дома?
— А разве Керимов перед тобой не отчитался?
— Не умничай. Вот вернусь домой и проведу с тобой профилактическую беседу.
— О чём изволите беседовать, сударь? — дразню отца, потому что нравится выводить его на эмоции. Он такой забавный, когда злится. Ну просто душка!
— Ярина, — строго цедит через зубы. — Не беси меня.
— Я тоже люблю тебя, папочка!
— Ещё раз узнаю, что шляешься по клубам, по заднице дам, понятно? — рычит отец и я облегчённо вздыхаю. Значит, Эмин не рассказал отцу про то, что мне подсыпали в клубе какую-то дрянь. Если бы папа про это знал, то не был таким спокойным как сейчас.
— Пап, мне двадцать скоро. Куда ж я без клубов?
— Распустила тебя твоя бабушка. Смотрю, от рук совсем отбилась, — причитает отец, а я пожимаю плечами, хоть это папа и не видит. — Может тебя замуж отдать? Пусть муж воспитывает, раз я не смог этого сделать.
Я моментально бледнею. Чувствую, как внутри всё переворачивается.
— Спасибо за предложение, но нет. Думаю, лет десять тебе таки ещё придётся меня немножко повоспитывать.
Слышу, как на том конце провода отца кто-то зовёт по имени и отчеству. Поэтому папа спешит со мной попрощаться. Но напоследок даёт наставления, мол, если я продолжу быть регулярным спонсором седых волос на его голове, то он точно выдаст меня замуж.
Телефон приходится отдать на ремонт в мастерскую. От безысходности я достаю с мобильного «симку» и пытаюсь переставить в старый кнопочный телефон, который мне дала тётя Клава. Злюсь, потому что «симка» слишком маленькая для аппарата прошлого десятилетия. И в итоге остаюсь без связи. Конечно, можно позвонить отцу и попросить у него денег на новый телефон, но я решаю этого не делать — не хочу, чтоб папа думал обо мне, как о расточительнице его кошелька. Он и так назвал меня «спонсором седых волос на его голове».
Бабушке звоню по "Вайберу" через ноутбук. Узнаю, как у неё дела и пять минут слушаю стенания по поводу её последних визитов к врачу. Бабушка страдает повышенным давлением, ещё сердечко барахлит, а сейчас лето — жарко, то самое время, когда обостряется сосудисто-сердечная система.
— На свой день рожденья хоть приедешь, внучка? Или опять с Мирославом останешься? — спрашивает бабушка.
— Ба, я же говорила тебе, на всё лето я у папы.
— Ясно, — цедит через зубы бабуля, явно недовольная. — Хоть бы раз отметила день рождения с родной бабушкой. Я же тебя с двенадцати лет воспитываю…
Бабуля высказывает мне стандартный набор фраз, мол, я бессердечная, сухая и совсем не люблю свою бабушку. Поэтому я молча слушаю, даже не пытаюсь перебивать — бесполезное занятие.
— Вот когда умру, тогда не плачь за мной, Ярина. Мне уже будет всё равно, ведь твоих слёз я не увижу. Ценить родного человека нужно, пока он живой.
— Бабушка, ну что ты такое говоришь? — меня трясёт от нахлынувших эмоций, сил молчать больше нет.
Я рано лишилась матери. Когда мне было десять лет мама заболела онкологией. Папа пытался её вылечить, оплатил две операции и несколько курсов химиотерапии, но не помогло. И для того, чтобы я не видела, как на моих глазах умирает мама, папа отправил меня жить в столицу к бабушке. Это было лишь на время, но получилось навсегда.
После смерти мамы, а тогда мне было двенадцать, я захотела остаться с бабушкой — не смогла жить в доме, где всё напоминало о маме. Это было трудное время для всех. Папа тогда даже запил. Катился в пропасть. Чуть не лишился бизнеса и, если бы не Эмин, возможно, папа уже отдал душу богу и присоединился к маме на небесах. Керимов взвалил на свои плечи слишком большой груз, но справился. За это папа и ценит его, любит как родного сына, которого у отца никогда не было.
— Бабушка, а приезжай к нам? Ты же сто лет не была на море.
— Я не перенесу поездку, ты же знаешь, внучка. Да и климат на юге мне не подходит. Слишком жарко.
Я вздыхаю. Не знаю, как договориться с бабулей. Это просто утопия. Р-р-р…
— Ладно, Ярина. Будем завершать разговор. Пойду полежать, что-то давление подскочило. Ты хоть звони своей бабке, не забывай!
— Я люблю тебя, бабушка. Ты у меня самая-самая офигительная старушка на свете.
— Не подлизывайся, — улыбается бабушка и меня немного отпускает.
После разговора с бабушкой настроение на грани: завалиться на кровать, включить фильм на ноутбуке и съесть большую пачку чипсов. Ненавижу себя, когда грущу. В такие моменты я ощущаю себя раздавленной букашкой, которая попала под лапу огромного пса.
О шопинге, который планировала ещё утром, забываю. И взяв с собой немного денег, решаю сходить в магазин шаговой доступности.
Магазин находится в пяти минутах ходьбы от дома. Я покупаю себе большую пачку чипсов и бутылочку ледяной «колы». Так себе развлечение, но других вариантов у меня нет, поэтому радуемся мелочам, как говорится.
Когда вхожу во двор, то замечаю припаркованный «Мустанг» Керимова. Сердце почему-то ускоряет свой ритм. Я напрягаюсь. На автомате поправляю волосы и пытаюсь струсить крошки с футболки — не удержалась и открыла пачку чипсов, а пока шла домой, то успела приговорить одну четвёртую пачки.
Подхожу к машине Керимова. Заглядываю в окна. А они тонированные — ничего не видно. Приходится обогнуть капот и вглядеться в лобовое. Хм… Пусто.
Странно, конечно. Керимов зачем-то приехал ко мне домой. Так, стоп! Не ко мне, а к отцу. Возможно, понадобились какие-то документы, которые лежат в кабинете папы. И это совсем не значит, что Эмин приехал ради меня.
Я готова дать себе хороший подзатыльник, чтобы выбить из головы дурь. Ну почему, почему я всё время думаю об Эмине? Он как лихорадка, ей-богу. Меня в пот бросает, стоить только подумать о нём. И мне совсем не нравятся эти новые ощущения: влюбляться в мужика, который старше на четырнадцать лет, да ещё почти что родственника? Нет, абсурдно. Так что прочь из моей головы, Керимов Эмин! Мне влюбляться в тебя ну никак нельзя!
Переступив порог дома, я сразу слышу голоса, которые доносятся с кухни. Эта любимая Клавочка уговаривает Эмина попробовать её новый кулинарный шедевр. Судя по вялым протестам Эмина, Клава таки в победителях.
Расправив плечи, я иду в кухню. Я же должна поздороваться с Керимовым, раз
