самую ужасную камеру – с дырками, через которые как к себе домой заходят гигантские крысы-людоеды.
– Я читал разных натуралистов, включая Линнея, Дарвина и Кювье, – улыбнулся Загорский, – но ни один из них не упоминал о гигантских крысах-людоедах. За вычетом, пожалуй, большой капибары. Но она, во-первых, не является людоедом, во-вторых, хотя и относится к грызунам, но все-таки не совсем крыса.
– Вы не верите в огромных крыс? – с неожиданной злостью прошипел господин Сидки. – Что ж, скоро вам представится возможность познакомиться с ними лично!
Глаза его метали молнии, нос навис надо ртом, как клюв какой-то хищной птицы. Несколько мгновений арестованный изучал его исказившееся лицо, потом примирительно поднял руки.
– Хорошо, – сказал он, – хорошо. Я сознаюсь в этом ужасном преступлении.
Лицо хозяина кабинета немедленно подобрело, и он снова заулыбался.
– Я сразу понял, что вы не такой дурак, чтобы портить себе жизнь из-за каких-то там драгоценностей, – сказал он со всем добродушием, на которое только способен полицейский начальник.
– Однако, – продолжал Загорский, – вам придется отвезти меня на место происшествия, я ведь должен показать, как именно я провернул ограбление. У нас в России это называется следственный эксперимент.
Секунду-другую господин Сидки глядел на него испытующе, потом хитро улыбнулся и погрозил пальцем. Вероятно, господин Загорский надеется сбежать во время этого самого следственного эксперимента. Но египетская полиция не так проста. Его повезут в наручниках в сопровождении двух крепких конвойных, так что сбежать он не сможет ни при каких обстоятельствах.
Загорский, однако, уверил, что он и не думает сбегать, его задача состоит только в том, чтобы установить истину и благодаря этому облегчить свою участь.
* * *
Спустя примерно час полицейский начальник и арестованный в сопровождении двух конвойных заходили в лавку достопочтенного Рахмани. Там их уже ждал сам хозяин магазина и приказчик Валид – оба взволнованные донельзя.
Войдя внутрь, Загорский попросил запереть двери в магазин изнутри, чтобы случайные зеваки не помешали их эксперименту. Приказчик немедленно исполнил его просьбу.
– Прекрасно, – сказал Загорский, который уже внимательно осматривал помещение и, кажется, остался доволен результатами своего осмотра. – Так я и думал с самого начала. Эта лавка почти так же неприступна, как средневековая крепость. Однако у всякой крепости есть своя ахиллесова пята.
– О чем он говорит? – с недоумением спросил хозяин лавки у полицейского начальника.
Тот только плечами пожал: он что-то слышал о загадочной русской душе, возможно, таким замысловатым образом русские признаются в совершенных преступлениях. Загорский между тем как-то незаметно перешел на русский язык, как будто не хотел, чтобы ход его рассуждений раньше времени постигли полицейские.
– Будем рассуждать логически, – негромко говорил сам себе молодой человек. – В закрытое со всех сторон помещение есть только два пути – сверху или снизу. Однако потолок тут деревянный, и он ни в одном месте не поврежден. Кроме того, лезть через крышу слишком опасно – воров наверняка бы заметили, если не тогда, когда они влезали, то по крайней мере в тот момент, когда они вылезали отсюда. Следовательно, вероятнее всего, в помещение они проникли снизу. Эту версию подтверждают и мои недавние наблюдения…
Он подошел к витрине, которая блистала сейчас первозданной пустотой. Постоял секунду, потом повернулся к витрине спиной и сделал два шага от нее в центр магазина, потом шагнул налево и сделал еще несколько шагов, почти уткнувшись в стену.
– Именно здесь стояло его кресло, и именно здесь уронил свою трость, – сказал молодой человек. – Сначала один раз, а потом и второй. А между падениями все время постукивал ею об пол. Значит, искать следует тут.
Тут он повернулся к Сааду Сидки и попросил снять с него наручники.
– Зачем это? – спросил тот с подозрением.
– Мне надо приподнять одну из плит пола.
– Вы спрятали драгоценности под полом?
– Да, – нетерпеливо кивнул арестованный и протянул к конвойному руки в кандалах.
Тот было загремел ключами, однако начальник его остановил.
– Вы хитры, как лис, – сказал он. – Только попробуй снять с вас кандалы, вы немедленно ускользнете. Нет уж, пусть плитой займется конвойный. Покажите, какую именно надо поднять.
Загорский кивнул на каменную плиту прямо перед собой. Дюжий конвойный по имени Аман подцепил плиту саблей, висевшей у него в ножнах, и поднял стоймя. Под плитой открылась темная, казавшаяся бездонной дыра.
– Шайтан! – воскликнул приказчик в испуге. – Похоже, она ведет прямо в ад.
Все невольно попятились назад. Все, кроме Загорского. Воспользовавшись всеобщим замешательством, он быстро шагнул вперед и провалился прямо в дыру. Державший каменную плиту конвойный от неожиданности уронил ее, та, загремев, упала на пол и закрыла проход.
– Проклятье! – закричал Сидки. – Он сбежал! Поднимайте плиту, ловите его!
Конвойные бросились поднимать плиту. Но от волнения руки у них дрожали, и они никак не могли это сделать.
– Скорее, скорее, безрукие! – торопил их начальник.
В конце концов плиту все-таки подняли, и все стали вглядываться в темный провал, надеясь увидеть там притаившегося беглеца. К несчастью, в непроглядной тьме не было видно ни зги.
– Фонарь, – застонал Сидки, – дайте фонарь!
Однако фонаря ни у кого не было. Защелкали спички, слабые огоньки затрепетали над черной пастью провала.
– Кажется, это лаз, – неуверенно проговорил приказчик. – Он ушел по подземному ходу.
Полицейский начальник так на него посмотрел, что тот стушевался и спрятался за господина Рахмани. Сидки, впрочем, уже забыл о его существовании и смотрел теперь только на конвойных.
– Аман, Карим! Вниз – и поймайте мне этого ифрита! – велел он.
Конвойные неуверенно затоптались на месте, им страшно было спускаться в непроглядную черную тьму.
– Живо! – рявкнул Сидки. – Или, клянусь Аллахом, отправлю вас за решетку вместо него!
Поддерживая друг друга и негромко сетуя на судьбу, полицейские неловко спустились в подземный ход. Спустя несколько секунд из темноты донесся обиженный голос Амана:
– Здесь темно, ничего не видно…
– Так зажгите спички, идиоты!
Конвойные снова зачиркали спичками, и теперь слабое желтое свечение немного рассеивало тьму. Аман и Карим жалобно глядели снизу вверх, опасаясь идти вперед.
– Стойте, – вдруг крикнул приказчик, сообразив что-то, – я дам вам свечу!
Он подбежал к своему бюро, вытащил оттуда свечу и сунул вниз, конвойным. Те зажгли свечу и, не дожидаясь больше понуканий, отправились по подземному ходу вперед, в темноту, где, возможно, ждал их свирепый и страшный, как Иблис, враг.
– Не бойтесь его, он в кандалах! – вслед конвойным крикнул начальник.
На это достопочтенный Рахмани хмуро заметил, что такой ловкий шайтан наверняка уже нашел способ избавиться от кандалов.
– Неважно, – устало произнес господин Сидки. – Мы потеряли слишком много времени, он наверняка уже ушел.
Вид у него был мрачный: как
