в полном соответствии со своей доктриной был для мага весьма крепок и ловок, и посох свой умел применять пусть несколько нетрадиционным, но зато весьма болезненным, а порой и травматическим для оппонента способом. Само собой, это умение сторонников ему не добавляло.
Надо ли говорить, что всё вышеозначенное вкупе с общим философическим беспокойством, присущим этому возрасту, привело Хромой Сома к явному душевному разладу? Ему всюду чудилась интрига, слышались смешки, в каждой реплике он видел нападение на свою честь и намёк на свой провал – словом, жизнь стала невыносимой. Маг истребовал себе академический отпуск и удалился в Северный Ортаск, якобы для того, чтобы в тамошних лесах совершенствовать своё владение посохом, что было, кстати, согласно труду «Пропорциональный маг, как лепый путь к прогрессу», одной из составляющих личности этого самого пропорционального мага.
Но говоря честно и коротко, в глуши лесной Хромой Сом попросту готовил себя к тому, что его соискание прокатят на вороных.
Глава 2,
в которой описывается всё, что не было описано ранее, обосновывается необходимость девушек в повествовании, и почти вся честная компания отправляется в замок Бленд
Микки проснулся оттого, что его будили.
– Молодой человек! – вкрадчиво звал его кто-то. – Ау-у!
Из чего мы сразу можем заключить, что опыт пробуждения юношей у будивших был небогатый. Деликатность и вкрадчивость – качества, наименее востребованные при побудке молодых людей, это охотно подтвердит вам любой сержант любых войск.
Микки открыл глаза. До сих пор составителям данных хроник как-то не представлялась возможность дать достойное описание наружности нашего героя, так что давайте все вместе исправим эту досадную оплошность.
Ученик лекаря был симпатичным юношей, с тонкими чертами лица, которое немного портили синяки и пара прыщиков, кроме того, он имел серые глаза, нос с горбинкой и родинку в районе копчика. Из крупных деталей отметим слегка кривые ноги, мускулистые руки и чуть оттопыренные уши; веса в нём было почти четыре с половиной пуда. В заключение не без сардонической нотки заметим, что он являл собой именно тот тип мужчин, которые нравятся женщинам в возрасте.
Стоп! Чуть не забыли! На груди, под левым соском, у него имелась татуировка: орел, несущий копье. Именно на неё обратил внимание в лесу Хромой Сом. Татуировка уже слегка поплыла, но общая мысль рисунка угадывалась отчётливо. Так что, читатель, снова открывай свой блокнот и отметь это обстоятельство, как потенциально ключевую деталь повествования.
Итак, Микки открыл глаза. На него смотрели две девушки, в которых он не без изумления признал тех самых девиц, что обратили на него внимание на площади Хороших Советов. Пожалуй, мы опишем и их. Одна была на полголовы ниже с’Пелейна, другая ещё ниже, высокая была брюнеткой, которая пониже – блондинкой, брюнетка была красива, блондинка тоже хороша. Кроме того, у одной из них была родинка на… Впрочем, существует вероятность, что об этом Микки ещё узнает. Обе были одеты в платья с глухим воротом, у обеих платья скрывали весьма достойную грудь и стройные ножки.*** (***Ей-богу, так оно и было. – Прим. составителей хроник). Друг другу они приходились сводными сестрами, а Зелькаву Беньяминасу – племянницами. В общем, девушки смотрели на него, он смотрел на девушек; пауза уже готова была стать неловкой, но тут одна из них спросила:
– Юноша, хотите пива?
Микки задумался. С одной стороны, пить хотелось, с другой стороны, в душе его имелись некие устои, вбитые туда воспитанием, и один из этих устоев гласил – пить пиво с утра неприлично. В конце концов, воспитание победило, и он сказал голосом хриплым со сна:
– Если можно, зелена вина, пожалуйста.
Девушки притихли. Затем блондинка неуверенно сказала
– А у нас нету.
– Плохо, – басом сказал Микки.
– Да уж, – всё так же робко поддакнула брюнетка.
– Я, знаете ли, люблю после битвы слегка выпить зелена вина, – развил тему после непродолжительной паузы ученик лекаря.
– Почему бы и нет, – поддержала блондинка. Брюнетка промолчала.
– Жажда… э-э–э…
«Жажда … чёрт, – подумал Микки. – Святой Ресет, помоги мне быть остроумным».
Тишина становилась невыносимой. Мы, наверное, не совершим большого греха, если откроем читателю страшную тайну Микки с’Пелейна. Дело в том, что ученик лекаря не имел большого опыта общения с девушками. Вернее, опыт был, но он был чисто гипотетический
