что она желает лучшего. Только мнения я своего не поменяю.
Когда догорели остатки, мама закрыла печь и села за стол.
— Ну что же, добро пожаловать к нам, — усмехнулась она. — Садись и слушай. Ты — Арника, двадцать пять лет. Жила в Лафе, южный городок Рента. Влюбилась, собиралась замуж, но жених погиб. А ты потом поняла, что беременна. Ходить слухи всё равно будут, но всё же так проще, чем сказать, что ты не знаешь, от кого дочь. К матери приехала помогать по хозяйству, потому что я попросила. Стара стала, подмога нужна. Что ещё надо?
Травница задумалась, а затем встала из-за стола и направилась к себе. Спустя минуту вышла, неся книгу.
— Ну-ка, прочти, что здесь написано.
Я заглянула в книгу и обомлела. Ни одной знакомой буквы…
— Не можешь, верно? — хмыкнула мама. — Что же, будешь учиться. Язык ты понимаешь, что уже хорошо, буквы и цифры выучишь. Считать умеешь. Кстати, учиться будешь с дочерью. Писать придётся на коре, нет монет, чтобы бумагу покупать. Но это вечером. Сейчас надо кур накормить, да за травами сходить. Зима скоро, запасы делать надо. Так что, я пока покормлю, а ты иди, Яне скажи, что гулять пойдём. Выйдем через заднюю калитку, там как раз лес начинается. Не надо тебе пока в деревню, потом сходим.
Травница ушла, а я встала из-за стола и замерла. Как мы пойдём, если обуви нет никакой? Кроссовки свои надевать нельзя, тогда как? Решив отложить этот вопрос до возвращения мамы, я пошла к дочери.
Я присела перед дочерью и ласково потрепала по голове. Яночка сидела на кровати, поджав ноги под себя и хлюпала носом.
— Милая, всё скоро наладится, обещаю, — шепнула я.
Только вот детям же всё равно. Малышам сложно понять причинно-следственные связи, а собственное Я намного важнее каких-то правил. И это неплохо, нет. Так задумала сама природа.
— Идём. Бабушка покажет нам лес и будет учить собирать травы.
— Какие травы? — Яна с интересом посмотрела на меня, утирая слёзы рукавом.
— Которые лечат людей.
— А как же таблеточки и сироп? — нахмурилась дочь.
— Здесь нет такого, милая, — я вздохнула и присела рядом. — Здесь много нет, что нам так привычно было.
— Мы в другом мире? — тихо спросил ребёнок. — Я такое видела в мультике.
— Ты угадала. Но те, кто живёт здесь, не знают о таких, как мы, — серьёзно сказала я. — А когда человек чего-то не знает, то он этого начинает пугаться.
— Нам опять надо прятаться? — грустно спросила Яна. — И у меня не будет друзей?
— Нет, прятаться нам больше не надо, но и говорить кто мы и откуда никому нельзя, хорошо? Помнишь, мы уже с тобой так делали?
— Помню, — Яна кивнула. — Чтобы нас папа не нашёл.
— Вот и прекрасно. Тогда идём, бабушка Веся нам всё расскажет.
— В туфельках? Они теперь останутся у меня? — спросила дочь, а я перевела взгляд на пол, где стояла наша обувь, и нахмурилась.
— Маленькая, там уже печка затухать начала, так что, давай мы пока спрячем, а потом тоже в печку, хорошо?
Я убрала улику под кровать, так, чтобы видно не было, и взяла Яну за руку.
Травница уже вернулась и терпеливо ожидала нас, сидя за столом.
— Готовы? — женщина окинула нас взглядом и остановилась на голых ступнях. — Сейчас принесу.
Спустя минуту она вернулась, неся две пары мягких туфелек. Скорее, тапочек, но с задником. Подошва у них настолько тонкая, что мне стало страшно. В лесу ведь и змеи могут быть, и сучки, которые с лёгкостью проколят ногу.
Этот вопрос я и задала маме, которая доставала корзины из сундука.
— А под ноги смотреть не учили? — буркнула она. — Ещё и на камень острый наступить можно. Поэтому, смотрим в оба и ворон не считаем!
Мне стало страшно. Я то ещё ладно, а вот Янка? Тем более, мне ещё надо будет запоминать всё, что показывает мама.
Но и спорить я не стала, не в нашем положении права качать.
Лес и правда оказался едва ли не за калиткой. Я глубоко вздохнула и на секунду прикрыла глаза. Всё же, воздух очень отличается.
— Идите осторожно, — буркнула травница. — И смотрите по сторонам. Кстати, Арника, грибы знаешь?
— Подосиновики, подберёзовики, белые. Лисички плохо, — я растерялась.
— Это хорошо. Сама смотри и дочке показывай. Ещё мухоморы нужны.
— Зачем? — удивилась я. — Они же ядовитые?
— Если пожарить и съесть, то умрёшь, — кивнула травница. — А если настойку сделать, да по капельке давать больному, то никакого вреда не будет, наоборот.
— Мама! Вот! — воскликнула Яна, показывая пальцем на красную шляпку, усеянную белыми точками.
— Молодец, — похвалила мама Яну. — Внимательная девочка. Значит и лес с добром отнесётся. Пока гриб не трогаем, заберём на обратном пути.
— Лес живой какой-то? — не поняла я. — Что значит “отнесётся с добром”?
— А то, что дары будет давать, — усмехнулась женщина. — Нет в этом никакого волшебства, хотя многие верят в лесных чудовищ. Звери только, да и те близко к человеку не подойдут. Боятся.
Я брела по лесу, периодически поглядывая себе под ноги. Больше, конечно, Янке, потому как дочка просто шагала вперёд, не задумываясь, что там может ожидать, в траве.
— Арника, иди сюда, — окликнула меня травница. — Смотри, тёзка твоя.
Я проследила за взглядом женщины и увидела небольшие жёлтые цветочки.
— Ты назвала дочь в честь травки*? — я хихикнула, понимая, насколько это нелепо.
— Зря смеёшься, — чуть грустно улыбнулась женщина. — Я же хотела назвать её Диной. Беременная ходила, всё мечтала, что будут у меня дочь как королеву звать. А потом беда случилась. Рожать начала, а дочка на попе сидит, переворачиваться не хочет. Повитуха развернула, конечно, но началось кровотечение. Вот этой травкой меня и спасли. Настойкой поили.
Я подошла ближе и сорвала цветок. Покрутила в руках, внимательно рассматривая и запоминая.
— А ещё для чего она? — поинтересовалась я.
— Да много от чего, — махнула рукой женщина. — Кашель лечит, простуду. Хорошее растение при…
Договорить она не успела, потому что раздался радостный голос Янки:
— Мам, смотри! Виноград!
Я только обернуться успела, как моя Янка засунула в рот маленькие, тёмно-синие ягоды.
— Стой, дурёха! — рявкнула травница и кинулась к Яне.
Дочка растерянно замерла, только вот несколько штучек всё же проглотила.
— Что это такое? — испуганно спросила я у мамы, подбегая к дочери.
— Девичий виноград*, - женщина нахмурилась. — Идёмте домой, нагулялись. И стоит поторопиться, не понятно, как яд подействует на девочку.
Яна захныкала и прижалась ко мне. Она не понимала опасности, но общий настрой пугал.
— Тише, моя хорошая, — я подняла
