Петр Михайлович выскочил на крыльцо, нервно запихивая в пакет пляжную подстилку. Дураку было ясно, что она не влезет, однако он упорствовал до тех пор, пока не порвал пакет. За это время Бэби привела меня в порядок, и мы дружной компанией отправились на море. К компании присоединилась и мать Максима. При виде наших непуганых мужчин она тут же сменила состояние безмятежности на боевую готовность и выразила желание показать нам самую удобную дорогу. Мы, разумеется, не возражали, и Лида — так звали новую знакомую — возглавила внушительную кавалькаду, состоящую из Бэби со мной, Светы с Ларисой, Мити с Петром Михайловичем и Леши с Русланом.
Меня, к стыду моему, больше всего интересовал один вопрос — с кем рядом захочет быть Митя. Со мной или с Бэби? Только вразумительного ответа я получить не смогла, и виноват был вредный Леша. Я едва успела расстелить на прибрежной гальке свое полотенце, как он тут же улегся бок о бок. С другого боку лежала Бэби, возле нее… возле нее Митя. Следующее место застолбил Петр Михайлович, заметно помрачневший. Впрочем, Митя что-то шепнул ему на ухо, подмигнул, и тот снова повеселел. К Петру Михайловичу, представьте себе, пристроилась Лида. Вот уж, загадочный выбор! Наверное, этот зануда ни разу в жизни не пользовался подобным успехом у женщин. Сперва Бэби, теперь она. Кстати, она для него — идеальная кандидатура. Возраст примерно одинаковый, и внешность у нее ничего. Правда, сильно портит отсутствие нескольких зубов. Она старается широко не улыбаться, только все равно заметно. Удивляюсь, как может женщина настолько о себе не заботиться, чтобы даже зубов не вставить! Пусть не металлокерамику, но хоть обычные коронки! И все равно ее внешность лучше, чем у Петра Михайловича, а наличие ребенка, так что, ему в подобном возрасте девочку подавай? Впрочем, возможно, все наши непуганые накрепко женаты, и дальше курортного романа дело не пойдет. Хотя, по-моему мнению, Петр Михайлович как раз из тех, кто на сей счет врать не станет. Если женат, честно признается.
Итак, Лида, к моему удивлению, откровенно обрабатывала своего соседа, он же через Митину голову пытался болтать с Бэби. Бэби вела себя с ним, как ангел небесный. В глубине души она наверняка раздражалась, что ей не дают всласть пообщаться с куда более привлекательным собеседником, но не подавала виду, отвечая очень вежливо и мило, однако подчеркивая свое прямо-таки дочернее отношение с старшему товарищу. В общем, явно пыталась отвадить, не обидев. Обычно, стараясь избавиться от надоевшего поклонника, о последнем моменте она совершенно не заботится.
Чтобы окончательно объяснить расстановку сил, добавлю, что Руслан с Ларисой красивой парочкой примостились чуть в стороне, прижавшись столь тесно, что с трудом верилось в их всего лишь двухчасовое знакомство. Кто остался? Да, Света. Она выбрала потрясающую позицию почти у нас на головах и оттуда поведала, обращаясь преимущественно к Мите, историю всей своей жизни. Есть такие странные люди, которых хлебом не корми, дай рассказать первому встречному самые интимные подробности. Например, о том, что оба мужа были не в силах ее сексуально удовлетворить, поэтому с обоими она рассталась и теперь свободна. Она хорошо обеспечена, будучи главным экономистом, но ее нежная душа и удивительный темперамент не дают ей успокоиться и заставляют продолжать поиски человека, который сумеет им соответствовать. Все это преподносится, словно информация со скрижалей, переданных лично господом богом на горе Синай. Только зря Света старается! Что Митя, дурак, чтобы, видя Бэби, предпочесть старую перечницу сорока лет? Митя не дурак. Он постоянно шептал что-то моей подруге на ухо. Вернее, не то, чтобы шептал… Я б тоже, наверное, слышала, если бы не неумолчный рев Леши. Леша ревел анекдоты. В другой ситуации я бы, несомненно, посмеялась, причем не им, разумеется — они были жутко примитивны, — а тому, что время от времени он вдруг обрывал себя на полуслове и обреченно вздыхал: «Не, это тебе не надо», — и я догадывалась, что дальше полагалось нечто нецензурное. Поэтому почти все истории оставались без конца.
