ли на месте — повезло. Никто не успел обратить на сумку внимание, а если и успел, как вот тот страный мужичок, что на Пельменя прямо сейчас поглядывал, то не решился. Саня бутылку с водой вытащил, глотнул пару маленьких глоточков, чувствуя как живительная влага по организму растекается. Блин, вроде и не соленую воду просил, а у этой явный привкус чи минералов, чи соли понамешано. Ну это лучше, чем ничего.
— Вы уже все? — вернулся Игорь Борисыч, вытирая влажные руки о брюки.
— Бать, ты бы поменьше вещи бросал а?
— Ну в туалет приспичило, — бывший физрук руками виновато развел.
— Ясно, с облегчением, — Саня сунул бутылку обратно и сумку на плечо закинул. — Я короче в раздевалку и готовиться, а ты уже в зрительский зал идти.
— Давай Санька, дай им просраться всем!
— Обязательно.
Саня прошел в раздевалку, где было не менее многолюдно и еще более тесно. Свободных мест толком не имелось — а ну ка вмести в далеко не безразмерную раздевалку несколько десятков боксеров. Но плюс в том, что некоторые ребята переодевались и уходили на разминку. Хотя были и такие, кто оставался здесь, чтобы настроиться на предстоящие поединки. Место только занимали.
Свободное место нашлось в самом дальнем углу. Саня протиснулся между снующими туда сюда боксерами и уже собрался поставить сумку на лавку, но не тут то было. Вернее поставить сумку Пельмень поставил, но через несколько секунд она оказалась сброшена на пол.
— Занято, — послышалось над ухом с грубым акцентом.
Пельмень пару секунд одуплял, что только что произошло. И внутренне успокоиться пытался, чтобы сходу не сложить наглеца, как старую советскую раскладушку пополам. А что произошло — только что какой-то упырь нагло и самоуверенно решил показать Сане, где его место.
Успокоившись, и взяв себя в руки, Пельмень медленно повернулся к «обидчику». Перед ним стоял здоровый такой детина, тоже тяж, кавказской внешности. В одних трусах, демонстрируя свой мощный волосатый торс.
— Иди место себе другое поищи, — кавказец улыбнулся.
— Уверен? — сухо спросил Пельмень.
Кулаки сжимать не стал, чего не хватало драку устраивать, но вот чепалаха отвесить — другое дело. Чтобы паренек в чувства малость пришел. Обычно кавказцы ребята воспитанные, с уважением, сколько раз Саня по прошлой жизни ездил на сборы в горы и проблем не было. Напоят, накормят. А этот видимо «местный», здесь вырос, раз такие дерзкие вещи себе позволяет по отношению к другим людям.
— Тебе уши прочистить? — дерзкий тяж пнул сумку Сани ногой, подфутболил. —
Все вело к тому, что драки не избежать. Причем рядом с кавказцем выросло еще несколько ребят, правда из разных весовых, видать одноклубники. Да и избегать ничего Пельмень не собирался, таких вот сразу на место надо ставить. Правда было бы куда лучше, если наезд случился в тот момент, когда рядом Пельменя одноклубники были. На случай если придется клуб на клуб отношения выяснять. Но пацаны уже на разминку отправились. Облом. Так бы знатная заварушка вышла.
Подумав с секунду, Пельмень решил вот как поступить — положить товарищу руку на плечо, да мирно и культурно попросить его сумку обратно на скамеечку поставить. Поставит — конфликт будет завершен и так уж и быть, Саня глаза закроет. Нет — вломит по носяре с головы.
И он уже был готов приступить к реализации намеченного плана, как вдруг… В животе неприятно булькнуло. Так обычно булькает, когда в следующий миг случается нечто нехорошее. Саня помрачнел, понимая — «что-то нехорошее» случится вот-вот. Во рту появился соленый привкус той самой воды, показавшейся чрезмерно минерализованной. И вместо того, чтобы продолжить конфликт, Пельмень, выпучив глаза бросился искать уборную.
— Не расходимся, — кинул он напоследок, понимая как выглядит вот это вот «бегство» в глазах пацанов.
Глава 4
Глава 4
'Мы вышли на крыльцо, луна светили на село,
И тут меня от страха немного пронесло.
Домой тебя повёл я на другой конец села,
А сзади штанина отвисала и текла', группа «Сектор Газа».
— Вы там скоро, уже пять минут жду⁈ — послышалось из-за двери, сердитый такой голос какого-то мужика.
