обморок упадешь.
— Скажу своим родителям, что ты на меня плохо влияешь. — Огрызаюсь с гаденькой ухмылочкой.
— Ничего с тобой плохого не случится. Я проконтролирую.
— Себя проконтролируй, надзиратель…
Выскочку перехватывают какие-то парни, он обещает подойти ко мне позже, и я остаюсь одна среди толпы.
Ненавижу это дурацкое чувство, когда не знаешь, куда себя деть. Стоишь — руки мешают, ноги ватные и язык разучился общаться. Может, я интроверт? Это сейчас модно…
Отпиваю из стакана. Не то, чтобы я ярая трезвенница, но с алкоголем стараюсь осторожней. Жидкость по вкусу напоминает дешёвое игристое вино. Видимо, это оно и есть. Катька как-то притаскивала бутылку похожей бурды.
— Я тебя уже видел… — Раздаётся над ухом.
Вздрагиваю.
Поворачиваю голову.
Всё.
Несите нашатырь!
Я падаю в обморок, который Выскочка предрекал…
За моей спиной стоит сам Корзун.
Глава 6
— Я тоже тебя видела… — Отлепляю язык от нёба.
На моё лицо выплывает «улыбочка олигофрена» и чувствую, как его здорово перекосило.
Ну класс, Зайцева…
Столько готовилась к этой встрече, а сейчас растерялась, как школьница!
Возьми себя в руки уже, не стой столбом!
Ваня улыбается в ответ, демонстрируя ямочки (ой, угомоните кто-нибудь меня… сейчас умру от ми-ми-мишности!).
— Ты одна здесь или с кем-то? — Бросает странный взгляд в сторону кухни, я подозреваю, что Выскочка там.
Он действительно подумал, что я могла прийти сюда одна?
Ну, даже я не настолько смелая…
— С братом. — Почему-то вру я. Какого хрена несу вообще? — А ты?
— С друзьями.
Браво, Алина! Логично.
Чувствую дрожь в коленках. И просто улыбаюсь, как дебильная, уничтожая жидкость из стакана.
Это провал, Зайцева.
Просто провал.
— Здесь шумно, тебе не кажется? — Говорит он практически мне в ухо. Ещё немного таких движений, и «отдавать Крючковскому будет нечего»…
Понятия не имею, что это такое, но я бы назвала своё состояние «предоргазмическим»…
— Да, согласна… — Выдыхаю.
— Не хочешь на балкон выйти? Подышим…
Он позвал меня на балкон? Я сплю? Это параллельная вселенная? Виртуальная реальность?
— Хочу…
Ноги совсем меня не слушаются. Я забываю, как ходить, дышать, быть…
Мой кумир обратил на меня внимание! Просто невероятно!
Мы проходим через душную комнату и оказываемся на довольно просторной лоджии, окна которой раскрыты настежь.
Тут темно и до жути романтично! Особенно лай собак и бомж, копошащийся у мусорных баков…
Я в восторге.
— Не люблю эти шумные вечеринки… — Говорит Ваня, облокачиваясь на подоконник.
Он смотрит куда-то вдаль, придавая своей фигуре загадочный вид, а я одёргиваю себя, чтоб не пялиться на него, как маньячка.
— Зачем тогда ходишь?
Поворачивает голову, смотрит на меня.
— В основном, чтобы поддержать компанию. Расслабиться после игры. Иногда, правда, находится что-то интересное… или, скорее, «кто-то»…
Повисает минута молчания.
Это он что… обо мне сейчас?
Надо высунуть голову в окно. Пусть проветрится…
— Кстати, мы так и не познакомились. — Выпрямляется и протягивает мне руку. — Я Иван.
Чуть не выпаливаю: «Я знаю, господи! У меня весь дневник твоим именем исписан!».
Удаётся каким-то чудом взять себя в руки и пролепетать в ответ:
— Алина.
Он сжимает мою ладонь, обволакивая её своим теплом.