Только сейчас мое чувство юмора улетело в голубую даль. Его заглушало другое чувство. Я просто физически ощущала, как совсем рядом Митя ухаживает за Бэби. Или не ухаживает? Если б я знала твердо, мне б было легче.
Когда мучения мои достигли предела, мучитель вдруг встал и обратился ко мне:
— Оля, ты ведь сгоришь, если будешь лежать дольше. У тебя очень нежная кожа. Пойдем-ка купаться от греха подальше.
И мы пошли. Вдвоем.
Глава 6. Остальные пятеро
Вернувшись с пляжа, мы обнаружили в нашем уютном закутке новые лица. Вернее, новые для нас, а на самом деле эти люди, подобно Лиде с Максимом, отдыхали на базе уже неделю. Под деревом стоял большой старый стол, и за ним резались в карты трое мужчин, а молодая женщина заглядывала им через плечо. Лида быстро нас друг другу представила. Ее соседями по домику оказалась супружеская пара, Арсений и Ирочка. Арсению не меньше тридцати, и он выглядел типичным интеллигентным евреем: невысокий, носатый, с глубоко посаженными маленькими умными глазками. Я решила, что имя ему дано в честь поэта Тарковского, и не ошиблась. Ирочка же — симпатяга примерно наших с Бэби лет и похожа на продавщицу из ларька. Кстати, воображение вновь меня не обмануло — именно там, как выяснилось, она и работала. Несмотря на бросающуюся в глаза Ирочкину симпатичность, ее мужу я бы не позавидовала. Рот у нее не закрывался ни на минуту, а вылетающие оттуда слова иной раз вызывали легкую оторопь. Ладно, постоянные трогательные заботы об Арсении: «Сенечка, а ты не перегреешься? Сенечек, а на тебя не дует?» Хотя, должна заметить, и они действовали на адресата не лучшим образом, особенно если приходились на момент обдумывания очередного хода. Куда больше меня ошарашили комментарии, связанные с остальными игроками. «Ну, Вадимчик, съел? Теперь у тебя не стоит? Ну, ничего, а ты опусти нашего старого пердуна, и снова встанет!» Все это произносилось в порыве азарта, но весело и доброжелательно, и, похоже, никто не обижался, однако Арсения каждая вульгарность заставляла передергиваться и сжимать зубы. Впрочем, иной раз он не выдерживал и в ответ холодно иронизировал, причем так, что факт иронии жена понимала, а суть уловить не могла. Он словно демонстративно подчеркивал, что она другого круга и недалекого ума, поэтому ее незачем принимать в расчет. Странные молодожены!
И, наконец, последний домик нашего Эдема занимали исключительно мужчины. Во-первых, отец со взрослым сыном, Юрий Андреевич и Вадик. Отцу под пятьдесят, сын на последнем курсе Корабелки. Оба такие… ну, как наши с Бэби школьные друзья и их родители. Обычные. Юрий Андреевич, скорее всего, тоже когда-то закончил Корабелку и до сих пор работает по специальности, являясь классным специалистом и получая гроши. Я подобных людей уважаю. Зато их сосед обычностью похвастаться не мог. Даже комната Андрею досталась особенная — маленькая, зато рассчитанная не на двоих, а на одного. Даже занятие он себе выбрал не такое, как остальные — картами гордо пренебрег и картинно восседал невдалеке, скрестив по-турецки ноги и выпрямив спину.
— Это поза лотоса, — шепнула мне Бэби. — Йог, что ли?
Йог не обратил на наше появление ни малейшего внимания — возможно, находился в состоянии медитации. Был он молод, лет двадцати пяти, и весьма привлекателен. Если бы среди наших непуганых мужчин проводился конкурс красоты, я бы именно ему отдала первый приз. А моя подруга отдала бы Руслану, поскольку предпочитает брюнетов. То, что на деле нам обеим нравился Митя, ничего не значило — объективно говоря, он отнюдь не Аполлон.