— Как только так сразу, подождете, — прошипел Пельмень в ответ, смахивая пот со лба и тяжело выдыхая.
Вот правда, что зацепило. Описывать, как Саня бегал по Дворцу спорта, и пятый угол искал, где таланты свои пристроить — смысла особого нет. Главное, что таки нашел. Успел вовремя, подальше от греха. И минут пятнадцать, как в душной и вонючей уборной заперся, самореализовывался. Ну в смысле — кекал…
— Фух, да что за дела такие творятся…
«Накрыло» так, что на стенку было пора вешаться. Не оставалось сомнений, что Пельмень нафиг траванулся водой. Еще ведь обидно так, сразу считай понял, что водичка уже того, чи скисшая, чи протухшая. Но как-то значения своим тогдашним впечатлениям не придал — когда человека долбит сушняк, не до этого как-то становится. Когда закончится нынешняя «самореализация», точно не скажешь. Живот Сани крутило до сих пор.
Что до стука, то стучаться в двери уборной почти сразу начали и все с одним и тем же вопросом — вы там скоро? Скоро выйдите? Блин, у них что здесь нормального сортира нет, в целом то Дворце Спорта? Ну, в смысле с кабинками отдельными, с писсуарами и раковинами, чтобы побольше народа вместить. Ладно Саня в первый попавшийся закуток глядел, коим оказалась «помещение» для персонала, а остальные? Чего им тут как медом намазано. Или это на сотрудников Дворца спорта напасть напала?
Раздражало безумно. Поэтому когда в дверь постучали в очередной раз, Пельмень уже думал на хер посылать стучавшихся, но запнулся на полуслове — узнал говорщяго.
— Саня, ты тут? — это был голос тренера Павла Александровича.
— Тут…
— Я весь Дворец спорта оббегал. Ты там выходить собираешься?
— Пару минут, тренер, меня тут основательно припекло. Дайте чуточку времени и я снова в строю.
— Ты что там усрался? — прямо спросил Пал Саныч через паузу в несколько секунд. Испуганным таким голосом спросил.
— Отравился походу, — подтвердил Пельмень.
— Перед соревнованиями на нервах бывает, — вздохнул Пал Саныч.
— Тренер, у меня просто живот крутит!
Помолчали. Тренер смекал, что делать с таким ответом. Пельмень немного завелся, что собственный тренер предположил, что он обосрался из-за близости боя на соревнованиях.
— Как так то Сань, сильно траванулся? — в итоге Пал Саныч поверил в версию отравления.
— Водичка какая-то попалась невкусная. Через сколько мой выход?
— Пятнадцать минут… снимаемся по ходу?
— Перенестись никак? — попытался найти выход из ситуации Пельмень. — Пусть следующая пара пройдет.
— Какой там, если бы — тут всего два ринга на все весовые категории, бои один за другим идут, — пояснил расстроенный Павел Александрович. — Совсем тебе дурно? Может показаться к Вениаминычу, пусть посмотрит.
— Дурнее бывало. Дайте пару минут и выйду, — ответил Саня.
Куда либо показываться он не хотел, знал, что если боксер на здоровье начинает жаловаться, то по любителям его скорее всего снимут. Ну чтобы потом проблем не возникло, если на ринге что произойдет.
— Смотри пацан — здоровье дороже. У тебя еще столько этих турниров будет впереди, ты же в самом начале своего пути.
Как бы не нравились эти слова, но по-хорошему тренер прав. Надо с турнира сниматься. Всякое бывает. Вот только имелось одно значительное «но», которое не позволяло это Сане сделать. На область должны были прийти та самая парочка американцев, которые прямо обозначили к Пельменю свой интерес. Не выйди Саня сейчас на ринг и можно смело ставить крест на любых «заокеанских» начинаниях. А вот этого Пельмень допустить никак не мог. Хоть лопни, хоть тресни, а на бои надо было выходить.
Наконец, если он снимется сейчас, то очень будет похоже на версию «обсера». На Саню в раздевалке наехали, и он вместо того, чтобы выйти на бой, в сортире кукует.
— Сколько сегодня отбиться надо? — спросил Пельмень.
— Три боя впереди, — сказал тренер. — У тебя в твоей весовой 16 человек подобралось.
— Первый соперник кто?
— Мамедов, кмсник, сильный парень.
— Я выйду. Пару минут, Пал Саныч, — ответил через несколько секунд Пельмень.
Не по тому паузу сделал, что сомневался, но по тому, что живот снова скрутило. На том и сговорились. Послышались удаляющиеся шаги.
