сарказма или дерзости, неважно, как часто мать читала им эту лекцию.
— Давным-давно Королевством правили эльфы. Они были самовлюблёнными, надменными, праздными и жестокими. Хуже того, они сквозь пальцы смотрели на засилье вредной и дурной магии. Эльфы считали, что любой, кто не способен постоять за себя, должен склониться перед сильнейшими в обмен на защиту и покровительство.
Королева кивнула. — Всё, чего мы когда-либо хотели для Королевства, это мир, гармония и справедливость. И, хотя эльфы утверждают, что мы нанесли им невосполнимый ущерб, они по-прежнему позволяют дурной магии хозяйничать в Дебрях, не заботясь о том, кому она может навредить, — в её голосе прорезалась внезапная хрипота, и она прервала речь, чтобы сделать глоток чая.
Роуэн понурила голову, её ярость отхлынула. Мать редко напоминала им, пускай и косвенно, о трагических обстоятельствах их с Уиллом рождения. Видимо, она была расстроена сильнее, чем Роуэн могла себе представить.
— Какой урок мы усвоили из прошлого, Роуэн?
— Тому, кто родился в высокой башне замка, легко утверждать, что он лучше крестьянина, рождённого в скромной хижине, — повторяя эти вызубренные слова, которых от неё ждали, Роуэн, однако, почувствовала необычное воодушевление. — Но вы с отцом оба родились в обычных семьях. И всё же Зверь Рыкающий избрал для Великого подвига именно вас, а не кого-то из дворянских детей. Отец стал Верховным королём, когда его посвятили в рыцари всех пяти дворов. И ты тоже могла бы…
Королева подняла руку, прервав пылкую речь Роуэн. — Как вашей матери, мне отрадно слышать, что мои дети гордятся мной. Но как ваша королева, я обязана предостеречь вас. Кумовство и высокомерие противны всему, что мы стараемся отстаивать. Именно поэтому мы с вашим отцом должны предъявлять к своим детям столь высокие требования. Именно поэтому…
Она умолкла, её голос слегка сорвался, и она сделала ещё один глоток чая. Уилл пихнул носком ногу Роуэн и выразительно посмотрел на неё, скривив губы в немом порицании.
В ответ она скорчила гримасу, достойную Хейзел. Королева была самой стойкой из известных Роуэн людей, она самоотверженно правила подле мужчины, с которым некогда состязалась в доблести, и которого вполне могла превзойти. Но её странствия были прерваны чудовищным происшествием, которое вынудило её отложить, а потом и вовсе забросить притязания на Высший трон. Но если она и сожалела или негодовала о том, как всё обернулось, — о том, что её супруг стал Верховным королём, а она — всего лишь простой королевой, — она никогда и ничем этого не выдавала.
Королева поднесла платок к губам и откашлялась, затем опустила руку. — Именно поэтому, — продолжила она ледяным тоном, — я считаю вас обоих слишком безответственными, чтобы куда-то отправляться.
— Но ты обещала! — воскликнула Роуэн.
— Ваш отец обещал. А я с самого начала была против.
— Да, ты ясно дала понять это ещё в прошлом году, после нашей первой просьбы. Ты поставила условия. И мы делали всё, что ты требовала от нас, работали в поле и на конюшне, учились обращаться с оружием, весь год посещали академию без единого проступка или промаха. И это несправедливо, что единственный раз, когда мы совершили ошибку, нас наказывают, не давая даже малюсенькой надежды на прощение.
— Роуэн! Может ли другой ребёнок попросить королеву сделать для него исключение из правил, как только что сделала ты? Нет. Вы с Уиллом могли бы уже уйти, если бы брали пример с остальных и терпеливо дожидались на переднем дворе. Но вместо этого вы предпочли заняться какими-то пустяками. Потому что думали, что общие правила вас не касаются.
Довольно неожиданно Уилл решил вступиться за себя. Его подбородок вызывающе дрожал, чего обычно за ним не водилось. — Он вечно опаздывает. Разве он не злоупотребляет положением, когда заставляет других дожидаться его? Просто потому, что он — Верховный король, и знает, что расхлёбывать за ним придётся другим людям?
— Довольно! — прикрикнула Линден.
Вспышка гнева в голосе женщины, знаменитой своим железным самообладанием, заставила Роуэн вздрогнуть.
— Решение окончательное. Вы отправитесь в своё первое странствие, когда вам исполнится восемнадцать. Как и все остальные. А пока что…
Дверной молоток стукнул пять раз, после чего дверь приоткрылась, и в комнату просунулось виноватое лицо кастелянши. — Ваше Величество, нижайше прошу извинить меня, но дело не терпит отлагательств. Загублено ещё одно поле. На сей раз — в деревне Веслинг.
— Это уже третий набег красных шапок за последний месяц. Словно их подстёгивает какая-то злонамеренная сила, — Линден крепко зажмурила глаза, словно хотела вздремнуть и не могла. — Благодарю, Брионни. Я уже иду.
Она встала, и Роуэн проследовала за ней в общую спальню родителей: ничего особенного, всего лишь кровать, платяной шкаф и сундук с исподним.
— Спасибо, — поблагодарила Линден, когда Роуэн помогла ей снять церемониальные одежды и повесила их в шкаф. Под ними королева носила свой любимый костюм, состоящий из простых рейтуз и льняной сорочки. Она накинула тунику, заправила свои густые чёрные кудри под платок и заткнула за пояс сменную пару перчаток для верховой езды. Её доспехи будут дожидаться её у конюшни.
У самой двери в гостиную она задержалась, смерив своих старших детей долгим взглядом. — Предыдущие правители замка Арденвейл потворствовали своим родственникам и приятелям. Они поставили свою магию на службу мелочным, эгоистичным, распутным целям. Они предали добродетели, которые должны были отстаивать. Вот почему Дебри смогли заново пустить так много побегов в наших землях, где они были выкорчеваны много лет назад. Мы до сих пор ведём битву, пытаясь вернуть то, что было утрачено. Мы должны быть беспощадно строги к себе, иначе Дебри пожрут нас из-за наших же ошибок и слабостей.
Она удалилась в сопровождении кастелянши.
Уилл потёр глаза. — Всё вышло лучше, чем можно было ожидать.
— Я отправляюсь за ними, — заявила Роуэн.
Уилл удивлённо вытаращился на неё: — Что ты хочешь сказать?
— Что слышал. Матушки не будет всю ночь. Она не поймёт, что произошло, пока не будет слишком поздно.
— И ты правда думаешь, что арьергард не заметит, как мы догоняем их, и не доложит Отцу? Если он прознает, то немедленно отошлёт нас назад. Ему-то наверняка всё равно, но он ни за что не пойдёт против неё.
— Арьергард не заметит нас, потому что у меня есть отличная идея. Шествию придётся обогнуть Стеклянную кресловину[2], но мы можем срезать путь, если пойдём пешком.
