И, конечно, вас также должен сопровождать проводник. Один из местных пойдет с вами. Бывший телохранитель друидов. Он утверждает, что знает дорогу через болота. По крайней мере, так он говорит.
Фигул нахмурил брови: - Можем ли мы ему доверять?
- Я думаю, что можно. Он вызвался на эту миссию сам. Кроме того, у нас не такой большой выбора. Ни один из других проводников не желает даже приближаться к болоту, независимо от того, сколько серебра мы им предложим. Кажется, они боятся друидов, больше, чем наши люди.
- Либо так, либо они по-прежнему верны врагу, - предположил Вителлий.
Сцилла лишь пожала плечами.
- Когда мы уйдем? - спросил Фигул.
- Задолго до рассвета. По словам наших разведчиков, у повстанцев есть лазутчицкие патрули, прикрывающие входы в болото. Если вы войдете под покровом темноты, у них будет меньше шансов вас заметить. Вопросы есть?
Фигул покачал головой.
- Тогда я предлагаю вам двинуться. Перед отъездом есть чем заняться.
Сцилла поднялась со стула, давая понять, что беседа подошло к концу. Фигул резко встал и отсалютовал трибуну. Затем он повернулся и вышел из здания штаба, а затем направился к своей казарме, волнение и страх крутились в его груди. Его отправляли вглубь вражеской территории по прихоти двух могущественных людей в безнадежной надежде, что он может наткнуться на вражеское логово. Шансы на то, что он вернется с болот, были невелики, как подумал Фигул. Но это был шанс спасти своих товарищей и раз и навсегда положить конец Калуму. Он не подведет своих друзей, поклялся себе Фигул. Он попытается спасти их или умрет.
Глава третья
Через несколько часов Фигул вышел из относительно теплой своей каморки в казарме и направился к восточным воротам форта. После беседы со Сциллой и Вителлием у него не было времени на отдых, и пока он брел по темной улице, перед уставшими глазами оптиона опустился густой туман. Зима в этом продуваемом всеми ветрами уголке Британии выдалась долгой и мучительной. В то время как остальная часть Второго Легиона была заперта в легионерской крепости Каллева, проводя долгую зиму в пьянках и различных азартных играх, Фигул и его люди последние несколько месяцев были заняты защитой Тренагаса от его многочисленных врагов и предотвращением постоянных угроз со стороны Друидов Темной Луны. Это был опасный опыт, и теперь каждая клеточка его тела жаждала долгого и глубокого сна.
Как только инструктаж закончился, он разыскал Ватью в блоке казарм, приписанном к их отряду. Из четырех человек, оставшихся под его командованием, Фигул считал, что Ватья лучше всех приспособлен для сопровождения его в болота. Его бесстрашный характер и здравый смысл пригодятся, когда они будут далеко от безопасного форта, особенное если дело дойдет до боя. В легионах мало людей, которые могли бы сравниться в этом с приземистым легионером.
- Скажите, правильно ли я понял, господин - сказал Ватья после того, как Фигул объяснил ему их миссию. - Этот хнычущий никчемный посланник, тот самый греческий ублюдок, который втянул нас в эту передрягу, теперь хочет, чтобы мы отправились и нашли логово друидов в этом вонючем болоте?
- Да, примерно в таком разрезе, - ответил Фигул.
Легионер недоверчиво покачал головой: - А, что произойдет, если мы столкнемся с друидами?
- Будем надеяться, что мы с ними не столкнемся.
- И это все? - Ватья недоверчиво посмотрел на него. - Таков план?
- Я не говорил, что будет легко.
Ватья запрокинул голову и рассмеялся: - Это мягко сказано, господин. Это какая-то самоубийственная миссия.
Фигул поджал губы: - Если ты не готов, то не приходи.
- И позволить вам забрать всю славу себе? С Я вас очень уважаю, господин… Но, отвалите. - Он мрачно улыбнулся. - Кроме того, Рулл проиграл мне выпивку в нашей последней игре в кости, и я не позволю ему так легко отделаться.
Оба два легионера весело рассмеялись, но пока они шли по главной улице мимо ряда казарм, Фигул ощутил нарастающее чувство страха. Они шли почти на верную смерть. Обширные болота лежали за границей земель дуротригов, растянувшегося массива заболоченных трясин и илистых отмелей, кишащих самыми свирепыми врагами Рима. Неудивительно, что посланник так быстро согласился на его требование о повышении, подумал Фигул. Маловероятно, что он когда-нибудь вернется с этой миссии.
Сцилла сделал все необходимые приготовления. Три лошади были конфискованы из конюшен правителя, поскольку трибун не мог позволить себе выделить лошадей из истощенных кавалерийских эскадронов. И местные лошади будут выглядеть менее заметными, чем более крупные иноземные породы. Вместо военной формы Фигул, и Ватья были одеты в простые туники, поверх которых накинуты грязные коричневые плащи, обтрепанные по краям и заляпанные грязью. Ватья также прикрепил кожаные ремешки в волосы в греческом стиле, чтобы не казаться римлянином. У обоих были кожаные рюкзаки, наполненные провизией на три дня, и у обоих были кинжалы, прикрепленные кожаными ремнями к их поясам на талии, а их легионерские мечи были завернуты в различные тряпки. Фигул также нес сумку, набитую дешевыми иноземными безделушками, купленными у сирийского торговца за грабительскую цену, чтобы оправдать его легенду прикрытия. Все остальное он был вынужден оставить своим товарищам, включая шлем и кольчугу.
Имперский посланник стоял у входа в конюшню, свет мерцающей сальной лампы отбрасывал его тень на стену. Он туго натянул плащ на свои тонкие плечи, притаптывая ногами по земле, пытаясь согреться. Худшая зимняя погода миновала, но температура по ночам все еще резко падала, и Фигул, дрожа под плащом, подошел к греческому посланнику. Его взгляд был прикован к темноволосой коренастой фигуре, сидящей на корточках с одной стороны здания. Сцилла подозвал его.
- Это Петракс, - объяснил он. - Он проводник, о котором я тебе говорил.
Фигул вздернул подбородок, глядя на коренастого британца. Он выглядел всего на несколько лет старше галла, у него была нечесаная борода и большой розоватый шрам, идущий по лицу. Он ухмыльнулся Фигулу, обнажив несколько щелей в его передних зубах. Оптион сморщил нос, уловив дурно пахнущее дыхание мужчины.
- Ты говоришь по-латыни?
- Немного, римлянин, - ответил Петракс на латыни, но с сильным акцентом. - Его Величество сказал, что теперь мы все должны учиться говорить на языке наших союзников.
Фигул уловил нотку горечи в голосе британца. Он кивнул мужчине: - Думаешь, ты знаешь, как объехать болота, а?
- Да! - сказал Петракс. - Я провел свое
