в голове мягко взлетел и поник, как когда Талли пела мне „Спокойной ночи, луна“ перед сном, а я была намного младше. – Прощайте, волосы Талли и тайная бабочка на бедре».
Прощай, Талли.
Джуно уже уехала, и я отправилась домой с папой, на коленях у меня лежали личные вещи сестры. Дома папа не спросил о них, и я ему их не отдала. Вместо этого я пошла в свою комнату и вывалила их на кровать. Талли была в настоящей одежде, не в пижаме. Джинсы были разрезаны по всей длине, потому что в реанимации Талли из них вырезали. Поношенная серая футболка была разрезана посередине. Трусы, лифчик, носки, кольца, по одному почти на каждый палец. Потом я часто носила ее вещи, но не эти. Не те, в которых она умерла.
Я все-таки не могла выбросить разрезанную одежду в мусорный контейнер, поверх банановых шкурок, перегоревших лампочек и старых квитанций с закрашенным номером счета, потому что папа боялся кражи персональных данных. Так что я сложила одежду Талли, как постиранные вещи. Разгладила складки на футболке и проверила карманы джинсов. Тут-то я и нашла листок из блокнота, сложенный столько раз, что он был размером с упаковку зубной нити.
Меня охватило очень странное чувство, как будто все это неправда и я просто играю роль в фильме. Снимают сцену, когда главная героиня возвращается из больницы домой, где ее сестра покончила с собой, наглотавшись таблеток. Что, если это ее предсмертная записка. Я развернула листок и посмотрела на то, что Талли на нем написала.
3
ЭТО БЫЛА НЕ ПРЕДСМЕРТНАЯ записка. Это был список. Боже мой! Конечно. Конечно, это был список. Или игра, или загадка. Как ни назови, но это было так похоже на Талли. Она ничего не писала прямо в лоб. Даже если нужно было просто сходить в магазин, она не давала мне обычный список покупок. Она давала подсказки: «Я второй по популярности овощ в США» (салат), «Чем я старше, тем горше на вкус» (сыр чеддер). Так что это был очередной список подсказок.
Сверху была надпись мультяшными буквами, и я просто не могла поверить своим глазам. Мультяшные буквы. Мультяшными буквами Талли писала мое имя на записочках, которые оставляла у меня в спальне: например, «люблю тебя» или «мечтай о большом». На этот раз Талли не написала мое имя – она написала «СВТ». Под буквами ее знакомым округлым почерком было написано вот что:
Урсус арктос калифорникус
Улица Кресан
Улисс
Люси и Этель
Бриолин у Г.
Полночь в Бель-Эйр
Фото НХЛ
Яйца «санни» из закусочной на королевской дороге
Солнечная команда
Закат большого джентльмена
Губы Дина
Папа и Слоун
Еще пирога
Предпоследнюю запись я, конечно, знала: «Папа и Слоун». И перед этим «губы Дина»: Дин, школьный парень, чьи инициалы Талли отказалась набивать. Они с Дином расстались перед самым его отъездом в университет в штате Индиана. Талли решила, что он должен ехать свободным. После этого она почти никогда его не вспоминала. Я и не знала, что у нее остались чувства к его губам или каким-либо другим частям тела. Во всем прочем список казался совершенно беспорядочным. Но с загадками так всегда: чтобы найти отгадку, нужно понять взаимосвязь. Эти инициалы, слова, названия, имена – для Талли они что-то значили. Они были связаны, но я не понимала как.
Я решила посмотреть на каждую строчку отдельно, покрутить ее в голове, как яркую бусину или монетку. Начиная с мультяшных букв СВТ. Т – это Талли? С – Слоун? А В? Может быть, С – это не Слоун. Т – Талли… Что Талли? Солнечная Веселая Талли? Звучит как объявление на сайте знакомств, а тут явно не то. (По крайней мере, я так решила.) Сочинение Великой Талли… Скрытые Возможности Талли… Серьезные Вопросы Талли… Спросите Вашу Талли… Но Талли уже не ответит.
Может, это чьи-то инициалы, например человека, для которого Талли составила этот список. Но если он адресован СВТ, кто бы это ни был, почему он у Талли в кармане? Почему не отправить его по почте? Или написать так, чтобы я или папа, кто бы ни нашел этот листок, знали, кому его передать? Я решила открыть «Фейсбук», чтобы проверить, у кого из ее друзей были такие инициалы. Но оказалось, что Талли больше нет в «Фейсбуке». Она удалила свою страницу. Я проверила другие соцсети и ее мобильный. Ни одного следа. Она себя стерла.
Я схватилась за сердце, чтобы как-то успокоиться, а затем вбила буквы СВТ в поисковую строку «Гугла». Двадцать миллионов совпадений. Я просмотрела первые пару страниц, но ничего не нашла. Я могла бы всю оставшуюся жизнь потратить на просмотр результатов поиска без особой надежды понять, что же она имела в виду.
Зато мне удалось нагуглить названия из списка. Во-первых, «урсус арктос калифорникус» оказалось научным названием калифорнийского медведя. Его рост достигает 2,5 м, а вес – 900 кг. Ужасный зверь. Но при чем тут Талли? Может, периоды ее «душевного восстановления» напоминали ей медвежью спячку? Или потому что медведь – одиночное животное? Или потому, что этот вид находился на грани вымирания, как и Талли? Это было уже слишком. У меня разрывалось сердце. Но остановиться я не могла. Талли оставила этот листок. Она хотела, чтобы я этим занималась. Если бы я остановилась, это означало бы, что я не оправдываю ее ожиданий. Опять. Так что идем дальше: «улица Кресан». Судя по Google, в США и других странах десятки, а то и сотни улиц с таким названием. Откуда мне знать, какую из них имела в виду Талли?
Я знала, что «Улисс», третий номер в списке, – это книга Джеймса Джойса. Доктор Ли однажды задала нам прочитать рассказ Джойса «Мертвые». (Мертвые.) Но «Улисса» я не читала. Я тут же полезла искать книгу на книжной полке Талли. Вдруг она что-нибудь спрятала между страницами. Я пробежала руками по корешкам книг, которых она касалась. Самыми потрепанными были мемуары – ее коллекция грустных историй других людей, которые так часто вдохновляли ее пойти куда-нибудь волонтером, организовать благотворительный забег или написать письма поддержки. Но «Улисса» на полке не было. Я позвонила в книжный магазин, и они обещали отложить мне книгу. А я пока продолжила изучение списка.
Люси и Этель – это персонажи из передачи 1950-х «Я люблю Люси». Я решила