Кажется, я растаяла и утекла ниже этажом…
Боже, я уже готова расцеловать Крючковского за то, что оторвал меня от скучной философии и сюда привёл!
И чего опять его вспомнила…
— Ты учишься? — Отпускает мою руку, и сразу становится холодно. — Всё не могу вспомнить, где видел тебя…
— Там же, где и ты. Второй курс. Эконом.
— Значит, в институте…
— Ну, я иногда хожу на футбол… Хотя, вряд ли бы ты разглядел меня из толпы истеричных фанаток.
Парень смеётся.
У него идеальный смех: зычный, насыщенный, густой…
В нём всё идеально… Боже, у меня в глазах сердечки!
И сразу же искры.
Балконная дверь распахивается с громким стуком, и я вижу горящий взгляд Выскочки, и как у него раздуваются ноздри.
— О! Вот вы где! — Непривычно громко и запыхавшись, выпаливает он. — Корзун, извини, но я вынужден твою спутницу украсть.
У Вани даже бровь не дёрнулась.
— С чего это?
— С того. Я обещал её к родителям отвезти, а мне ещё в одно место заскочить нужно. — Мелет он какую-то чушь, я только хлопаю глазами.
— Я сам могу её отвезти, куда скажет.
— Лишишься прав, с удовольствием возьму во временное пользование твою сиреневую бэху.
— А, чёрт… — Ваня качает головой. — Извини, Алин, я уже выпил сегодня. Тебе действительно нужно уезжать?
Крючковский «совсем незаметно» толкает меня в бок.
— Даа… — Кошусь на придурка и не понимаю, почему я должна сейчас свалить, если только началось самое интересное…
— Да, и я спешу, поехали быстрей!
Димка практически выталкивает меня с балкона обратно в квартиру, потом в коридор, а я нахожусь в ступоре и поздно спохватываюсь, что мы с «моей мечтой» даже не обменялись телефонами!
От этой мысли хочется плакать.
Ну, вот что за козёл!
— Ты что творишь? Совсем охренел?! — Нападаю на него сразу же, как мы выходим из подъезда.
— Тихо, фурия! Полегче… — За руку ведёт меня к машине, развозчик, блин, честных барышень по домам… — На нас могут смотреть. Не устраивай истерику.
Если Ваня всё ещё на балконе, он нас видит. Но меня бесит Крючковский, я ему глаза выцарапать готова, а не то, что ехать в одной машине.
Всю дорогу до общаги я дуюсь, отвернувшись в окно. Разговаривать нет никакого желания. Мы молча выходим из авто, Дима идёт со мной до двери. Я не останавливаюсь, но он удерживает меня за локоть.
— Заяц.
— Пошёл ты на хрен! — Выплевываю ему в лицо, поворачиваясь.
— Успокойся! Все идёт по плану.
— По какому, мать его, плану? — Не сдерживаю эмоций. — Я была там с ним! На этом чёртовом балконе! А ты нам помешал!
— Не ори, красотка, всю общагу разбудишь. — Отвечает спокойно. — Для первого знакомства вполне достаточно. Он тебя заметил, вы пообщались, на этом хватит. Если всё будет развиваться стремительно, ты не добьёшься нужного результата.
Вторая рука обхватывает мой левый локоть, пальцы мягко сжимают руки.
— Я знаю Ваню, Заяц. Он азартен. Если не научишься терпению, быстро потеряешь его интерес.
— То есть, по-твоему, чем дольше я буду его мариновать, тем лучше?
— Именно так. Но всё в меру. Теперь подождём от него следующий шаг. О чём вы успели поговорить?
Ну и наглая задница. Ему ещё подробности подавай.
— Да ни о чём толком. Только познакомились и всё.
— Отлично! — Радуется чему-то Крючковский.
Потом придвигается чуть ближе и тихо говорит мне в лицо:
— А теперь иди… и напиши обо всём этом в
