возникло. Так как опыт оказался удачным, один за другим в страну Ямато отправились и другие корабли Тихоокеанского флота — соседи не скрывали радости от такого большого количества заказов, причем растянутых на несколько лет…
— Ты знаешь, в следующем году в строй японского флота войдут два новых броненосца и пара броненосных крейсеров впечатляющих размеров и вооружения — в сравнении с нашими кораблями естественно. И поневоле возникло несколько вопросов — против кого они предназначены? Почему японцы, натурально голодая, с решимостью одержимых, построили эти корабли? Ладно, я понимаю — часть расходов взяли на себя англичане, но должен же быть какой-то смысл построить заведомо устаревшие корабли, когда в состав Ройял Нэви уже вошел «Дредноут»? Не лучше ли было прекратить постройку — ведь даже кили не успели собрать? Я, конечно, не моряк, но должен же быть определенный смысл в таких действиях?!
Если хочешь «раскрутить» умного собеседника на информацию, всегда задавай ему развернутые вопросы, словно самому себе. Тогда начав рассуждать, он поневоле выскажет собственные взгляды на ту или иную проблему. И принц не стал исключением — после недолгой паузы младший брат кайзера заговорил, тщательно подбирая слова:
— Они боятся вас — я имею в виду Россию и Маньчжурию. И флот им нужен в первую очередь для того, чтобы предотвратить высадку ваших войск на островах. Армия слаба и обескровлена после долгой войны — потери не восполнены. Дивизии, как я знаю, сведены в бригады, солдаты постоянно недоедают, в стране давно не хватает риса. Ловля рыбы вами ограничена платными квотами, а браконьеров вы топите.
— Это так, — Фок пожал плечами. — Единственная дивизия это гвардия, дюжина остальных бригады, которые за счет резервистов будут в войну развернуты в дивизии. И уж точно воевать с нами их сухопутная армия не сможет — силенок у японцев просто не хватит, справимся сибирскими и маньчжурскими дивизиями. Да и перспектив продолжения такой войны не вижу, если только не попытаться захватить Сахалин или Камчатку — то есть отдаленные театры, где мы не сможем сразу использовать перевес в армейских соединениях после мобилизации.
— Это будет авантюрой с их стороны, Александр. Ваш флот просто отсечет коммуникации, питающие любой десант, после чего последует истребление высадившихся войск.
— Полностью согласен, — Фок с интересом посмотрел на младшего брата кайзера — тот был хорошо информирован на счет сложившийся ситуации. Теперь оставалось этим воспользоваться.
— Но тогда если не против нас эти морские вооружения, тогда возникает закономерный вопрос — кого японцы видят своим врагом, у которого можно отобрать силой оружия колониальные владения?
Такая постановка вопроса Генриху явно не понравилась. Видимо, над ней долго размышляли в Берлине, прежде чем отправить сюда высокопоставленного визитера в чине гросс-адмирала и с титулом «его императорского высочества». Кайзер Вильгельм знал, кого выбрать для переговоров — ведь есть вещи, когда дипломатов лучше держать на «поводке», и лучше вести тайные беседы напрямую. Особенно между монархами, власть которых или самодержавная, либо еще не обросла конституционными «ограничениями» — в такой ситуации действуют конфиденциально.
— Не против Англии, это понятно, — принялся вслух рассуждать Фок, — французский Индокитай далеко, да к тому же Париж в военно-политическом альянсе с британской короной — «сердечное согласие». Голландская Батавия, конечно, интересна, вот только незадача — за потомков Тромпа обязательно вступится Лондон. Филиппины притягательны, как и Гуам с Уэйком, но воевать с САСШ японцы просто не в состоянии, хотя мысль пришибить своего кредитора рано или поздно появляется в голове должника. Остается только одна страна, война с которой японцам выгодна…
Фок сделал расчетливую паузу, закуривая папиросу. Он как бы предоставил Генриху закончить за него, но тот промолчал, как настоящий дипломат, в ситуации, когда загоняют в «угол».
— И это, конечно, не Китай, Генрих. Там слишком много сильных игроков, которые переломают японцам руки, если они туда их засунут. К тому же скоро в Поднебесной грянет революция, а в смуте всегда делают состояния — ибо ослабленную внутренними потрясениями страну грабить легче всего. Империю «южных» Цинов раздерут в клочки!
— Тут я с тобой согласен, Александр, как и с тем, что ты тактично до сих пор не назвал мою Германию. Ты полностью прав — мы не в состоянии защитить как Циндао, так и разбросанные по всему океану острова, на которые могут претендовать и британские доминионы — Австралия с Новой Зеландией. А Самоа хотят отнять у нас американцы. И мы не сможем защитить эти владения, если война начнется.
— Как и мы не удержим Тайвань в случае прямой конфронтации с Англией, — теперь приоткрыл свои «карты» Фок, в душе радуясь, что принц Генрих не стал «ходить вокруг и около». Он прекрасно понимал, что идет «большая игра», в которой все вовлеченные в нее стороны старательно пытаются выведать «козырные карты» у других игроков.
Вот тут следовало помнить слова одного американского мафиози про сочетание на переговорах «доброго слова с кольтом», которые гораздо быстрее доходят до собеседника, чем просто одни «добрые слова»…
Глава 6
— Видите ли, Генрих, в одиночку Япония на вас не нападет, только в союзе с одной из великих держав. Почему так будет? Да просто потому что я не дам им сожрать ваши владения на дальнем Востоке — говорю как от своего, так и от имени императора Александра. Наших объединенных сил вполне хватит чтобы расправится как с японским флотом, так и с любыми экспедиционными эскадрами Франции и САСШ. Кроме Ройял Нэви — тогда нашим морякам придется либо умирать, или запираться в базах, и оттуда совершать вылазки в океан, для действий на коммуникациях.
Фок остановился, машинально постучал пальцами по столешнице, и, взглянув на молчащего собеседника, тихо произнес:
— Взять Циндао или Тайвань англичанам и японцам будет чрезвычайно трудно — мы всегда сможем оказать им помощь, имея два десятка дивизий это будет легко. Тем более армия не самое сильное звено в Британской империи, в отличие от ее флота. Но думаю, начнись война с Англией, японцы не станут торопиться со вступлением в боевые действия на ее стороне.
— Будут до последнего выжидать, на чью сторону склонится успех? Я прав, Александр, в своем предположении?
— Вы правы, Генрих. Но вся проблема в том, что до сих пор не ясно, будут ли Берлин и Петербург действовать союзно в будущей войне за передел мира. Может
