к женщине, которая всё так же неподвижно и не на что, не реагируя, сидела на земле.
– Вставай, Лизавета, идем в машину. – Заботливо склонился над ней председатель, он насильно поднял её и усадил на переднее сидение. Машина тронулась, медленно чтобы не трясти больного. – Сейчас мы его, сразу в районную больницу…
Через больничное окно, затянутое марлей, доносились звуки улицы. Молоденькая медсестра, стоя у кровати неподвижно лежащего больного, настраивала капельницу. С той стороны окна на карниз опустился серый голубь и громко цокая коготками по железу, стал расхаживать взад-вперед, с любопытством заглядывая в палату.
– Кыш! Пернатый. – Девушка, нахмурившись, махнула на него рукой, хотя отлично понимала, что больного, вот уже несколько дней не приходившего в сознание, вряд ли побеспокоит назойливая птица.
Из-за закрытой двери доносились приглушённые голоса, это главный врач Валентин Викторович, которого сотрудники, большие любители давать прозвища, за глаза называли ГВ-ВВ, беседовал с двумя женщинами. Они настойчиво требовали от него ответа: «Когда же больной придёт в себя?» Врач, периодически снимая и протирая роговые очки, безуспешно пытался отбиться от расстроенных женщин.
– Видите-ли, не всё зависит от нас, но смею вас заверить, операция, прошла весьма успешно и я уверен…
Голубь за окном, спорхнув вниз, поднялся над молоденькими тополями и сделав пару кругов, громко хлопая крыльями, снова бухнулся на облюбованный карниз. Медсестра заметила, как у больного слабо дрогнули ресницы и она, замерев, внимательно уставилась на него. Через пару секунд он открыл глаза. Девушка, выронив из рук салфетку, сорвалась с места и бросилась к двери, и едва не налетев на стоящих за ней людей, взволнованно затараторила:
– ГВ-ВВ! Наш больной пришёл в себя! Ой! – Тут же смущенно поправилась она. – Извините, Валентин Викторович, пациент открыл глаза.
Мария Егоровна и Лиза, а это были именно они, попытались ворваться в палату, но главврач строго их остановил.
– Не сразу, милые дамы, не сразу! Сначала я оценю его состояние, а там решим. – И строго взглянув, на медсестру, опустившую глаза, вошёл в палату, оставив всех за дверью. Подойдя к кровати больного, присел на стул, внимательно глядя ему в глаза.
– Ну-с, молодой человек, как вы себя чувствуете? – Задал он стандартный вопрос.
Дмитрий, мутным взглядом посмотрел на человека в белом халате и медленно ответил:
– Спасибо…Доктор… Хреново…
– Чудесно! – Улыбнулся Валентин Викторович. – С юмором у вас всё в порядке, значит дело идёт на поправку, а теперь ответе, сколько я показываю вам пальцев? – И он протянул к нему руку.
– Два…
– А сейчас?
– Четыре…
– Замечательно. – Расцвёл в улыбке врач. – Теперь назовите своё имя.
Больной нахмурился, в глазах его промелькнул страх, и он взволнованно прохрипел:
– Доктор… Я не помню… Я ничего не помню!
Потом стиснув зубы, он сделал отчаянную попытку приподняться на локтях.
– Лежите! Лежите! – Поспешил остановить его Валентин Викторович. – И не в коем случае не волнуйтесь. Память непременно вернётся, а мы вам в этом поможем.
И повысив голос, громко позвал:
– Мария Егоровна подойдите к нам.
Над кроватью больного, склонилась пожилая женщина, с заплаканными глазами.
– Вы узнаёте этого человека? – Продолжал задавать вопросы доктор.
– Н-не-нет… – С трудом произнёс Дмитрий и с тревогой посмотрев на человека в белом халате, спросил. –Кто эта женщина?
– Как же так? Дима сынок! – Запричитала она. – Я мама тоя. Мама. Мария Егоровна. Не пугай меня родной.
Дмитрий, откинувшись на подушку, зажмурил глаза и ничего не отвечая, до боли прикусил губу. В палате наступила неловкая тишина, доктор сосредоточенно теребил манжет своего халата, поглядывая то на женщину, то на лежащего перед ней больного. Вдруг, Дмитрий резко открыл глаза и вновь попытался приподняться на локтях и снова Валентин Викторович уложил его на место.
– Я вспомнил! – Торопливо заговорил он, словно боясь, упустить что-то важное. – Я вспомнил! – И посмотрев на сидящую перед ним женщину, улыбнулся. – Мама! Ты моя мама… Помню, когда мне было семь лет и я на речке порезал ногу, ты несла меня на руках до самого дома, и чтобы я не плакал, рассказывала стишок, как четыре медвежонка, дружно лопали сгущенку. Помню, как мы с тобой спасали выпавшего из гнезда совёнка. А когда меня провожали в армию, какой-то пьяный мужик в реке трактор утопил. Потом…
Он, вдруг, словно натолкнувшись на невидимое препятствие, замолчал на полуслове и медленно продолжил:
– А потом, пустота… Немного помню службу в армии, а дальше… Дальше ничего… Помню только, как я вернулся в нашу деревню… Как мы с Кузьмичом сарай чинили… Как я познакомился… – В глазах его мелькнул страх, и почти сорвавшись на крик, взволнованно, продолжил:
– Лиза?! Где Лиза? Что с ней! Что с Серёжкой?
– Я здесь. Успокойся. – Елизавета выглянула из-за плеча мамы и крепко взяла его за руку. – У нас всё хорошо, ты только не волнуйся.
Дмитрий несколько недель находился на лечении в областном центре, куда его из районной больницы перевезли в срочном порядке, из-за серьёзности травмы. Он с нетерпением ждал выписки и потому утаил от доктора, что память восстановилась не полностью. Большой кусок времени, как будто кто-то безжалостно вычеркнул из его жизни. Мария Егоровна и Лиза не могли его часто навещать, поскольку путь из деревни неблизкий, но на выписку, молодая женщина приехала заранее и вот уже больше часа с нетерпением ожидала его в коридоре. И вот наконец он появился, похудевший, но со счастливой улыбкой на лице, поспешил к ней навстречу. Заключив любимую в объятья, прошептал:
– Скорей! Скорей домой, к маме, к Серёжке. Я так скучал по родным местам.
Они, крепко обнявшись, шли по шумной улице, не замечая ничего вокруг себя.
– Ты знаешь, Лиза, я должен тебе признаться, с памятью у меня не всё в порядке. – Виновато заговорил он. – Немного вспоминаю детство, смутно помню службу в армии, а потом ничего, до нашей с тобой встречи. Наверное, нужно было долечиться, но мне всё так надоело, эти палаты, бесконечные процедуры, от которых, если честно сказать, мало толку. Я где-то слышал такое выражение: «избирательная память», видимо это мой случай.
– Не переживай. – Ободряюще ответила Лиза. – Может быть господь бережёт тебя от плохих воспоминаний, поэтому ты помнишь только хорошее. – И улыбнувшись, кокетливо спросила: – Я ведь у тебя хорошая?
– Ты лучшая на всем белом свете. – Он, улыбаясь, поцеловал её в щёку.
Неожиданно дорогу им преградила стильно одетая девушка и вытаращив глаза, широко улыбаясь произнесла:
– Диму-у-у-сик! Ты ли это?! А я вижу у тебя всё в порядке и уже себе новую подружку завел.
– Извините девушка. – Растерянно ответил он. – Мы разве с вами
