Попросив официанта принести сандвичи, я рассказала Филдингу о Питере и Аштабуле, особо подчёркивая, что моя задача — помочь клиенту установить, жива его невеста или мертва.
— И больше тебя ничего не интересует, да?
— Ей-богу, Тим, только для этого меня и наняли, ничем иным я заниматься не стану. Ты мне веришь?
— Верю, что ты и в самом деле так думаешь. А точнее, хотела бы так думать. Но ты даже глупее, чем кажешься, если полагаешь, что расследование вот так запросто можно поделить на две части. (Потрясающе, все словно сговорились твердить мне одно и то же!) Но хватит дискутировать, — продолжил Тим. — Так чего ты от меня хочешь? Узнать, как всё произошло, правильно?
— Правильно.
— Ладно. — Тим поскрёб подбородок и сморщил лоб, добросовестно припоминая мельчайшие подробности. — Одна из сестёр, Мэри Энн, — позже расскажу, как мы узнали, что это она, — была обнаружена на полу в гостиной, приблизительно в метре от дивана. Никаких признаков борьбы, дверные замки тоже в полном порядке. Следовательно, мы вправе предположить, что она была знакома с преступником. Что касается другой сестры… как её звали?
— Мередит.
— Да, Мередит. Её подстрелили в конце длинного коридора, прямо у поворота в гостиную. Привратник уверен, что в тот вечер первая сестра — вероятно, Мэри Энн — вернулась домой около половины восьмого или чуть раньше. Он говорит, что она вошла одновременно с другим жильцом. Привратник запомнил их, потому что эти двое оживлённо беседовали и смеялись. Мы поговорили с этим жильцом — неким мистером Милано, — и он подтвердил слова привратника. Сказал, что вошёл в свою квартиру ровно в семь тридцать. Он отлично помнит время, потому что страшно расстроился, увидев, что его любимая «Опасность!» уже закончилась.
— Милано уверен, что он разговаривал с Мэри Энн?
— Нет. Они всего-то перебросились парой шуточек. Но не переживай, мы точно знаем, что это была она.
— А Мередит? Когда она пришла домой?
— Вот это точно вычислить не удалось. Привратник полагает, что вторая сестра появилась приблизительно на час позже, но утверждать наверняка не может. Других свидетелей нет. Но вряд ли Мередит пришла домой раньше восьми. Такой вывод мы сделали, исходя из имеющихся фактов.
— И каковы же они?
— Придержи лошадей, ладно? Будут тебе факты. Картину преступления мы представляем себе так: убийца и Мэри Энн сидели в гостиной и беседовали. Возможно, поджидали Мередит.
— Выходит, ты считаешь, что убийца охотился за Мередит?
— Вполне вероятно. Тебе известно, что Мэри Энн собиралась сразу после работы отправиться в ресторан?
— Да, от Питера. — Тут принесли наши сандвичи. Стоило официанту удалиться, как я затараторила: — Но ведь всё могло случиться ровно наоборот. Неизвестно, знал ли убийца о планах Мэри Энн на тот вечер. Возможно, он хотел убрать именно её. А Мередит просто под руку подвернулась, вошла сразу после выстрелов.
— Правильно мыслишь, — согласился Филдинг. — Но проблема в том, что по крайней мере без десяти восемь преступник уже находился в квартире. — Я открыла рот, но Тим опередил меня: — Не спрашивай, откуда мы знаем. По…
— «Позже всё объясню, придержи лошадей», — передразнила я следователя.
Он приставил ладонь ребром ко лбу в насмешливом салюте:
— Дело в том, что если Мэри Энн была целью преступника, то почему он, выстреляв, тут же не смотался? Почему отирался в квартире, пока не пришла Мередит? Не иначе как именно она и была намеченной жертвой, или же он с самого начала задумал дуплет. Верно я рассуждаю?
Он не ожидал ответа и не получил его. Я перешла к другому вопросу:
— А что ты?..
— Слушай, уймись на минутку и ешь. Твой сандвич остывает.
— Он с тунцом, Тим, — напомнила я, принимаясь тем не менее за еду.
— Тогда позволь мне поесть, — и он откусил изрядный кусок от сандвича с поджаренной ветчиной. — И между прочим, — сообщил Филдинг минуту спустя, — им выстрелили не только в лицо, первые пули попали в тело. Одна девушка ранена в торакс… то есть в грудную клетку…
— Я знаю, что такое торакс, — заявила я с набитым ртом.
— …а другая в живот, — продолжил Филдинг, игнорируя моё замечание. — Да только мы не знаем, у кого какое ранение, потому что медики всё перепутали. Это дело, Дез, — проворчал мой приятель, — отличнейший пример закона Мэрфи: «Всё плохое, что может случиться, обязательно случится». Я точно процитировал? — Прожевав второй кусок сандвича, Тим добавил: — Но винить во всем медиков у меня язык не поворачивается. (Весьма характерное для него замечание. Я же говорила — добрейший малый!) Обе девушки на тот момент были едва живы, и ребята со «скорой» страшно торопились. Посему возникшая путаница вполне объяснима. Но, черт возьми, всем было бы много легче, если бы мы знали, кто сейчас лежит в больнице Св. Екатерины!
— Так что же всё-таки произошло?
— Медики обнаружили телесные ранения, только когда девушек привезли в отделение, — вот что произошло.
Признаюсь, по крайней мере несколько секунд я никак не могла сообразить, куда клонит Филдинг. Тупое недоумение, очевидно, отразилось на моей физиономии, потому что Тим любезно растолковал:
— Мы уверены, что Мэри Энн ранили в гостиной, а Мередит нарвалась на пулю в коридоре. Если бы ребята со «скорой» могли сказать, где лежала девушка, раненная в грудь, — она в результате выжила, — мы бы знали, Мередит это или Мэри Энн.
Ну конечно! И как я раньше не сообразила!
— Не расстраивайся, — утешил Филдинг, заметив моё смущение. — Такого расследования врагу не пожелаешь, я уже все ногти искусал и за локти принялся. Если так и дальше будет продолжаться, скоро сам с собой начну разговаривать.
— Полагаю, вы беседовала с жильцами. — Мне не терпелось узнать, что полиция уже успела сделать.
— Нет, — отозвался Филдинг подозрительно сладким тоном. — Я для того и согласился встретиться с тобой: вдруг, думаю, подскажешь, как надо расследовать убийство.
— Извини. Конечно, вы их проверили. Просто иногда мои мозги не поспевают за языком.
— Иногда ничто и никто не поспевает за твоим языком, — буркнул Тим, но я заметила, что он пытается подавить улыбку. — К твоему сведению, мы начали опрашивать жильцов во вторник утром и до сих пор не закончили — а вдруг наткнёмся на кого-нибудь, кто хоть что-то видел. В одном мы уверены: никто ничего не слышал. Жертвы обитали в новом элитном доме, и стены там действительно звуконепроницаемые. Очень кстати, правда?
— А что сказал привратник? Я имею в виду, насчёт гостей? — осведомилась я.
— В этом деле всё идёт наперекосяк, так что нетрудно угадать, что он сказал. Утверждает, что к сёстрам в тот вечер никто не приходил, по крайней мере пока он был на дежурстве. Мол, мимо него и мышь не проскочит.
