имена оказались похожи. Кларисса Морель — Клэри для друзей — приехала из Луизианы; и если бы она не сказала об этом сама, её мягкий южный акцент выдал бы её.
К счастью, Клэри любила поболтать, и Кэрри не пришлось позориться своими навыками социализации, оставалось только кивать, поддакивать и вставлять редкие комментарии. Начало было положено. К тому же, как оказалось, Клэри жила через одну комнату от неё.
«Я в порядке», — уже лежа на незнакомой кровати, отбила она смску маме.
Подумала и ткнула в контакт Коннора.
«Я устроилась. Надеюсь, ты нормально доехал до дома»
Ей хотелось бы рассказать брату всё — и про новые знакомства тоже. И про то, как она в одиночку справилась с заселением и прочими организационными вопросами. Хотелось бы услышать, что она молодец. Но Кэрри понимала: после четырнадцати часов дороги Коннор уже наверняка дрыхнет. Звонить ему было бы как-то нехорошо.
Зевнув, Кэрри отложила телефон и прикрыла глаза.
Наверное, она задремала, потому что, когда она проснулась, комната была погружена во мрак, и только полная луна светила в окно. Из-за того, что Кэрри уснула, не раздеваясь, теперь ей хотелось в душ, но среди ночи идти по темным коридорам она не решилась.
Территория кампуса была залита светом фонарей. Возможно, Кэрри проспала любые вечеринки и посиделки в гостиной общежития, но она так устала за день, что ей было всё равно, да и что она стала бы там делать, если пока знала только Клэри да Уилла?.. Впрочем, это и так — на целых два приятеля больше, чем у неё было раньше.
Тёмный силуэт скользнул вдоль здания.
Кэрри мотнула головой: не может быть. На кампусах есть охрана, и вряд ли кто-то мог выскочить незамеченным.
Фигура обернулась, будто почувствовав её взгляд, и Кэрри отпрянула от окна.
Ей показалось, что в темноте что-то вспыхнуло желтым, словно глаза животного.
Но, разумеется, такого быть не могло.
Когда она выглянула на улицу снова, там никого не было.
Глава третья
Чужие запахи обрушились на него лавиной, и он замер, водя носом то вправо, то влево. На территории Шарлоттаунского университета одновременно жило слишком много людей, и он не рассчитал силы, думая, что сможет сходу отыскать тех, кто ему нужен. Запаха их он не знал, а среди множества лиц так и не нашел того, кого помнил лучше всего.
Великие духи, неужели вы не хотите, чтобы он отомстил за вашу дочь?
Колледж, казалось, не засыпал даже ночью. Его острый слух улавливал всё: и чью-то музыку, игравшую в комнате, и разговоры, не стихающие здесь и там, и звуки громкого секса, но это мало ему помогало. Что ж, значит, ему придется потерпеть.
Он старался передвигаться в тени вдоль стен, перебегая от здания к зданию, от дерева к дереву, пока не добрался до здания колледжа Франклин. Там было намного тише — звуки скрадывались старыми толстыми стенами. Он замер возле плюща, обвивающего стену одного из зданий, прикинул, куда бежать дальше… и увидел, что в одном из окон зажегся свет.
Острое зрение сразу уловило девчоночий силуэт. Чуть сощурившись, он сумел разглядеть её лицо — почти детское, с вьющимися взлохмаченными волосами, падающими на лоб. И, казалось, она тоже его заметила, потому что юркнула куда-то за занавеску.
Блядь.
Нельзя, чтобы его кто-то видел.
Он понимал, что обычному человеку нужно видеть в темноте, как кошка, чтобы разглядеть его, но рисковать не стоило. В прыжок он преодолел расстояние до ближайших кустов и затаился.
Девчонка выглянула на улицу ещё раз. Вздохнула с облегчением и задернула занавески.
Пронесло.
Он пробрался к соседнему дереву и укрылся в его тени.
Девчонку он запомнил. Надо будет отыскать её и следить за ней одним глазом — мало ли что.
Сейчас у него были другие дела.
* * *
Найлу хотелось куриного супа. Проснулся он уже после полудня, пользуясь тем, что до занятий оставалась ещё неделя, а его сосед всё ещё не вернулся в кампус, и пару часов просто тупил в ноутбук, изучая блоги студентов Шарлоттауна. Теоретически, он занимался этим добрую часть лета, когда не работал, и отец прозвал его за это «компьютерной совой», а мама сетовала, что интернет стал ему важнее всего на свете. Практически — только сейчас получил возможность сравнить свои знания с реальностью.
Где там готовят лучший в университете куриный суп?.. Найл зевнул.
Все мышцы болели, будто он пробежал кросс на скорость в несколько километров. Он не был особенно спортивным от природы, а дорога из Юты в Нью-Джерси — самолет до Балтимора, поезд до Трентона и автобус до Шарлоттауна — выбила его из колеи. Притащился он ближе к вечеру, заселился, кое-как разобрал вещи и, вот, проспал больше двенадцати часов. И спал бы ещё, если бы не урчащий от голода желудок.
В столовой Франклина и Адамса, которую два самых старых кампуса Шарлоттауна делили между собой, было шумно. У Найла, привыкшего к тишине Уосатч-тауна, почти сразу заболела голова.
Твою ж мать…
Он тихо выругался, оглядел столовую, чувствуя себя магглом среди чистокровных волшебников, поступивших в Хогвартс. Шарлоттаун был чем-то из той, богатой жизни, которую ни он, ни мама с отцом не могли себе позволить. Если бы он не впахивал, как сука, всю среднюю и старшую школу, не брал все возможные внеклассные занятия, он никогда бы не получил эту стипендию. Но теперь он здесь и собирался воспользоваться деньгами университета на полную катушку.
С тарелкой куриного супа он примостился за одним из пустующих столов у окна. Обед был офигенно крут, даже мать не умела варить такого супа, а готовила она потрясающе, но Найл всё равно думал: больше обедать сюда он не придет. Неоготическая архитектура этих зданий давила на него. Напоминала, что дене здесь не место, даже если у него есть мозги. Даже если дене он только наполовину.
К счастью, в «сборной солянке» Шарлоттаунского университета всем было насрать на его происхождение. Это вам не школа небольшого Уосатч-тауна, фактически придатка Солт-Лейк-Сити, где к коренным народам относились, как ко второму, а то и к третьему сорту. Смазливая внешность не добавляла ему уважения. Найл разбил два или три носа своих тупых одноклассников прежде, чем от него отъебались.
