никаких сомнений в том, что она выполнит свою угрозу и прикончит Джея вслед за мной.
Закрыв глаза, я глубоко вдыхаю и переношусь в страшное место, в которое мне редко когда приходилось себя отправлять. Мое тело немеет, раскаленная ярость сменяется хладнокровием. Мой разум замолкает, и когда я снова открываю глаза, позвоночник Джея выпрямляется.
То, что он видит, заставляет его нервничать.
Мне нужно выбраться отсюда, чтобы найти Адди. Только тогда я буду более чем счастлив показать этой дряни, на что я способен. Весь этот мир, черт возьми, будет тлеть, а я буду держать ее лицо в пламени и смотреть, как она плавится в моем гневе.
– Она у тебя? – спрашиваю я. Я уже знаю, что она ответит, но мне все равно нужно услышать подтверждение из ее уст.
Я чувствую ее горячее дыхание на своем ухе, а затем мягкий, насмешливый голос произносит:
– Да. Она у меня, и я продам ее только тому, у кого окажутся самые больные фантазии. И ты ничего не сможешь с этим сделать.
С тех пор как я создал «Зейд», больше всего я ненавижу то, что у меня невероятно богатое воображение. Для моей сферы деятельности это проклятие. Каждый раз, когда я натыкаюсь на новое видео в даркнете или получаю информацию о новой группировке, первое, что приходит мне в голову, – это все те развратные и больные вещи, которые происходят с женщинами и детьми, попавшими к ним.
Мой собственный разум пытает меня этими картинами. И они продолжат мучить меня и дальше, с поправкой на то, что теперь они будут о моей девочке, которой причиняют боль.
Но это потом. Сейчас же я чертовски рад своей буйной фантазии.
Потому что в этот самый момент я смакую все те способы, которыми собираюсь убивать Клэр Сайнбург.
– Значит, – интересуюсь – я и охаю, почувствовав в своей спине особенно болезненную вспышку боли, – на самом деле Марк не был тираном, да?
Она хихикает.
– Почему же? Был! Просто он не имел ни малейшего представления, чем обернется для него то, что он поднимает на меня руку. Этот идиот так и не понял, что за все ниточки дергаю я. Он был так глуп.
Она кружит вокруг нас с Джеем, по-прежнему приставив пистолет к моей голове. Ее красные губы оскалены. Такие же красные, как и цвет ее волос, завитками обрамляющих лицо и плечи. Той таинственной личностью в капюшоне, предлагающей мне нож во время ритуала, была она. И она прекрасно понимала, что я ни за что не подниму его на эту маленькую девочку. Он вонзился в другое горло.
– Это самое лучшее, что есть в представителях мужского пола. Вы все так заняты собой, что даже мысли не можете допустить, что у руля может оказаться женщина. Кроткая и страдающая супруга никогда не окажется под подозрением, ведь вы все время считали меня слабой.
Я выдавливаю сухой смешок.
– Неверно. Страдающая супруга не оказалась под подозрением только потому, что я не мог представить, чтобы одна жертва насилия активно подвергала ему других невинных женщин и детей.
Она коварно улыбается и наклоняется. Ее зеленые глаза оказываются прямо напротив моих.
– А я не могу представить себе мужчину, который рискует своей жизнью, чтобы спасти этих жертв, но принуждает другую невинную женщину к отношениям с ним.
Она внимательно изучает мое лицо, a я смотрю на нее, пытаясь отыскать хоть какую-то эмоцию. А потом откидываю голову назад и смеюсь.
– Ты что, шпионишь за мной, Клэр? – весело интересуюсь я, снова встречаясь с ее взглядом.
Уголки ее губ приподнимаются еще выше.
– Мы все здесь лицемеры, Зейд, – говорит она, игнорируя мою колкость, и выпрямляется во весь рост. – Единственная разница между тобой и мной в том, что я решила извлекать выгоду из жалких мужчинок. Они никогда не перестанут издеваться над теми, кого считают слабее себя. И никогда не перестанут насиловать и убивать. И я решила, что раз уж мы живем в таком мире, то будь я проклята, если не сумею обратить это себе на пользу.
Стираю с лица все эмоции, позволяя себе лишь стиснуть зубы, когда боль в спине становится нестерпимой.
Дерьмо. Мне и правда требуется медицинская помощь.
Но Адди мне нужна сильнее.
– Ты могла сделать столько хорошего на своем месте, – пыхтит Джей с отвращением на лице. – В твоих руках огромная власть. А ты предпочла подпитывать патриархат, вместо того чтобы все изменить.
Она с рычанием разворачивает пистолет и прижимает дуло к его виску. Джей застывает, но признаков страха не выказывает. Мои мускулы напрягаются, пульсирующая боль исчезает, когда я вижу, как ее палец пляшет на спусковом крючке.
Если она нажмет на курок… я раздавлю ее гортань ботинком прежде, чем ее пуля закончит свой путь сквозь мозг Джея.
– Ошибаешься. – Она поворачивает голову ко мне. – Допустим, ты и правда искоренишь преступность, Зейд. Предположим, ты исполнил задуманное. Ты правда искренне веришь, что все так и останется? Ха! Зло будет восстанавливать свою империю, еще более сильную и могущественную, чем прежде, как только осядет пыль. – Она бросает на нас с Джеем такой взгляд, будто мы бредим. – От зла никогда не избавиться. Никогда.
Она не так уж и неправа, однако это вовсе не означает, что мне не удастся поставить жирную точку в конкретно этой выгребной яме гнилых душ и проредить ее верхушку. Я не питаю иллюзий, что смогу полностью искоренить торговлю людьми в мире. Но это никогда и не было целью моей жизни. Спасение этих девушек – этих детей – и второй шанс на жизнь для как можно большего числа из них – в этом, черт возьми, смысл.
Мой план всегда заключался в ликвидации теневого контроля правительства над людьми и его причастности к работорговле. Одно лишь это уже существенно изменит мир.
Эта борьба будет продолжаться еще долго после того, как меня не станет. Скорее Солнце взорвется и Земля разрушится, чем мир когда-нибудь станет идеальным. Люди уничтожат сами себя прежде, чем это произойдет.
Но «Зейд»? «Зейд» никуда не денется, даже когда меня закопают в землю. Я взращу поколение, которое придет нам на смену, и они будут продолжать нашу работу.
Клэр оглядывается через плечо, и я замечаю приближающегося к нам мужчину в надвинутом капюшоне. Я угадываю его пол лишь по телосложению, напоминающему перевернутую Эйфелеву башню. Его плечи настолько массивны и широки, что швы мантии почти лопаются, а затем фигура резко сужается книзу, к его практически цыплячьим ножкам.
Придурок так
