Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 44
укрытия дела: не регистрировать этот факт в журнале учета заявлений о преступлении. Обычно подобным образом укрывали только безнадежные «глухари», но ни в коем случае не раскрытые преступления – они шли в счет поднятия общих показателей. Михаила покоробило, что раскрытое с таким блеском преступление не будет учтено, но делать нечего: он выполнил приказ. Ночью сыщики отвезли чорон Лидии Петровне, которая приняла похищенную вещь с дрожью в руках, выражая глубокую признательность своим благодетелям. А Лешего, промурыжив в камере до следующего утра, сыщики отпустили домой.
Так история с самым известным чороном не получила огласки. Никто, даже директор музея, не заподозрил, что стоял на краю грандиозного скандала. Однако этот уникальный подарок Брежнева явился отправной точкой в становлении страшного маньяка. Кто знает, как сложилась бы дальнейшая жизнь Лешего, посади его тогда Блейман и Чижов на несколько лет в тюрьму? Может быть, он успокоился бы и стал обычным человеком. А может быть, он стал бы ужаснее и опаснее. Вот только страшнее того, что он сотворит в будущем, придумать сложно.
Часть 2. Крах «покорителя» Москвы и неожиданное обогащение его работника
1
Дела Грабовского в Москве сначала шли очень даже хорошо. Сан Саныч предложил ему руководить готовым работающим предприятием с многомиллионным оборотом.
Но, как известно, большие деньги портят человека, а тут руководимое Грабовским предприятие попало под приватизацию.
Он ничего лучше не придумал, кроме как взять в банке, контролируемом кавказской группировкой, крупную сумму денег в иностранной валюте под грабительские проценты в надежде повесить долг разваливающемуся предприятию. Естественно, он прогорел на этом деле, долг остался за ним. И теперь уже более полугода его постоянно денно и нощно сопровождали двое суровых бородатых мужчин, шефу которых Грабовский обещал «вытянуть» с какого-то проекта, якобы организованного самим Сан Санычем, крупные деньги и сполна за все расплатиться. Очевидно, эти обещания и спасали до поры до времени Грабовского от скорой расправы, фактически он находился в заложниках у своих грозных кредиторов. Грабовский даже дыхнуть лишний раз не мог без разрешения своих надзирателей. Все документы, которые он подписывал, будучи пока еще руководителем предприятия, сначала изучались сопровождавшими его бородачами и только потом уходили по инстанциям. Скорее всего, заимодавец не терял надежду, что Грабовский, имевший такого влиятельного покровителя в лице Сан Саныча, наконец-то «поднимет» деньги, и они разойдутся с миром.
Теперь жизнь Грабовского не стоила и ломаного гроша, кругом была пустота, от него отвернулись все, былые друзья, заискивающе глядевшие ему в глаза в надежде получить очередную подачку, испарились, словно их и не было. Так бесславно закончилась карьера одного из «покорителей» Москвы.
Однажды вечером, когда сопровождавшие его люди покинули квартиру, предупредив, чтобы к восьми утра он был готов выехать с ними в банк, Грабовский набрал по межгороду якутский номер.
– Здравствуй, Юлиан, это я, Василий.
– Василий Георгиевич, здравствуйте! Давно не звонили, где пропадали? – обрадованно воскликнул снабженец.
– Да все дела… Юлиан, как обстоят дела, как объекты? С налогами как?
– Все хорошо, Василий Георгиевич. Я коттедж привел в более-менее божеский вид, собираюсь переехать туда, тем более что собираюсь жениться.
– А кто избранница-то?
– А, одна знакомая… Василий Георгиевич, как у вас там дела? Когда меня подтянете в Москву?
– Да погоди, Юлиан, не до этого. Тут у меня образовались проблемы, пока их не решу, я не смогу тебя взять сюда. Через месяц-два либо сам приеду, либо отправлю доверенного человека в Якутск – надо продать кое-что из объектов, а коттедж – в первую очередь. Поэтому повремени с переездом туда. Надо бы продать и автобазу… Юлиан, сколько у нас там техники, я запамятовал?
– Тринадцать большегрузов, три «уазика», грейдер, бульдозер и по мелочи… Василий Георгиевич, вы что, серьезно хотите все продать? А как же я? Я уже договорился с одним компаньоном, он берет кредит, а я предоставляю нашу базу, технику, и мы полностью заваливаем Якутию куриными окорочками. Теперь здесь это самый прибыльный бизнес, я уже открыл свою фирму под этот проект.
– Окорочка… – горько усмехнулся в трубку Грабовский. – Мне бы твои проблемы… Короче, дело решенное, все распродаем.
– Как прикажете! – Леший сам не понял, как в ответ воскликнул с досадой и болью. – Два года трудов коту под хвост! Вдобавок, вы меня и с Москвой кидаете?
– Давай, Юлиан, в истерику не бросайся, жди от меня человека с доверенностью! – жестко осадил его патрон. – Все дела передашь ему!
Положив трубку, Грабовский задумался. Он тихонько потягивал французский марочный коньяк, запивая его давно остывшим кофе, и вспоминал то время, когда у него появился в работниках крепкий спортивный парень, который своей услужливостью и предупредительностью сразу пришелся ему по душе.
Такого ценного работника в виде Лешего Грабовскому рекомендовали в самом Верховном суде. Его председатель Карташов, добрый седой старик, однажды позвонил Грабовскому, чем очень удивил его, и тихим голосом походатайствовал:
– Тут у меня есть один парень, мать его работает у нас уборщицей, хорошая женщина. Они очень нуждаются, живут бедно, поэтому прошу парня взять на какую-нибудь работу.
– Конечно, какие могут быть разговоры! – воскликнул Грабовский, моментально прокручивая в голове варианты от возможной выгоды в случае обращения к представителям судебной власти. – Как мне его найти? У меня как раз освободилось место снабженца.
– А он стоит рядом, – обрадованно ответил председатель. – Работа снабженца ему подходит, достает все, что просишь.
– Ну тем более, пусть приходит.
С этого дня Леший стал если не правой, то точно левой рукой Грабовского.
Он каждое утро встречал Грабовского возле базы и бойко приветствовал, прикладывая руку к пустой голове:
– Здравия желаю, Василий Георгиевич! Какие сегодня будут указания, шеф?
– Звонил Сергей Захарович, тот, из правительства. Он увидел камин, который мы соорудили его коллеге Тихону Ивановичу, и загорелся желанием иметь такой же у себя на даче. Так что позвони и съезди к нему, сними замеры, – давал указания Грабовский.
– Есть! Разрешите сейчас же выехать, шеф? – бойко отвечал работник.
– Давай! Кстати, Юлиан, сколько мы всего каминов соорудили членам правительства?
– Семь!
– Не забывай про них, эти люди нам обязаны и когда-нибудь помогут, если возникнут проблемы.
– Я никогда ничего не забываю! – отрапортовал работник со зловещей ухмылкой.
Позже все эти дачи правительственных работников в зимнее время загадочным образом сгорели. Как всегда, грешили на бродяг. Если бы эти чиновники каким-то чудом собрались однажды за одним столом и повспоминали, что предшествовало поджогу их собственности, для всех них это было бы постыдным для себя откровением. А так, ничем не связанные между собой отдельные факты уничтожения
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 44
