выходу.
— Мишенька! — ревела девушка и шла за ним.
— Свалили его родители мне на голову. Чувствую себя, порой, нянечкой двадцатичетырёхлетнего парня. Отдать бы его куда! — махнул рукой капитан и вздохнул.
— Капитан, в лагерь? — предложила девушка в форме.
— В концлагерь! — отрезал тот, затем обратил внимание на лейтенанта и Валенова.
— Так, Пьянковски, я «нэ» понял, почему он здесь? Я же его в тюрьму отправил! — повысил голос Дубанько.
Лейтенант впал в ступор, замолчал, затем протянул содержательную фразу: «Ээ…».
В кадре воцарилась тишина. Капитан жег подчиненного взглядом и ждал ответа.
Пьянковски наклонился к сидящему на полу Роману: «Как ты вышел из камеры?»
— Так там… это самое…эээ. Дед был один, с курицей, он дверь и открыл! — ответил Рома.
— В каком смысле «был»? — возмутился Дубанько. — А где он сейчас?
— Ушёл… — осторожно ответил парень.
— Как ушёл? — занервничал капитан. Девушка в форме и сотрудник кавказской национальности заметались и юркнули в кабинет, где сидела комиссия по делам несовершеннолетних, чтобы не попадать под горячую руку начальнику.
А Роману Александровичу пришлось вкратце рассказать, как старик открыл дверь камеры ключом лейтенанта и ушёл. Причем даже не сбежал, а просто ушёл, не торопясь. Курица ушла за ним. Валенов надеялся, что за эту полезную информацию его отпустят, однако Дубанько распорядился снова поместить его в камеру для дальнейших разбирательств. Переполох в участке продолжался ещё пару часов, а все из-за странного старика с протезом и курицей. Мало того, как только атмосфера в отделении немного успокоилась, Пьянковски выглянул в окно и заорал через весь коридор: «Капитан, на вашу машину курица гадит, прямо на капот!» И все началось снова…
Роман Александрович сидел в камере до самого вечера. Один. Голодный и холодный. Раздумья его и полусонное состояние прервал лейтенант, когда вставил в замочную скважину ключ.
— Бомж, выходи, за тобой приехали, — сказал Пьянковски.
— Командир, можно я здесь останусь? — новость Романа, увы, не обрадовала, он понял, что за ним приехал Куприянов.
— Давай, давай, выходи, не занимай плацкарту! — отрезал лейтенант.
Стемнело. Моросил дождь. Похолодало. Александр Казбекович, полноватый статный брюнет, ждал Романа возле своего отечественного пикапа. К вечеру привести себя в порядок не успел — пока добрался до фирмы, пока разобрал вещи… Одет он был в камуфляжную куртку, тёмные брюки и берцы. На руке на золотистом браслете висели дорогие часы, на которые он поглядывал чуть ли не каждые пять-десять минут — человек был пунктуальный. В руке — полупустая бутылочка минералки. Куприянов поднял воротник, застегнул куртку, и, снова взглянув на часы, поморщился. «Валенов, даже выходя из тюрьмы, умудряется задерживаться», — посетовал он.
Заскрипела дверь.
— Выходи уже! — не выдержал Куприянов.
Вышла женщина, лет пятидесяти, грозно глянула на него, Александр Казбекович второпях оглянулся, увидел на крыше машины капитана Дубанько голубя, который гадил и пробормотал: — «Это я птичке сказал, не подумайте, чего…».
Наконец, появился Валенов.
— Добрый вечер, — скромно произнес он.
— Садись в машину, по дороге все расскажешь. Домой отвезу тебя! «Добрый вечер» … Бывают ли у тебя добрые вечера-то, Валенов? — вздохнул Куприянов и сел в машину.
