на пять столетий вперед…
— Может и на пятнадцать.
— Не сомневаюсь. Но почему же тогда он не смог предугадать события сегодняшнего утра и не предупредил меня вчера? — Гааль Дорник сел и оперся щекой о вспотевшую ладонь. — Конечно, я знаю, что психоистория — наука статистическая, и с ее помощью трудно предсказать будущее отдельного человека — но, тем не менее, все эти события меня весьма расстроили.
— Вы ошибаетесь. Доктор Селдон предполагал, что именно сегодня утром вас могут арестовать.
— Что?!
— Мне очень жаль, но это так. Отношение Комиссии к его работе становилось все более подозрительным. Они чинили все бо́льшие препятствия к привлечению к проекту новых сотрудников. И графики показали, что для достижения конечной цели события следует довести до кульминации именно теперь. Доктор Селдон специально посетил вас вчера, чтобы ускорить развитие событий — так как Комиссия действовала слишком нерешительно.
Гааль чуть не задохнулся от возмущения:
— Я протестую!..
— Поймите, это было необходимо. Вас выбрали отнюдь не по каким-то личным соображениям. Вам следует знать, что проект доктора Селдона разрабатывался на основе новейших достижений математики в течение восемнадцати лет, и он учитывает практически все возможные факторы с большой степенью вероятности. Сегодняшние события — только один из этих факторов. Меня прислали, чтобы успокоить вас и заверить, что опасаться нечего. Для вас все закончится благополучно; о самом проекте с большой вероятностью можно сказать то же самое. Что касается вас лично, то расчеты дают благоприятный исход с большой степенью достоверности.
— Какова численная вероятность этого? — осведомился Гааль.
— Относительно проекта — девяносто девять и девять десятых процента.
— А относительно меня?
— Как мне сказали — семьдесят семь и две десятых процента.
— Значит, у меня куда больше одного шанса сесть в тюрьму или быть приговоренным к смертной казни!
— Вероятность последнего не больше одного процента.
— Да? Я понял, что расчеты судьбы отдельного человека ничего не говорят. Я хочу видеть доктора Селдона.
— К сожалению, это невозможно. Доктор Селдон тоже арестован.
Дверь распахнулась. Дорник испуганно вскочил со стула. Вошедший охранник подобрал магнитофон, внимательно осмотрел его и сунул в карман.
— Он нужен мне для работы,— негромко произнес Эваким.
— Мы предоставим вам другой магнитофон, господин советник, который не излучает статическое поле.
— Тогда наша беседа закончена.
Гааль проводил его долгим взглядом.
6
Процесс длился сравнительно недолго и мало напоминал те изощренные судебные процедуры, о которых Гааль читал. Наступил третий день суда, хотя Дорник уже с трудом мог вспомнить его начало.
На его долю достались лишь комариные укусы — вся тяжелая артиллерия была нацелена на доктора Селдона. И, тем не менее, Хари Селдон оставался невозмутимым. Гаалю казалось, что этот человек был единственным воплощением спокойствия и стабильности среди всех окружающих.
Присутствовали немногие, и те — исключительно бароны Империи. Ни пресса, ни общественные представители допущены не были. Впрочем, вряд ли кто-либо, кроме присутствующих, знал, что проходит суд над Хари Селдоном. Сама атмосфера зала была наполнена враждебностью по отношению к обвиняемым.
За длинным столом, установленным на возвышении, расположились пятеро членов Комиссии общественной безопасности. Они были облачены в пурпурные с золотой каймой одеяния и облегающие голову шапочки из пластика — символ судебной власти. Посередине восседал Верховный комиссар Линь Чен. Дорник наблюдал за ним с почтительным трепетом — ему еще никогда не приходилось видеть вельможу столь высокого ранга. В течение процесса Чен редко произносил что-нибудь, давая понять, что многословие ниже его достоинства.
Адвокат Комиссии перелистал свои записи, и слушание дела продолжилось. Селдон снова занял место за кафедрой.
Вопрос: — Итак, доктор Селдон, сколько человек занято сейчас в возглавляемом вами проекте?
Ответ: — Пятьдесят математиков.
Вопрос: — Входит ли в их число доктор Гааль Дорник?
Ответ: — Он — пятьдесят первый.
Вопрос: — Значит, всего пятьдесят один? А, может быть, пятьдесят два или пятьдесят три? Или еще больше? Вспомните как следует, доктор Селдон.
Ответ: — Формально доктор Дорник еще не является моим сотрудником. Когда я приму его на работу, у меня будет пятьдесят один человек. Сейчас нас пятьдесят, как я уже говорил.
Вопрос: — По нашим данным, на вас работает сто тысяч человек.
Ответ: — Сто тысяч математиков? Вы ошибаетесь.
Вопрос: — Я не говорил — математиков. Если взять всех людей, работающих на ваш проект в разных областях, наберется их сто тысяч?
Ответ: — Если так ставить вопрос, ваша цифра, возможно, и верна.
Вопрос: — Возможно? Я утверждаю, что так оно и есть! Всего в вашем проекте задействовано девяносто восемь тысяч пятьсот семьдесят два человека.
Ответ: — Видимо, в эту цифру входят также женщины и дети.
Вопрос (повысив голос): — Суть состоит в том, что всего их девяносто восемь тысяч пятьсот семьдесят два человека. Это факт, и нечего от него увиливать!
Ответ: — Хорошо, я согласен с этой цифрой.
Вопрос (заглянув в записи): — Теперь отставим это на время в сторону и вернемся к другому вопросу, который мы уже довольно долго обсуждали. Доктор Селдон, повторите ваши прогнозы относительно будущего Трантора.
Ответ: — Я говорил уже и снова повторяю: через пять веков Трантор будет разрушен.
Вопрос: — Как вы считаете, лояльно ли ваше заявление по отношению к Императору?
Ответ: — Нет, сэр. Научная истина не бывает лояльной или нелояльной.
Вопрос: — Вы уверены, что ваше заявление является научной истиной?
Ответ: — Да.
Вопрос: — На каком основании?
Ответ: — На основании математических расчетов по методике психоистории.
Вопрос: — Можете ли вы доказать, что ваши расчеты верны?
Ответ: — Да, но эти доказательства будут понятны только математику.
Вопрос (с улыбкой): — Значит, вы утверждаете, что ваша истина столь сложна, что простой человек не в состоянии ее понять? Не кажется ли вам, что истина должна быть более понятной, доступной для людей, а не такой таинственной?
Ответ: — Для некоторых людей эта истина является вполне ясной. Физика передачи энергии, известная под названием «термодинамики», была выяснена и оставалась верной на протяжении практически всей истории Человечества, с самых давних времен, но и сейчас существует множество людей (в том числе и здесь присутствующих), которые не смогли бы построить даже простейшую силовую установку. Причем это люди с высокоразвитым интеллектом. Я сомневаюсь, что высокообразованный господин комиссар…
В этот момент один из членов Комиссии наклонился к адвокату. Нельзя было разобрать,
