он легко выпросит прощение в случае чего.
Положив трубку, Инга подошла к маленькому деревянному шкафчику, служившему ей баром. Ей захотелось выпить за успех затеянного, хоть в повседневной жизни она алкоголя старательно избегала: успела насмотреться, как быстро терялся "товарный вид" у тех, кто не отказывался на вечеринках от многочисленных бокалов шампанского или стаканов с виски.
Но сейчас дело стоило того: день был тяжелый, но самый важный: от него зависел успех замышляемого дела. И, кажется, он удался на славу.
Марина Инге понравилась. Невысокая хрупкая брюнетка, одетая в яркий домашний брючный костюм, была очаровательно мила, приветлива и не производила того "драконистого" впечатления, которым отличалась ее матушка, Ната Маратовна. Скорее она напоминала Инге яркую экзотическую бабочку. Взмахом тонкой руки, украшенной изящным обручальным кольцом, она подозвала пышную Валечку и перепоручила ей объяснить новенькой горничной ее обязанности. Как поняла Инга, Марина домашними заботами не утруждалась, ведение дома было сосредоточено в руках ухватистой экономки, и потому предварительное обучение новой прислуги у матери она сочла удобным нововведением.
Инга стажировалась у Зариновых неделю после обучения в агентстве, и вспоминала об этом коротком периоде как о "каторжном". С самой хозяйкой она контактировала крайне мало, та, казалось, не замечала Ингу, отделываясь в общении с ней короткими репликами. Домом заведовала дальняя родственница Наты Зина, пожилая и угрюмая женщина, которая спуску прислуге не давала, тираня горничных даже в мелочах: все в доме должно было вычищено до зеркального блеска, любая пылинка приравнивалась к преступлению и каралась жестоким разносом и немалым штрафом. Но иногда Инге казалось, что "императрица" исподтишка разглядывает ее, внимательно и неприязненно. Хозяин, Артур Сергеевич, бывал дома поздно, стажерку не замечал и, как ей думалось, даже не отличал от красивого интерьера их шикарного дома.
Неделя в доме Зариновых, казалось, длилась месяц, когда наконец-то Ната Маратовна велела шоферу отвезти Ингу в дом Ивашевых, куда к вечеру прикатила сама с Артуром Сергеевичем. А позже в дверь зашел Алексей…
Инга допила виски, потянулась и, с неохотой встав с такого удобного кресла, отправилась полежать в ванне с ароматной пеной. Завтра предстоял еще один "трудовой" день в доме Алексея и Марины, она готовилась быть во всеоружии.
Глава 9. Алексей. Любовь нечаянно нагрянет…
Впервые за много лет Алексей не мог уснуть. Ужин с родителями жены у него прошел как в тумане: он не очень понимал, что лежит у него в тарелке, слегка невпопад отвечал на реплики за столом и казался совершенно отстраненным и рассеянным.
— Ты не заболел? — с преувеличенной заботой поинтересовалась Ната Маратовна, когда в очередной раз зять проигнорировал заданный ему вопрос.
Ухватившись за это предположение, Алексей наигранно посетовал на плохое самочувствие, предположил, что зацепил гуляющий по зимней Москве вирус и, извинившись, встал из-за стола. Ему хотелось поскорее выйти в холл, еще раз попытаться увидеть чудесную светловолосую и голубоглазую фею. Он понимал, что ведет себя совершенно глупо и опрометчиво, но впервые в жизни ему было все равно.
Прохладный, залитый ярким светом огней праздничной ели холл оказался пуст. Постояв немного около двери и послушав тишину, Алексей медленно побрел на второй этаж в темную спальню.
Примерно через час в дверь скользнула Марина. Она была откровенно расстроена неудавшимся вечером, но раздражение и обида боролись у нее с волнением за мужа.
— Что с тобой? — ее прохладная ладонь легла на лоб Алексея. — Температуры нет… Голова болит? Может врача вызовем?
Почувствовав раскаяние, Алексей нежно поцеловал маленькую руку жены и молча обнял ее. Но та, вывернувшись дикой кошечкой, буквально впилась ему в губы так, что он почувствовал острые зубки и влажный язычок, очутившийся у него во рту. Неожиданно Алексей ощутил прилив мощного возбуждения. Он крепко прижал к себе изящную фигурку жены и буквально рывком, раздвинув ей колени, мощно вошел в нее. Марина, испуганно охнув, протяжно застонала. Алексей быстро начал двигать бедрами, тяжело дыша он уже достигал кульминации, когда перед закрытыми глазами возникло нежное сероглазое личико Инги…
Глава 10. Мирон. Каждый охотник знает, где сидит его фазан…
После разговора с Ингой Мирон почувствовал, как его охватывает радостное возбуждение. До нужного результата еще конечно далеко, но начало положено, и весьма неплохое! Он был доволен.
Время было откровенно позднее, но ночная Москва шумела и сверкала огнями за окном, потому решение пришло почти автоматически. Он быстро надел джинсы, натянул толстовку и замотав шею легким шерстяным шарфом под неброским, но очень дорогим светлым пуховиком, отправился в бар.
Мирон любил такие вылазки. Они удовлетворяли в нем инстинкт охотника — необременительное знакомство с хорошенькой и молоденькой, желательно не старше 25 лет, девушкой было приятным результатом вечера. И часто он задавался вопросом: если бы Марина тогда, много лет назад, сделала бы выбор в его пользу, не потерял бы он к ней тогда интерес? И хоть ответ был удручающе очевиден, перестать думать о жене друга он не мог, параллельно надеясь, что его любовный пыл с получением этого ценного трофея не угаснет. А то, что он его получит — он не сомневался.
Его любимый бар находился буквально в пятистах метрах от дома. Обманчиво скромная дверь бесшумно открылась, и Мирон шагнул в привычный уютный полумрак роскошного заведения "для своих". "Своими" там были завсегдатаи мужского пола, а вот новые привлекательные девушки появлялись здесь довольно часто, явно рассчитывая на знакомство с состоятельным ухажером, и также быстро исчезали.
Невысокий, квадратного телосложения бармен Жорик, по совместительству фейс-контролер злачного места, тщательно следил, чтобы посетительницы были определенного экстерьера, возраста и статуса: профессионалок он высчитывал "на раз" и мягко, но настойчиво выпроваживал. Также он поступал с теми, кто, по его мнению, не вписывался в установленные модельные и возрастные рамки. Вкус на девушек у Жорика был отменный, потому Мирон был уверен, что вечер пройдет превосходно.
Вот и сейчас, наблюдая как сильные, оголенные по локоть руки бармена уверенно и сноровисто смешивают ему легкий коктейль, Мирон краем глаза уловил движение стройных и, как ему показалось, бесконечных ног.
Справа от него за стойку на высокий барный табурет скользнула юная нимфа. Роскошные платиновые
