того адресата не запомнил, – хмыкнул в ответ Руслан. – Беспризорники, они приметливые и любую опасность нюхом чуют, как те зверята. Не удивлюсь, если выяснится, что он точно знает, где тот адресат проживает.
– Зачем ему такое знать? – снова не понял граф.
– Миша, ну ты как маленький, ей-богу, – фыркнул Шатун. – Все беспризорники обычно под каторжными ходят, и если примечают жирного гуся, то ведут его до самого логова.
– Старших наводят, – понимающе кивнул майор. – Что ж. Добре. Тогда я к себе в штаб, а ты своими делами занимайся, – закончил он и, жестом подозвав свою коляску, уехал.
Неспешно оглядевшись, Руслан чуть подумал и, забрав у казака повод Беса, уселся в седло. День ещё только начался. На церковной звоннице отбили полдень. Так что найти знакомого мальчишку беспризорника можно было на паперти. Не торопясь подъехав к церковному двору, Руслан прямо с седла оглядел подворье и, приметив знакомую фигурку, негромко свистнул. Чуть вздрогнув, Петька оглянулся и, завидев Шатуна, недоумённо почесал всклокоченную шевелюру.
Жестом указав ему на следующий перекрёсток, Руслан толкнул каблуками Беса и шагом направил его в нужную сторону. Спустя несколько минут оборванная фигурка бесшумно проскользнула мимо и скрылась в придорожных кустах. Свернув на перекрёстке направо, Шатун придержал коня и, повернувшись к кустам, тихо произнёс:
– Дело есть. Беги к базару, там расскажу. У лавок на входе меня жди.
Мелькнувшая в кустах тень ясно показала, что мальчишка всё услышал и уже понесся в указанную сторону. Чуть усмехнувшись, Руслан тряхнул поводьями и всё так же не торопясь поехал на торговую площадь. Уже привычно привязав Беса к старой коновязи у трактира, Шатун бросил стоявшему на крыльце вышибале пятак и, указав глазами на коня, оглянулся на спешившихся казаков.
– Рома, прихвати в лавке калач какой. Петька, небось, опять голодным бегает.
– Сей момент, княже, – кивнул следопыт, быстрым шагом направляясь к нужной лавке.
Осмотревшись, Руслан прогулочным шагом направился к скобяной лавке, на углу которой мелькнула знакомая фигурка. Казаки следовали за ним в нескольких шагах, внимательно отслеживая всё окружающее пространство. Обойдя лавку, Шатун нашёл взглядом сидящего на корточках беспризорника и, жестом подозвав его поближе, спросил:
– Как жизнь, Петя?
– Жив покуда, – вздохнул мальчишка.
– Всё на паперти отираешься? Не надоело?
– А куда мне ещё. Промыслу какому не учился, на побегушках, как Васька твой, из милости жить? – с явной обидой проговорил мальчишка.
– А сейчас что ж, не из милости? – иронично поддел его Руслан. – Ты, вон, вырос уже, считай. Скоро и подавать перестанут. Чем тогда жить станешь. Неужто в душегубы подашься? Так это всё одно каторгой закончится. Не думал о том?
– Думал, – тяжко вздохнул мальчишка. – Да только кому я нужен такой. Ни ремеслу, ни грамоте не разумею. Только и могу, что ныть да плакаться.
– А сам бы чего делать хотел? – спросил Руслан, с интересом рассматривая его. – К чему душа лежит?
– Мне стряпать нравится, – опустив голову и покраснев так, что хоть прикуривай, еле слышно произнёс беспризорник.
– О как! – удивлённо охнул Руслан. – Ну, в таком разе могу я твоей беде помочь. Стряпухе моей давно уже помощник на кухню нужен. Так что, ежели решишь, в имение моё приходи. Станешь ей на кухне помогать да ремеслу учиться.
– А после? – помолчав, с потаённой надеждой уточнил мальчишка.
– А тут всё от тебя самого зависеть будет. Захочешь в люди выбиться, учись. И не только готовить, а ещё и грамоте. И счёту. Ну сам подумай, придумал ты рецепт какой особый, а как его сохранить? Голова, она штука хитрая, чего не часто вспоминаешь, забудешь. А так, грамоте разумея, записал всё, а после как понадобилось, прочёл да вспомнил. А счёт нужен, чтобы знать, чего и сколько в какую стряпню класть.
– А кто меня учить станет? – помолчав, задал мальчишка следующий вопрос.
– А у меня в имении с дюжину сирот ремёслам обучаются. Вот с ним учиться и станешь.
– И жить там? – не унимался Петька.
– Ну не в город же тебе каждый день бегать, – развёл Шатун руками. – Да и нечего тебе тут особо делать. Учись своей жизнью жить. Каторжным ты нужен, пока с тебя хоть какой барыш имеется. А не станет дохода, ты им без надобности будешь.
– А когда прийти-то можно? – решившись, спросил мальчишка после долгого молчания.
– А вот как дело для меня справишь, так и приходи, – ответил Руслан, забирая у подошедшего следопыта большой свежий калач. – На, поешь пока, да послушай, что сделать попрошу.
– Благодарствуй, княже, – просипел беспризорник с полным ртом, вцепившись в угощение, словно кот в сосиску. Только когтей не выпустил.
Дав ему прожевать первую порцию, Шатун принялся рассказывать, кого ему нужно было найти. Не отрываясь от выпечки, Петька только кивал и иногда глухо угукал, при этом не сводя с князя внимательного, настороженного взгляда.
– Сможешь узнать, кто то письмо графине приносил? – закончил Руслан.
– А чего тебе с того посыльного? – уничтожив калач, уточнил Петька.
– Знать хочу, кто ему письмо передать велел и где тот человек живёт.
– В нумерах, у цветника, – коротко сообщил мальчишка.
– Так это ты письмо приносил?
– Нет. Машка рябая. Тот гусь её за мальчишку принял и копейку дал. А я присматривал, чтобы другие не отобрали, – нехотя признался Петька. – Она письмо отнесла, а я после за тем гусём проследил. Потому и знаю.
– Каторжным про него рассказал? – быстро уточнил Шатун.
– Не. С него навару не много, – небрежно отмахнулся беспризорник. – С виду он на мастерового средней руки похож.
– В лицо его запомнил? Показать можешь? – подобравшись, спросил Шатун.
– Запросто.
– Роман, – оглянулся Шатун через плечо. – Сходишь с ним, посмотришь на нужного человека. А ты, как все дела свои сделаешь, в имение ступай. Там меня дождись, – закончил он, повернувшись к Петьке.
– Благодарствуй, княже. Только не смогу я, – повесив голову ниже плеч, тихо вздохнул беспризорник.
– Вот тебе здрасьте, – растерялся Руслан. – С чего?
– Не смогу, – упрямо повторил мальчишка.
– Погоди. Это случаем не из-за Машки той? – сообразил Руслан, сопоставив кое-какие факты из его рассказа.
– Угу, – коротко кивнул Петька.
– Родня тебе, или просто?.. – решив не вгонять мальчишку в смущение, осторожно уточнил Шатун.
– Просто, – в который уже раз вздохнул Петька.
– Ну, и в чём беда? С собой её забирай. А каторжным скажи, что ежели мешать станут, сам к ним приду.
– Не станут. Не до нас им, – отмахнулся мальчишка, разом повеселев.
– А это с чего вдруг? – снова насторожился Руслан.
– Залётных трое двух купцов до исподнего обобрали. Вот полиция и лютует. А наши теперь из-за того тише воды сидят. Тебя опасаются, – пояснил Петька, злорадно усмехнувшись.
