Она уткнулась лицом в ладони, пытаясь думать трезво и логично. Куда ей можно уйти?
Камала отлично понимала, что после побега ей придется где-то скрываться. Когда дядя Маркус узнает о ее поступке, он сделает все, что только в его силах, чтобы вернуть племянницу, после чего расправится с ней, как расправился с мальчишкой, помощником конюха, который сбежал, испугавшись наказания за охромевшую по его недосмотру хозяйскую лошадь.
Дядя тогда приказал поймать виновного и вернуть в поместье, после чего безжалостно выпорол так, что мальчишка потом две недели пролежал без движения в кровати.
"Со мной будет то же самое! — испуганно подумала Камала. — Мне этого не вынести!"
Неожиданно раздался стук в дверь, и она встала.
— Кто там? — с опаской спросила Камала.
Ей стало страшно. Неужели кто-то догадался об ее замысле?
Дверь открылась. На пороге стояла горничная.
— Госпожа просила передать вам, мисс Камала, что она вместе с мисс Софи собралась в город за покупками и не вернется домой к обеду, — сообщила девушка.
— Спасибо, Люси, вы свободны.
Дверь за горничной закрылась, и Камала подошла к окну. "Другой такой возможности больше не будет, — подумала она. — Если бежать, то делать это нужно именно сейчас!"
Но как? И куда? На свете нет такого места, где дядя Маркус не отыскал бы ее! Но все-таки, где же ей скрыться?
— Я могла бы бежать во Францию! — произнесла она вслух. — А еще лучше — уйти в монастырь! По крайней мере, там бы я была свободна от всех моих тревог и назойливого внимания со стороны мужчин.
В ней пробудился бунтарский дух, свойственный молодости.
— Конечно, во Францию! — решила она. — Там непременно найдутся люди, которые захотят учить английский!
Да, но, чтобы добраться до Франции, понадобятся деньги.
Камала вспомнила, что единственными ценными вещами, доставшимися ей от матери, были обручальное кольцо и брошь в виде креста с бриллиантами, принадлежавшая когда-то ее бабушке.
К сожалению, они хранились не у нее: в свое время дядя Маркус забрал их и спрятал в сейф.
— Молодой девушке не подобает носить драгоценности, — назидательно заявил он тогда.
Однако вопреки его словам Софи носила жемчуга и имела несколько брошек, так что решение забрать у Камалы украшения было не более чем предлогом, чтобы лишить ее того, что могло доставить ей удовольствие.
Камала, подумав, пришла к выводу, что бриллианты должны стоить не менее сотни фунтов. Она села за стол и начала писать письмо, а закончив, перечитала:
Дорогой дядя Маркус!
Я не могу выйти замуж за генерала Уоррингтона, поскольку знаю, что папа никогда не пожелал бы мне такого жениха. Поэтому я ухожу туда, где вы не сможете меня найти.
Хочу поблагодарить вас за то, что вы приютили меня после смерти моих родителей, но я всегда понимала, что была нежеланной гостьей в вашем доме.
У вас хранится мое кольцо с бриллиантом и бриллиантовая брошь. Эти вещи принадлежат мне. Они стоят примерно сто фунтов. Таким образом, я забираю двадцать пять фунтов наличными и коня Ролло, за которого несколько недель назад, насколько мне известно, вы заплатили семьдесят фунтов. Лишние пять фунтов я плачу за седло и уздечку, потому что не желаю оставаться у вас в долгу.
Прошу вас простить меня за беспокойство, которое я могла причинить вам этим решением. Уверяю вас, что не стану выходить замуж за человека, которого не люблю.
Остаюсь вашей смиренной, но непокорной племянницей.
Камала
Она снова перечитала письмо, затем вложила его в конверт, написала на нем дядино имя и оставила на своем столе.
Если спустя какое-то время после возвращения Маркуса Плейтона его и найдут, то это даст ей фору во времени и поможет скрыться.
Камала быстро переоделась. Секунду подумав, она надела под амазонку тонкое шелковое платье с несколькими нижними юбками, после чего сложила в корзинку только самые необходимые вещи, включая ночную рубашку, щетку для волос и расческу, а также любимую блузку.
Накрыв корзинку легкой шерстяной шалью, она надела ее на руку и вышла из комнаты, после чего направилась в гостиную тети Эллис. Месяц как раз подходил к концу, и она знала, что в закрытом ящике письменного стола лежат деньги, которые предназначались для выплаты жалованья прислуге.
Этим обычно занимался дядя Маркус, однако расчеты с горничными производила тетя Эллис.
Камале также было известно, где хранится ключ от стола, потому что она часто видела, как тетушка брала его из тайника. Достав ключ, Камала почувствовала укор совести, ведь она поступает как самая настоящая воровка.
Впрочем, она поспешила мысленно себя успокоить:
"Я беру только то, что причитается мне по праву. Кольцо и брошь стоят сто фунтов, и когда дядя Маркус остынет после вспышки гнева, то будет только рад, что наконец избавился от меня".
Взяв из стола двадцать пять фунтов, Камала положила их в кошелек, затем закрыла ящик и вернула ключ на место. Снова подхватив корзинку, она спустилась вниз по лестнице и зашла в конюшню.
— Вы не оседлаете мне Ролло? — спросила она у старшего конюха.
— Конечно, мисс, — ответил тот. — Вы собрались на прогулку? Я велю кому-нибудь из конюхов, чтобы он сопровождал вас.
— Нет, спасибо, не надо, — ответила девушка. — Я лучше прокачусь одна. Я далеко не поеду.
Бросив взгляд на корзинку, которую она держала в руках, старший конюх решил, что Камала, скорее всего, собралась проведать какую-нибудь больную женщину из ближайшей деревни.
В этом не было ничего удивительного: она нередко навещала больных и пожилых людей, живших в их округе, в отличие от Софи, которой это было просто неинтересно.
— Хорошо, мисс, — покорно произнес конюх. — Но будьте осторожны: от Ролло можно ожидать чего угодно. Жеребец застоялся в стойле, его не выгуливали уже несколько дней.
Коня вывели, и Камала поняла, что сделала правильный выбор.
Ролло был красив: чистокровный жеребец рыжей масти, сильный, выносливый, хотя и своенравный. Садясь в седло, Камала тотчас почувствовала его игривое настроение. Было видно, что после тесного стойла животному не терпится поскорее размяться.
Пока они ехали через парк, Камала выпустила из рук уздечку, давая скакуну волю. Когда же они приблизились к главным воротам, она заставила коня остановиться и спешилась.
Присев перед огромным старым дубом, Камала расстелила на земле шаль, сложила в нее все захваченные с собой вещи и связала их в узел, который затем перехватила лентой.
Привязав свои пожитки к седлу, она забросила корзину в кусты и вновь села на своего скакуна.
