Экспресс тронулся с места, мимо покатили вагоны, и Илье показалось, что в одном окне мелькнула и челка Алены, и встревоженное лицо ее матери. Вроде Марина замуж больше не выходила, да и зачем ей, если рассудить, – жилье есть, дочь скоро пристроит, деньги тоже имеются, а маленькие женские радости не требуется регистрировать в учреждениях, заведующих актами гражданского состояния. Хорошо устроились тетки, покойный муж и отец неплохое будущее им обеспечил, известно, правда, за чей счет…
«Пора и мне в дорогу…» Илья посмотрел на последний вагон уходящего поезда, отвернулся и направился через зал ожидания к метро. По дороге передумал, пересмотрел планы и скорректировал маршрут. Любопытство – назойливая штука, надо избавляться от нее любыми способами: или послать куда подальше, или поддаться целиком и полностью. И сделать все, чтобы получить ответ на свой вопрос.
«Это ты один постарался или Аркадий помог? Сколько лет было той, на берегу озера? И сколько было вас – один, двое, трое? Черкашин с вами резвился или только баньку топил? Ответь, умоляю, я никому не скажу. А это тебе бонус – картинка на ночь!» В аттаче к письму на адрес «Трансгаза» ушли фотографии вскрытых могил – неопознанных, у дальней стены городского кладбища, и детских, с гробами, полными собачьих костей.
«Письмо успешно отправлено» – вот и славненько, теперь ждем. Илья убрал телефон, толкнул перед собой пустую корзинку на колесиках и оказался в зале супермаркета. И неспешно покатил вдоль заваленных продуктами полок, брал в руки и придирчиво изучал каждый пакет, каждую банку, что-то браковал, что-то отправлял в корзину. В общем, всячески тянул время, те томительные четверть часа, пока не зазвонил второй – заветный – мобильник.
– Мы готовы к диалогу с вами, – проговорили в трубке. – Условия прежние…
– Чего? – перебил обладателя неплохого баритона Илья. – Это ты мне условия ставишь? Ты башку-то включи, шестерка. Я тебе сейчас сам условий во все дырки понатыкаю, только подставляй. Хозяина зови, с ним говорить буду, а ты в жопу иди и псов своих с собой прихвати. Три раза мимо меня прошли, меняй ты их к чертовой матери…
Трубка умолкла, Илья присматривался к йогуртам в открытой витрине. Надо бы пополнить запасы, дома в холодильнике шаром покати, но, с другой стороны, он же уезжать собирался. Черт, и еще одну легенду надо придумать, но это успеется, Всемирная паутина нам в помощь…
– Господина Меркушева сейчас нет в стране, – вежливо проговорили из трубки. – Потребовалось его присутствие на переговорах, он улетел в Вену два часа назад…
– У Валерки что, мобильника нет? Или роуминг дорогой? – Илья решился и бросил в корзину пару пластиковых бутылок с йогуртом, покатил дальше вдоль стеллажа. Пожалуй, моло́чки пока хватит, теперь надо что-то посущественнее. Не подозрительной колбасы, конечно, а свежачка, желательно парного. Это вон туда…
– Видимо, мы не совсем поняли друг друга, – вкрадчиво продолжали из трубки. – Я не так выразился, прошу простить меня. Не условия, разумеется, а пожелания. И можете рассчитывать на меня, я представитель господина Меркушева и передам ему ваши условия слово в слово. А он встретится с вами лично, как только вернется в Москву.
– Вот тогда и поговорим. – Илья изучал ассортимент мясного отдела. – С шестерками говорить – только время терять. Тебя как, представитель, зовут?
– Тынский Леонид Васильевич, – после короткой паузы представился собеседник.
– Значит, так, Тынский… – Илья крутил в руках упаковку свежайшей вырезки, глянул на цену, вздохнул и положил мясо в корзину. – Так Валерке и передай – говорить я буду только с ним, все должно остаться между нами, это очень личное, понимаешь? И не твоего собачьего ума дело. Я доступно объясняю?
– Вполне.
Илья был готов поклясться, что где-то недалеко отсюда собеседник скрипнул зубами, но эмоции проглотил, помня, что находится при исполнении.
– Вот и хорошо, – похвалил сдержанного Тынского Илья, – кстати, ты в каком звании? Не хочешь – можешь не отвечать, мне просто интересно.
– Полковник ФСБ в отставке, – без промедления доложила трубка.
«Неслабо…» Илья направился к кассе, остановился в хвосте очереди и отошел немного в сторону, присматриваясь к толчее у входа, но быстро бросил свою затею, отвернулся и негромко проговорил на прощание:
– Вольно, полковник, можешь оправиться, закурить и доложить руководству, что тебя послали на хер. Дня два-три меня в Москве не будет, почту можете не проверять. Вернусь – напишу вам еще что-нибудь о личной жизни господина Меркушева. Да, и если он вернется раньше – может мне не звонить, телефон я отключу. А теперь катись! – Илья выключил мобильник, бросил его в карман ветровки и принялся выкладывать покупки на кассовую ленту. Собрал все в пакет и направился, не торопясь, к остановке маршруток, даже не смотрел по сторонам. Еще не хватало – в толпе всякую шушеру высматривать, шли бы они куда подальше, время для непосредственного контакта пока не пришло.
Дома он еще раз перебрал все мысленно – что узнал сегодня от Черкашиных, что услышал, какие сделал выводы. Занес кропотливо новую порцию грязи из меркушевского прошлого в досье и мрачно уставился на страницу поисковика. Деваться некуда, завтра надо быть во всеоружии, предварительно отоспавшись, а времени уже нет. Так что поехали…
Легенда оформилась и обрела окончательные черты минут через сорок, Илья перечитал строки «диагноза», зажмурился, помотал головой. Итак, завтра с утра и до обеда он – родственник несчастного, страдающего тяжелым расстройством психики, а именно кататонической формой шизофрении. Не совсем как у Меркушева Вадима, но что-то близкое и явно подлежащее лечению в учреждении соответствующего профиля, что намеревался посетить завтра. Поэтому решил не мудрствовать, нашел в перечне душевных расстройств подходящий случаю недуг и принялся вдумчиво изучать его симптомы.
– Проявляется преимущественно нарушениями в двигательной сфере и характеризуется заторможенностью (ступором) или возбуждением. Ступор проявляется обездвиженностью, повышением мышечного тонуса и отказом от речи, когда больные постоянно молчат. Возбуждение может проявляться импульсивными, неожиданными поступками: больные могут внезапно встать, побежать, впасть в состояние неистовой ярости, агрессии. Нередко могут наносить себе и окружающим телесные повреждения… Ступор мне нравится больше, с другой стороны, возбуждение тоже неплохо, интриги больше, опять же не скучно. Нет, лучше ступор, от буйного могут отказаться, – рассуждал Илья, не забывая принюхиваться к доносившимся из кухни запахам почти готового к употреблению ужина.
Придется завтра недолго побыть дядей впавшего в шизофренческий ступор племянника. Родные обеспокоены состоянием дитяти и готовы хорошо заплатить за избавление несчастного от недуга.
– Вот и славненько… – Илья втянул носом воздух и рванул в кухню, пробегая мимо зеркала в коридоре, мельком глянул на себя. С таким лицом надо что-то делать, больно уж физиономия довольная, особенно в предвкушении обильного ужина и предстоящего продолжительного сна, не тянет он на роль озабоченного состоянием душевного здоровья убогого племянничка, никак не тянет.
