Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 113
– Вы не возражаете, если я поинтересуюсь, зачем мы туда едем?
Она вздохнула, словно предстояло объяснить туповатому школьнику урок:
– Варфоломей – это святой, с которого содрали кожу. Освежевали живьем. Стефано много о нем знал. Церковь Святого Варфоломея расположена на острове. Ничего другого мне на ум не приходит.
– Вот, значит, как. – Коста начал сомневаться, что заслужит поощрение Фальконе.
– Именно так, – бросила она с раздражением. – Если только у вас нет идеи получше.
Детективы переглянулись. Уличное движение благодаря августовской жаре было самое свободное. Без остановок промчавшись через портовые кварталы Трастевере, они свернули налево и по мосту добрались до небольшого островка на самой середине Тибра.
– А этот Стефано, он был вашим приятелем? – спросил Росси, когда они въехали на площадь перед часовней.
Она молча, словно не расслышала вопроса, вышла из машины.
– Меня эта баба просто пугает, – пробормотал Росси, мотнув головой.
Мужчины последовали за дамой, рассматривая по дороге здание церкви. Невероятно, чтобы в старинном незагаженном уголке Рима с небольшой уютной площадью перед храмом, где можно было спокойно посидеть в тени, почти не слыша грохота автомобилей, могло совершиться что-то злодейское.
– Тебе не кажется, что нам стоит позвонить? – спросил Росси.
Коста пожал плечами:
– А чего ради? Если у них есть задание, пусть сами нас ищут.
– Ну-ну, – согласился старший полицейский. – Попробую найти сторожа и взять у него ключи.
Сара уже стояла у ворот церкви.
– Эй, – окликнул ее Коста. – Погодите.
Однако она вошла внутрь. Выругавшись, Коста поспешил за ней, крикнув Росси, чтобы тот не отставал.
Очутившись в нефе, с обеих сторон обрамленном полированными колоннами, Коста – как и обычно – почувствовал себя неуютно. Сам он предполагал, что все дело в воспитании. В церкви ему частенько мерещились привидения.
Они оглядели боковые приделы часовни, еле освещенные сумрачным светом. Несколько незапертых дверей вели в тесные пыльные чуланы.
– Похоже, здесь ничего нет, – констатировала Сара.
Она выглядела растерянной и озабоченной, будто ей не удавалось решить запутанную головоломку.
– Попытка не пытка, – успокоил ее Коста, стоя в центре собора. – Не корите себя.
– Это место больше всего отвечает тому, что он сказал в библиотеке, – мягко ответила она. – Мы здесь однажды вместе работали. В дохристианские времена здесь располагался храм Асклепия. Наверняка сохранились какие-то помещения под землей.
– Аско... кто?
– Асклепий – бог врачевания и медицины, – взглянула она на него. – Вам не кажется, что этот факт неплохо вписывается в мою гипотезу?
– Возможно, – согласился он, хотя и не постиг всей глубины ее размышлений. Только понял, что она весьма и весьма образованна.
Росси притащил целую связку больших старинных ключей. Тем самым он временно вернул себе утраченную было инициативу, принадлежавшую ему как старшему по всем параметрам.
– Мы заглянули везде, – доложил Коста. – Но ничего не нашли.
– Тогда нужно связаться с управлением, – предложил Росси, который не хотел копаться в этом деле.
Заметив дверцу слева от алтаря, Сара тихо произнесла:
– А вон еще одна...
– Мы там уже проверили, – откликнулся Коста.
– Нет. Это вход на колокольню. Мы в этой башне еще не были.
Коста решительно направился к алтарю и толкнул дверцу.
Комната за ней оказалась темной и тесной. Осветив с помощью карманного фонарика помещение, Коста увидел в дальнем углу стальной экран с огромным висячим замком. Проворчав что-то себе под нос, Росси покопался в ключах, нашел нужный и отпер тяжелую дверь.
– Господи! Что это? – Хриплый крик толстяка эхом разнесся по каменному колодцу.
Коста рванулся к лестнице. Перед ним предстала каменная спиралевидная лестница, идущая вдоль щербатых стен с полуобвалившейся штукатуркой.
Росси неуверенными шагами спускался по ступенькам. Лысая голова была обильно залита кровью. Росси яростно пытался стереть ее носовым платком, продолжая пронзительно орать. Впервые за свою полицейскую карьеру Ник Коста испытал приступ раздражительности. Башня напоминала огромную каменную печь, наполненную теплым кисловатым запахом разлагающейся плоти. Ник направил луч фонарика вверх. С ветхого деревянного потолка на ступеньки размеренно падали красные капли. Под этот медленный, но плотный кровяной дождь, очевидно, и угодил Росси.
– Нам требуется помощь, – мрачно сказал Коста и достал из кармана радиопереговорное устройство.
Взглянув на женщину, он не поверил своим глазам. Оттеснив Росси, Сара Фарнезе буквально скакала вверх по ступенькам.
– Эй! – крикнул Коста, наблюдая, как изящная фигурка постепенно исчезает из поля зрения. – Не трогайте ничего, ради Христа...
Его напарник не обращал на них никакого внимания, продолжая стирать с лица кровь с таким тщанием, словно это был яд или кислота, способная разъесть кожу. Передав по радио срочное сообщение, Коста сказал Росси, чтобы тот ждал его в церкви. На лицо старшего было неприятно смотреть – похоже, он был близок к помешательству. По правде говоря, Ник Коста чувствовал себя немногим лучше, однако ему надо было догонять попрыгунью, которая решительно поднималась навстречу чему-то ужасному. Ник просто не мог позволить себе оставить ее в одиночестве.
Где-то наверху щелкнул выключатель, и лестница осветилась неярким желтоватым светом, перемежавшимся густыми тенями. В ту же секунду послышался полупридушенный женский хрип – первый явный признак волнения Сары Фарнезе с момента кровавой бойни в ватиканской читальне, случившейся полчаса назад.
– Черт побери, – выругался Коста и припустил вверх сразу через две ступеньки.
Сара, скрючившись, сидела у стены – руки прижаты ко рту, зеленые глаза широко распахнуты. Проследив за ее взглядом, Коста обнаружил два трупа. Желудок свело судорогой.
На женщине, висевшей в петле, привязанной к потолочной балке, была темная юбка и красная блузка. Рядом с вытянутыми ногами валялся деревянный стул. Коста не стал рассматривать лицо удавленницы, но, судя по всему, ей было лет тридцать – тридцать пять, у нее были непокорные светлые кудри и тонкая бледная кожа.
В двух метрах поодаль находился оскальпированный мужчина, подвешенный за обе руки к почерневшему от времени потолочному перекрытию. Во рту у мужчины торчал кляп, из-за чего бледные губы и безупречно белые зубы изображали ироническую усмешку, тем более странную, что кожа на теле отсутствовала; исключение составляли лицо, кисти рук и промежность.
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 113
