пока я буду заниматься этой отравленной реликвией, у тебя какое-то время не будет новых заданий… Что ж, встретимся в лаборатории через пару часов.
Он поспешил вверх по широкой беломраморной лестнице, ведущей в библиотеку, а я направился к метро: надо было появиться в редакции.
Как я и предполагал, пришлось потратить немало времени, объясняя ситуацию редактору «Стар», однако я заключил с ним специальное соглашение, по которому мог, в интересах дела, помогать Кеннеди. Моя заметка получилась краткой, без особых подробностей, но этого было достаточно: я хотел «застолбить территорию», чтобы целая толпа других репортеров не путалась у нас под ногами.
Затем я поспешил обратно в центр, предположив, что Кеннеди уже закончил дела в библиотеке и ждет меня. Однако, добравшись до лаборатории, я обнаружил, что он еще не вернулся. В ожидании я стал беспокойно расхаживать взад и вперед. Если Крейг не смог прийти на встречу вовремя, он должен был хотя бы позвонить сюда. В чем же дело, что заставило его настолько углубиться в археологические изыскания?
Я уже почти не надеялся дождаться своего друга, когда он прибежал в лабораторию в возбуждении и приподнятом настроении.
– Что ты нашел? – поинтересовался я. – Произошло что-нибудь еще?
– Позволь сначала рассказать тебе, что я узнал в библиотеке, – ответил Кеннеди, сдвинув шляпу на затылок. Он то засовывал пальцы в карманы жилета, то вытаскивал их, как будто это могло каким-то образом помочь ему собрать воедино разрозненные фрагменты только что прочитанной истории.
– Я искал, что означают слова peje grande, которые обронила сеньорита. Дословно они означают «большая рыба», – продолжил он. – Уолтер, это разжигает воображение! Ты, конечно же, читал о тех сокровищах, что Писарро[2] нашел в Перу?
Я припомнил то, что читал у Прескотта[3]. Крейг тем временем не умолкал:
– И куда же делось все золото и серебро, награбленное конкистадорами? Отправилось в плавильный котел много веков назад. Но разве от тех богатств ничего не осталось? Индейцы Перу, во всяком случае, верят, что европейцы забрали не все. И поверь, Уолтер, есть люди, которые не остановились бы ни перед чем, чтобы добраться до тайны оставшихся сокровищ. Вскоре после завоевания в Перу было добыто огромное состояние, которое прибрал к рукам король Испании Карл Пятый, – оно составило пять миллионов долларов. Это исторический факт. И это сокровище называли «пехе чика» – «маленькая рыба». Одна из версий этой истории гласит, что правителю инков великому касику Мансиче понравился один молодой испанец, который был очень добр к завоеванному населению. Кроме того, касик заметил, что этот человек был довольно беден. В общем, он раскрыл испанцу местонахождение тайника «пехе чика» в обмен на обещание, что тот использует часть богатств на благо индейцев. Самым ценным предметом в этом кладе была огромная рыба из чистого золота, испанцы ничего подобного никогда не видели. И касик заверил своего испанского друга, что это всего лишь «маленькая рыба» и что существует гораздо более богатая сокровищница, содержимое которой стоит во много раз дороже. А продолжение истории состоит в том, что тот молодой человек забыл о своем обещании, уехал в Испанию и потратил все золото. После чего вернулся за «пехе гранде», которым хвастался направо и налево, но не успел его заполучить, так как был убит. Хотя Прескотт, насколько я вычитал, приводит другую версию: мол, испанец потратил основную часть богатств на помощь индейцам и пожертвовал большие суммы их храмам. Другие версии гласят, что изначально тайну раскрыл не Мансиче, а какой-то другой индеец. Можно, я полагаю, делать ставки на то, какой вариант верен. Но для нас в данном случае главное то, что там до сих пор верят в существование «большой рыбы», которую никто не нашел. Кто знает, может быть, Мендоса каким-то образом узнал тайну «пехе гранде»?
Кеннеди сделал паузу, и я почувствовал, что это увлекательное погружение в древность вызывает у него жгучий интерес.
– А проклятие? – вставил я.
– Об этом ничего не известно, – ответил Крейг. – За исключением того, что, как мы знаем, Мансиче был великим касиком, то есть правителем северной части Перу. Туземцы считают, что в их землях зарыто гораздо более ценное сокровище, чем то, что испанцы увезли в Европу. Говорят, что Мансиче наложил проклятие на любого соотечественника, который когда-либо разгласит местонахождение сокровищ. Кроме того, проклятие должно обрушиться на любого чужеземца, который сможет обнаружить клад. Это все, что я пока знаю. Золото щедро использовалось в перуанских храмах. Это великое сокровище – действительно Золото богов. Оно вполне может быть проклято, и увиденное сегодня вроде как это подтверждает.
В дверь лаборатории постучали, и я подскочил к ней, ожидая, что принесли какое-то послание для Кеннеди. Вместо этого я увидел одного из молодых сотрудников моей газеты.
– Привет, Томми, – поздоровался я. – В чем дело?
– Письмо для вас, мистер Джеймсон, – ответил он, протягивая мне простой конверт. – Оно пришло сразу после того, как вы уехали. Босс подумал, что это может быть важно… что, возможно, это касается истории, над которой вы работаете. Во всяком случае, он велел мне отнести его вам по дороге домой, сэр.
Я снова посмотрел на конверт. На нем значились только мое имя и адрес «Стар», написанные от руки, но странным образом: нескладными, корявыми печатными буквами, как будто их выводил человек, плохо умевший писать или желавший, чтобы его не узнали по почерку.
– Откуда оно взялось? – спросил я, вскрывая конверт.
– Не знаю, сэр, – ответил Томми. – Его принес мальчишка. Сказал, что какой-то человек в верхнем городе дал ему четвертак за доставку письма в редакцию.
Я уставился на содержимое конверта в полном изумлении. В нем была четвертушка листа обычной бумаги, которую используют для печатных машинок. И на этом листке я увидел невероятные слова, написанные точь-в-точь такими буквами, как на конверте:
ОСТЕРЕГАЙТЕСЬ ПРОКЛЯТИЯ МАНСИЧЕ НА ЗОЛОТЕ БОГОВ.
Под этой надписью был грубый рисунок кинжала, который старательно попытались изобразить трехгранным.
– Что ты об этом думаешь? – воскликнул я, передавая письмо Кеннеди.
Крейг прочел, и его лицо прорезали глубокие морщины.
– Я не удивлен, – сказал он мгновение спустя, поднимая глаза. – Знаешь, я как раз собирался рассказать тебе, что случилось в библиотеке. У меня все время было такое чувство, что за мной следят. Не знаю, откуда оно взялось, но так или иначе я ощутил, что кого-то интересуют книги, которые я читаю. Я почувствовал себя очень неуютно да к тому же опаздывал сюда, так что решил больше не доставлять этим наблюдателям удовольствия следить за мной, по крайней мере в библиотеке. Поэтому
