силами полутора бригад при двух батареях, отряда коммандос и моей роты. Итого почти три тысячи человек против девятисот.
Когда инструктаж закончился, он встал и надел берет с кокардой, а поверх водолазного свитера — висевшую на спинке стула перевязь с мечом.
— Какая странная у вас арматура, сэр, — только и выговорил я в полном обалдении.
— Это шотладский палаш, сэр. Офицер, идущий в бой без меча, вооружен неправильно.
— Боюсь, вы ошиблись на пару веков, — усмехнулся я.
Сумасшедший, идти с таким в атаку бок о бок то еще развлечение. Но он сумел удивить и сверх того:
— Эй, Баджер! Принеси мой лук!
Невысокий рыжий парень с квадратной рожей и кулаками, которым самое место в портовой драке, немедля доставил требуемое.
Широколобый откозырял и удалился, как он заявил, потренироваться в стрельбе из лука.
— Это кто был? — ошарашенно спросил я у Баджера.
— Майор Джек Черчилль, по кличке Бешеный.
Не так уж я и ошибся с «сумасшедшим».
— Не родственник премьеру?
Рыжий сморщил нос:
— Не, сам по себе.
Ну хоть это хлеб, если грохнут, не повесят на меня обидку сэра Уинстона.
«Партизанску моринарицу» собрали из весьма разнообразных кораблей — затрофеенных у немцев патрульных катеров, перезахваченного американского охотника, рыболовецких судов, виновозов, транспортов, паромов, хорватских лоханок… Но вот привычной мне классики типа «Зодиаков» нет вообще. О чем я не преминул сообщить Джеку, признавшему меня за равного. По званию, по крайней мере. К идее высадки со скоростных надувных лодок он отнесся с интересом, задавая наводящие вопросы в паузах между раздачей команд.
Но в основном руководил сержант Тони «Баджер» Робсон, и вопреки моим ожиданиям все три с половиной сотни британских головорезов погрузились без происшествий. Партизаны же отличились — четверо свалились с мостков в воду по одному, еще семеро разом и заодно утопили пулемет.
Солнце склонялось, когда мы вышли курсом на север.
Пять часов до высадки в почти что штиль — отличный шанс выспаться на палубе и мои бойцы воспользовались им на сто процентов. За час до полуночи меня разбудил штурманец и сквозь дымку я наблюдал встающий слева-спереди Брач. Прекрасная ночь, в небе торчала едва-едва убывающая луна, и конвой вполне мирно бороздил спокойные воды.
На подходе с берега засверкали ратьеры и наш кораблик, шедший в колонне головным, ткнулся носом в дно небольшой бухточки у деревушки Мурвице. До линии прибоя оставалось метров двадцать, а море нынче вряд ли теплее десяти градусов…
Мама!!! Так и есть, бодрящее ощущение после прыжка с борта в холодную воду начисто смахнуло сон. Матерясь сквозь зубы и задрав над головой автомат, побрел к берегу, следом посыпались мои ребята, с катера рядом в мелкие волны молча сигали коммандос. На удивление, высадились мы без эксцессов и тихо, если не считать шипящих проклятий, плеска воды и стука башмаков по камням.
В последний раз сверив часы и карты, мы с Черчиллем пожали друг другу руки и разошлись по своим маршрутам. Нам предстояло совершить бросок на четыре километра, вскарабкавшись при этом на семьсот метров…
Британцы ушли первыми, а я смотрел им вслед, отвесив челюсть — Бешеный Джек потащил в бой не только палаш, в полном согласии со своим принципом, но и лук и даже волынку!
Мы с бойцами далматинской дивизии поднялись выше Мурвицы, к Змиевой пещере, к вырубленной в скале старинной церкви со средневековыми каменными рельефами дракона, птиц и звезд. Там развернули командный пункт бригады и радиостанцию. Малость обсушились, проверили снарягу, обмотали железки тряпками и полезли дальше, стараясь не свернуть шеи в зыбком свете почти полной Луны и не издавать лишних звуков. Едва выбрались на гребень, как месяц спрятался за тучами — кто-то в небесной канцелярии играл на нашей стороне.
В ночном мраке за два часа, ориентируясь только по компасу и перекличкам часовых у гансов, мы доползли до широкой тропы от Нережишче на Видову гору. Марко, слинявший из школы Небоша для участия в десанте, скользнул чуть в сторону, вскоре бесшумно вернулся и почти неслышно прошептал мне на ухо:
— Точно вышли, там пещера Голубия.
— Большая?
— Не, двое-трое влезут.
Я выдохнул — все по плану, именно здесь местные партизаны засекли разрыв в немецких линиях. Мы пошарили вокруг и нашли обозначенные на карте недорытые траншеи — фрицы то ли не успели их закончить, то ли бросили за ненадобностью. Скорее, второе, поскольку ни мин, ни колючки вокруг не обнаружилось.
Вот в этих окопчиках мы накрылись накидками, изо всех сил прикинулись камнями и таращились в темноту, стараясь разглядеть расположение немцев сквозь редкие заросли средиземноморской сосны. Наша задача — не дать себя обнаружить, дотерпеть до начала атаки и не дать перебросить подкрепления с севера, когда отряд Черчилля атакует Видову гору южнее.
Минуты тянулись и тянулись, словно резиновый клей из тюбика, и только когда небо слегка посветлело на востоке, мы услышали гул самолетов, а чуть позже там, вдали, где предполагалась немецкая тяжелая батарея грохнуло раз, другой, третий…
Заполошно перекликнулись часовые, по немецким позициям прошло шевеление и тут же сонный голос посоветовал всем заткнуться или провалиться к чертям в ад. Шевеление притихло, но не прекратилось совсем, и продолжалось даже после окончания бомбежки.
Темнота отступала и последние пятнадцать минут я неотрывно таращился на циферблат, подгоняя взглядом тормозящую секундную стрелку и молясь, чтобы нас не засекли.
Без пяти. Без двух. Минута.
Сорок секунд. Тридцать. Двадцать. Десять. Пять.
Несколько едва слышимых в рассветной тишине шлепков бесшумных карабинов.
Взвыла волынка, да так, что я чуть не подпрыгнул и в то же мгновение по ушам ударили очереди «стенов» и выстрелы британских «ли-энфилдов».
Гортанные крики немцев почти сразу сменились ответной стрельбой — сперва вразнобой, потом загремел первый «шарац», за ним второй, третий…
Оглядел своих — все на месте, все готовы.
Огневой бой разгорался — у коммандос вступили в дело «брены». Звук почти такой же, как и у привычных «зброевок», да это, по сути, один и тот же пулемет. Бранко с ним бегал…
Со стороны Нережище, почти не слышный за грохотом боя, донесся рокот грузовых моторов. Подкрепление? Слишком быстро…
Метрах в трехстах ниже по склону встали четыре грузовика, немцы из них шустро рассыпались в цепь и залегли, укрываясь за пиниями и невысокими валиками из камней. Фельдфебели или кто там проорали команды и подмога двинулась вперед.
Грамотные, суки — перебегали по одному-два. Передал своим, чтобы подпускали на полсотни метров.
