позже Коля захрапел. Я же лежала без сна и в голове моей билась только одна мысль:
«Так я долго не выдержу».
Глава 6
Когда проснулась, муж уже встал. В комнате я была одна, и первое, что мне пришло в голову, стоило распахнуть глаза — я просто задремала на кровати сына и мне приснился жуткий кошмар. Однако почти сразу послышался хохот, доносящийся из кухни, и сердце мое заколотилось быстрее.
Вскочив с кровати, я вышла из детской. В нос тут же ударил запах жженого масла, раскаленного настолько, что он начал выделять дымок.
Я метнулась на кухню и едва не застонала от того, какая картина передо мной предстала. Кира вовсю хозяйничала у плиты — жарила то ли пирожки, то ли оладьи размером с небольшое манго. Их с Колей дочери сидели за столом и, тыкая в телефон перепачканными в сахарной пудре и сметане пальцами, смотрели какие-то ролики и, не стесняясь того, что в квартире они не одни, громко смеялись.
— О, Настасья, завтракать с нами будете? — расплылась в улыбке Кира, снимая новую партию непонятных мучных изделий.
При этом я услышала, как царапнула вилка прямо о дно моей не самой дешевой сковороды. Я медленно обвела взглядом царящую кругом вакханалию. Мука стояла чуть поодаль, рядом с ней лежали несколько скорлупок от яиц. Тут же валялся вскрытый пакет с сухими дрожжами, часть которых просыпалась на столешницу.
— Я все уберу после себя. Сначала готовлю — потом прибираюсь, — сказала Кира, верно истолковав выражение моего лица, и вновь влила в раскаленное масло порции будущих «оладий».
Те зашипели и зашкворчали. Несколько брызг попало на соседние конфорки. По кухне вновь поплыл прогорклый дым.
— Вообще-то для этого есть вытяжка! — рявкнула я, подлетая к Кире и включая технику на полную мощность. — И я таким не питаюсь. Не хочу себе язву или гастрит.
Девочки застыли, глядя на меня. Младшая так и не донесла до рта еду, просто сидела в нелепой позе, вылупившись так, словно видела перед собой нечто необычное.
Кира переглянулась с детьми, подмигнула им, и они продолжили уминать ее стряпню, не забывая макать приготовленное нечто в блюдце с сахарной пудрой.
— А Коле такое нравится, — пожала плечами Кира. — Он, кстати, уже уехал на работу.
Она сказала это таким тоном, словно мы с нею каждое утро встречались на кухне, где обменивались новостями или информацией о том, где находился наш «муж на двоих».
Чертыхнувшись, я вернулась обратно в комнату Никитки. Позавтракать могу и на работе, а сейчас главное забрать сына, по которому я уже до чертиков успела соскучиться.
— Вы ведь знали об этой Кире? — шепотом спросила я у свекрови, когда приехала за сыном.
Никита как раз убежал в комнату, где забыл свою машинку, и у нас с Верой Артемьевной была минутка быстро обменяться парой слов.
— Не знала, — отрезала свекровь и посмотрела на меня со значением во взгляде.
Я тут же почувствовала — она не лжет.
— Он рассказал на днях. Что у него женщина есть в поселке, что детей двоих родили они еще до тебя. И что сейчас нужно их перевезти к себе, вроде дом у них сгорел, что ли.
Это была едва ли не самая длинная тирада, которую я слышала от Веры Артемьевны за всю свою жизнь. Мои отношения со свекровью теплыми назвать я не могла. Но мама Коли помогала с Никиткой, а большего мне было и не нужно.
— Ясно, — только и кивнула я, присаживаясь на табурет и теребя в руках комбинезон сына.
— Что делать теперь будешь? — спросила меня свекровь.
Я пожала плечами. Знать бы, как поступать дальше, не было бы так погано на душе.
— Пока буду плыть по течению, — вздохнула в ответ. — Если только вы меня и Никитку у себя не приютите.
Я вскинула взгляд на свекровь. Она тут же закрылась. От женщины, вроде как с сочувствием отнесшейся к ситуации, в которую я попала, не осталось и следа.
— Нет, Анастасия. Мы уже обсуждали это и я останусь на своем до гробовой доски. Это моя квартира и я хочу в ней дожить спокойно одна.
— Но мы не будем вам мешать! — в запале произнесла я, видя, как Никитка уже мчится к нам на всех парах. — Мы… — собиралась продолжить, но увидела по лицу свекрови, что это бесполезно.
Она замкнулась еще больше, поджала губы и не стала дослушивать.
— А, вот и ты, молодой человек, — обратилась Вера Артемьевна к внуку. — Собирайся скорее, уже давно пора в садик.
Пока я, испытывая чувства, от которых хотелось реветь, быстро одевала сына, свекровь удалилась на кухню. Я не понимала ее от слова совсем. Она ведь знала, что нам с Никиткой сейчас придется несладко. Я уже подошла к той черте, за которой вселенная для меня будет состоять из сплошного отчаяния. И рассчитывать, что вдруг откуда-то мне протянут руку помощи, не стоило.
— Идем, Никит, — сказала я, когда сын был одет и обут.
Взяла его за руку и повела прочь из квартиры, в которой видеть меня хотели только в качестве гостьи. Наверно, и для мужа я была точно такой же гостьей в нашем доме, несмотря на то, что я прожила с Николаем бок о бок десять лет.
— До встречи, Анастасия. Никитушка, слушайся маму и папу, — напутствовала свекровь, провожая нас с сыном.
Я горько усмехнулась, когда услышала эти слова, но показывать эмоций Вере Артемьевне не стала. Она была совсем не тем человеком, на помощь которого стоило рассчитывать.
Хотя, как оказалось, у меня таких людей не было в принципе. Разве что Дарина, да и то — с большой натяжкой.
Глава 7
Весь день на работе провела в бесконечных мыслях — что делать, когда закончится смена и нужно будет вести Никитку домой? Не поехать ли к подруге, где смогу хотя бы переночевать, оттягивая тот момент, который уже казался неизбежным? Что предпринять, если все же вернусь туда, где теперь на полных правах жили эти ужасные Кира и две девочки?
Я так и представляла, как захожу и, быстро юркнув в детскую, запираюсь там. Но ведь Никитка привык к иному… Привык, что он играет на кухне, пока я готовлю ужин, а потом встречает вместе со мной с работы Николая. И мы садимся, едим и обмениваемся новостями, а сын вставляет какие-то реплики, в силу своего возраста в основном забавные.
Домыв плиту, я переоделась и вышла
