говорю, я не детский психолог, могу и ошибаться…
Я закусила нижнюю губу и вцепилась в подол платья. Оно было почти целомудренно, футляр до колена, никаких открытых плеч или глубокого декольте.
Кажется, я увлеклась. Блин, строить из себя невинную провинциалку гораздо сложнее, чем играть опытную во всех отношениях соблазнительницу. Даже если не являешься ни той ни другой.
Некоторое время мы молчали. Я смотрела на свои руки и старалась унять их беспокойные движения, а Немов сверлил меня взглядом.
— У вас хороший словарный запас, Лариса. Не верится, что вы простая гувернантка.
— По-вашему, если девушка пошла работать гувернанткой, так ничего, кроме детских книжек она не читала?
Моя усмешка не понравилась хозяину, только сейчас это мало волновало. Я с каждой минутой убеждалась, что чутьё не подвело: сейчас он меня…
— Мы вынуждены с вами расстаться, — произнёс он твёрдо и излишне быстро, словно эти слова были ему не по душе. И тут же добавил, смотря на бумаги перед собой, которые только что зачем-то вынул из первого ящика стола: — Конечно, вы получите денежную компенсацию. Не принимайте на свой счёт, но вы мне просто не нравитесь.
— Вы мне тоже, Филипп Аркадьевич, — спокойно ответила я, стараясь сдержать прорывающуюся наружу ярость.
Впервые за пару лет моей работы, я испытывала такие яркие чувства со знаком «минус», но план есть план, и я должна ему следовать. Тем более он не исключал вот такой разговор.
— Но прошу вас пересмотреть решение. У меня есть что сообщить вам взамен, — ответила я, облизав губы, и снова нацепив на себя маску неуверенной провинциалки. — Пожалуйста, не выгоняйте так скоро!
— Не уверен, что понимаю, о чём вы, Лариса, и совсем не считаю, что хочу что-то там слышать от вас.
Немов встал, на его переносице залегла глубокая вертикальная морщинка. Он вдруг перестал казаться моложавым, энергичным, полным сил, маска треснула, и сквозь неё проглянуло настоящее лицо усталого человека, которого что-то гнетёт.
— Погодите! — Я тоже вскочила со своего места и подошла к столу. — Лидия Аркадьевна привела меня к вам не просто так.
Вот, в лице Немова появился живой интерес. Он походил на гончую, которая дремала у камина, и вдруг свежий ветер, раскрывший настежь окна, принёс знакомый запах.
След. Еле уловимый, но зовущий приступить к охоте.
— И?
Заинтересовался. Заглотил крючок.
Я постаралась изобразить испуг.
— Обещаете, что не выгоните? Я честно выполняю свои обязанности. И с Ритой мы нашли общий язык. Дайте мне поработать. Хотя бы месяц-другой. Пожалуйста!
Я тараторила, проглатывая окончания и смущаясь. Боязливо смотрела на хозяина и, встретившись с ним взглядом, тут же опускала глаза. Как и положено человеку, находящемуся на грани отчаяния.
Такую девушку любой захочет взять под крыло. Нельзя сбрасывать со счетов и тот факт, что я предлагала ему сведения о сводной сестре.
Возможность приобрести в моём лице нежданного союзника. Двойного агента.
Если я правильно разобралась в их отношениях, каждый старался сохранять нейтралитет, держа в руке за спиной нож. На всякий случай.
— Я ничего обещать не стану. Но выслушаю тебя. Сядьте на место!
— А как же?..
— Какие гарантии я могу тебе дать, что после того, как выслушаю, не выгоню? Никаких. Либо соглашаешься и забираешь компенсацию, — Немов опустился в кресло и достал из ящика стола конверт без надписей, чтобы тут же с презрением бросил на стол. — Либо уходи сейчас. Деньги можешь взять, но рекомендаций не дам. Неделя — это не срок.
Я сделала вид, что колеблюсь. Наморщила лобик, закусила нижнюю губу, сжала пальцы в кулаки и снова разжала их.
— Я согласна. Я согласна вам всё рассказать, — ответила я, намеренно не сводя глаз с конверта.
Такие как Немов, считающие, что всех можно купить, скорее согласятся сотрудничать с девицей с понятными им мотивами, чем с той, которая строит из себя недотрогу и бессребреницу.
— Я жду.
Немов откинулся в кресле и приготовился слушать. Я не поднимала на него глаз, рассматривая узор на ковре, старалась говорить максимально коротко и по делу, но при этом не выглядеть особой, твёрдо знающей себе цену.
То есть не быть самой собой. Обычно в переговорах я довольно тверда и резка, не уступаю ни рубля, потому что знаю риски.
— Я действительно родственница супруга Лилии Аркадьевны, — начала я. — Но устроила она меня сюда не для того, чтобы помочь. Я нуждаюсь в деньгах, всё правда, и Лилия Аркадьевна сказала, что я могу ещё дополнительно заработать, если…
Тут стоило запнуться и проглотить слюну. В конце концов, я девушка хоть и нечестная до конца, но не жрица любви. Немов должен это почувствовать.
— …если соблазню вас.
4.1
С какой целью? — последовал быстрый вопрос. Вполне мной ожидаемый.
— Я не знаю, правда, — тут я посмотрела в глаза нанимателю. Есть такое мнение, ошибочное, кстати, что тот, кто врёт, всегда отводит взгляд.
Наоборот, вруны смотрят в глаза. Именно это позволяет им втираться в доверие к жертве. Прямо как я сейчас.
— Лилия Аркадьевна сказала, даст инструкции позже.
Немов молчал. Смотрел на меня, оценивая или прикидывая, сможет ли он получить от нашего делового союза пользу, а я снова опустила глаза. Пусть думает, это долго не затянется.
Должно же до бизнесмена дойти, что с моей помощью он сможет узнавать о планах Лилии Аркадьевны до того, как она станет воплощать их в жизнь.
— Хорошо, но почему я должен верить тебе? — спросил он тоном, в котором сквозило сомнение. — И что ты хочешь взамен своей откровенности?
Я выиграла. Да, чёрт возьми! План сработал.
— Чтобы вы оставили меня работать, — выдохнула я и захлопала ресницами. — Мне нужны деньги и рекомендации, я не смогу сразу найти приличное место, дайте мне время.
— Ты понимаешь, что если я пойду у тебя на поводу, то моя дочь привяжется к тебе? А ты найдёшь другую работу и упорхнёшь, поминай как звали! Нет, Лариса, мне такое не подойдёт.
Он встал и во время разговора оказался рядом, двумя пальцами взял меня за подбородок и развернул к свету. Я сощурилась, но старалась не отвести взгляда.
— Тогда оставьте меня у себя, — ответила я сразу, как только он отпустил меня. — Мне не хочется искать другую работу, Лилия Аркадьевна отыщет меня и там. Она помогла моей семье, мы в долгу у неё, большом долгу. Если вы заплатите мне больше, чем обещали, то я смогу с ней расплатиться. И кое-что даже останется.
— Насколько же больше? А главное, зачем мне вешать на себя твои проблемы? Только не