Роман Александрович садился в машину в надежде, что дорога по длительности не составит и двадцати минут, однако, впереди произошло ДТП, образовалась пробка. В социальных сетях один из очевидцев рассказал, что перед самой аварией видел, как по дороге бежала курица, а за ней — старик. Поэтому, к счастью или же к несчастью Романа, но времени на разговоры в пробке у них было хоть отбавляй. Однако оба молчали. Валенов выдавил из себя лишь одну фразу: «Дождь идет…»
— Ага… — ответил Куприянов.
Через десять минуту Рома тяжело вздохнул, но заговорить так и не решился.
Ещё через десять минут рядом с пикапом встала старенькая отечественная машина. Из ее окна высунул голову водитель автобуса, от которого Роман Александрович убежал утром. Валенов попытался откинуть сидение назад, чтобы не попасться на глаза водителю, но… Его ждала неудача — ручка сломалась, сидение резко упало вниз, Роман вскрикнул от неожиданности, чем привлек внимание мужика в отечественном авто. Тот присмотрелся и увидел знакомого «бомжа». Вереница авто в этот момент совсем остановилась, поэтому водитель решил поприветствовать безбилетника. Вышел. Автомобили чуть сдвинулись.
— Гони! Гони! Гони! — закричал Роман, Куприянов от неожиданности дал по газам и влетел в бампер передней машины.
— Валенов! — завопил Александр Казбекович.
Дальнейшие пару часов Куприянов с Валеновым провели в разбирательствах причин ДТП и неоплаты проезда в автобусе утром.
В общем, у Романа Александровича все было под контролем…
Спустя время…
Куприянов и Валенов стоят возле подъезда дома, где живет Роман.
— Из всех неудачников, которых мне доводилось встречать в жизни, ты — царь! Только за день ты успел стать бездомным, зайцем проехать на автобусе, подраться с гопниками, попасть в тюрьму, ещё и в пробке аварию устроить… И все это случайно, Рома! — эмоционально высказался Куприянов.
Валенов почесал затылок и вкратце поведал старшему другу о потрясающем стечении обстоятельств…
— Ладно, с деньгами за ремонт позже разберемся. Иди домой, отдыхай. Завтра — самый страшный день для любого работника на пятидневке, завтра — понедельник.
Роман шагнул в сторону подъезда и остановился: «У меня проблема. Ключи от квартиры — в квартире», — буркнул парень.
— Держи, — усмехнулся Александр Казбекович и протянул ключи Роману, — должен будешь.
Тот взял ключи и с недоумением посмотрел на Куприянова.
— Ольга, сестра твоя, передала, — руководитель турфирмы хмыкнул, — сказала, что ты, судя по фото в соцсетях, опять ключи в квартире оставил.
— Какие фото в соцсетях? — насторожился Роман.
— Да, долго же мы смеялись над постом «Бомж покоряет каменные джунгли», — снова хихикнул Куприянов.
— О, так это ж тот бомж! — парочка молодых людей проходила мимо и узнала Валенова.
— Вы знамениты, Роман Александрович, — констатировал Александр Казбекович.
— Я не бомж! — разозлился тот.
— Не загружайся, будет, что детям рассказать, — Куприянов похлопал Валенова по плечу, — иди домой, добрых снов!
— Мне поговорить нужно с вами по делу, — Роман все же набрался мужества, но сказал это очень неуверенно и тихо.
— Рома, извини, приезжай завтра в контору, все обсудим. Я очень устал! — ответил Куприянов.
— Я хочу самостоятельно повести группу в поход под эгидой вашей фирмы! — выдохнул Валенов и зажмурился.
Секунды тишины. Куприянов тоже зажмурился, помотал головой.
— Должно быть, послышалось, — заметил он.
Рома понял, что совсем неудачное время он выбрал для разговора. Однако, пути назад уже не было, первый шаг сделан.
— Я хочу стать руководителем группы! — повторил он.
— Значит, не послышалось, — хмыкнул Казбекович. — Роман Александрович, я устал. Поговорим завтра… — Казбекович поспешил в машину.
— Но… — не договорил Роман.
— Добрых снов, Роман! — руководитель турфирмы сел
