меня пригласительные в «Gipcy»! Так что, одевайся, собирайся и побольше помады. Красной!
— Слушаюсь и повинуюсь, — изумилась я. Как тут отказаться?! А главное, зачем!
Мы приехали на такси. Танюха уже ждала нас у входа. Сопротивляться было бесполезно, поэтому я надела эффектное красное платье с роскошным разрезом до бедра и губы алой помадой накрасила, как Жанка велела. У меня намерение покорить мир! У девчонок, очевидно, тоже, потому что выглядели мы все по-королевски! Я даже подвеску русалочки на браслет подцепила.
Когда Потрясов в гневе выбросил в окно коробочку и взбешенный хлопнул дверью, я разрыдалась от внезапно накатившего дикого отчаяния. Я не понимала, почему все это счастье привалило именно мне? Странное чувство юмора у Деда Мороза: жених ушел искать себя, а нашел юную блондинку. Казанова Потрясов снова ко мне свой любвеобильный интерес проявляет. Для него все это забава. Видать, заводит его сопротивление. В первый раз он забил на меня сразу после отказа. Сейчас мальчик стал мужчиной и решил, что сдаваться для слабаков. Нужно загонять жертву до победного. Только я не жертва, ошибся Костя!
Размышляя об этом, я увидела, что подвеска на пол упала. Я сохранила ее. Украшение ведь не виновато, что его купил козел.
— Привет, дорогая, — мы обнялись с Танюхой и вошли в заведение. Было громко, шумно и ярко. То, что надо! Нас отвели к столику на втором этаже у панорамных окон. Вид на реку и на ночную Москву сумасшедший! Мы даже праздничный салют увидим!
— В Новый год и в новую жизнь! — двинула тост Жанна.
— С новой любовью, — отозвалась Таня с затаенной грустью. Я положила голову ей на плечо.
— И без разочарований, — закончила и бокалы зазвенели. Аминь.
Мы пили шампанское, смотрели праздничное шоу и танцевали. Да, мы трое были одинокими. Те, кто в паре, отмечали иначе. Я, к примеру, собиралась с Сашей в Рязань, с родителями жениха знакомить. А вышло, что отплясывала в клубе, отражаясь в глянцевых панелях. Красивая девушка с яркими волосами в алом платье. На меня смотрели. Со мной хотели познакомиться. Сегодня я не парилась, что одинока и грустила, что планы изменились, меньше чем несколько дней назад. В чем-то я даже благодарна Потрясову: он не дал снова упасть в рефлексию и самокопание. Двадцать семь, не замужем, детей нет — плевать! Мне. Бабушка думала иначе. Пле… Нет, на бабулю плевать нельзя!
— Все нормально? — спросила, заметив подозрительно горящий взгляд Тани.
— Роман Андреевич здесь…
Мы с Жанной переглянулись. Мы трое учились в РАНХиГС. Сдружились очень. Во всем друг друга поддерживали, кроме одного… Таня и ее безответная любовь к начальнику. Три года страдала. Молча, естественно. Он женат и на измене его не ловили.
— А давайте уйдем, а? — предложила Жанна. Я согласно кивнула. Таня грустила и уже выпила больше необходимого. Мы это проходили: сопли, слезы, страдания… Но одно делать это на кухне, другое в клубе и на глазах у объекта вожделения.
— Нет, — она твердо кивнула, правда на ногах держалась не так уверенно. — Это мой шанс. У него с женой какие-то проблемы. Слухи ходят, что она пропала.
— В смысле? — нахмурилась я. А может он Синяя борода? Такому подругу не отдадим!
— Не знаю. Эту историю максимально скрывают. Но слышала, что его жена забрала дочь и исчезла.
— Тем более нельзя к нему лезть! — Жанна попыталась повернуть ее в противоположную сторону.
— Ну раз он здесь, значит, не страдает! — Таня произнесла это слишком отчаянно. Она пошла к нему. Мы обреченно наблюдали. Танюшка невысокая, фигуристая брюнетка. Милая и добрая. За что ей эта шальная страсть к женатому мужику? Который не страдал…
Хм, это спорно. Красивый мужик. Но я бы к нему и на пушечный выстрел не подошла. Он явно взбешен, говорил с кем-то на повышенных. Единственный в этом зале, кто чхать хотел на праздник. Ой, Танька…
Я хотела проконтролировать, как будет штурмовать эту крепость, но внезапно меня саму прижали к глыбе. Горячей и твердой.
— Какие люди, — шепнул прямо в ухо. И пьяной. Потрясов очень хорошо принял на грудь. — Я звонил тебе.
Да, было дело. Но я не отвечала. О чем нам говорить?
— Дай посмотреть на тебя. — Костя крутанул меня. Я попыталась скинуть его руки, но как убрать стальные канаты?! — О боже! — воскликнул он и схватился за сердце.
— Что такое! — естественно, я перепугалась.
— Ты убиваешь меня своей красотой.
— Придурок! — я снова вырываться принялась.
— Ну прости, — он прижал меня к себе, пальцами в волосах запутался, шею обжег поцелуем. — Ты так пахнешь, Ксюш. Как пирожное. Так и съел бы.
— Потрясов, ты не офигел? — я тряхнула волосами и все же убрала его руки со своей задницы. — Отвали от меня. И вообще, я не одна здесь!
— И с кем же? — он демонстративно осмотрелся. Мы были в самой гуще тусовки, но никому и дела до нас не было. Кстати, а где девчонки? Ни Жанны, ни Тани.
— Пусти. Мне найти подруг нужно.
— Да брось. Пойдем со мной. Не пожалеешь, обещаю.
Предложение заманчивое, особенно когда так тесно бедрами прижимался. Сегодня волшебная ночь и хотелось доводы рассудка послать, куда подальше. С Костей будет безумно хорошо. Утону в наслаждении. Только, что потом? Выплыву ли?
— Поищи, кого посговорчивей.
Я ушла. Он не удерживал, только в спину крикнул, где его найти можно.
Телефон оказался бесполезен. За нашим столиком тоже пусто. Похоже, праздник нас разделил, и можно смело ехать домой. Я нашла уборную и попыталась вызвать такси. Заказ никто не брал. Кабинки были заняты, кроме одной. Я толкнула дверь и ахнула. Таня практически лежала на полу, рядом пустая бутылка шампанского, голова в унитазе.
— Боже мой… — подлетела к ней. — Танюша! — позвала. Ноль реакции. Но она дышала, уже хорошо. Тушь жутко размазана по щекам, как и помада, платье задралось, а по колготках полезла гигантская стрелка.
— Потерпи, — попыталась взвалить ее на себя. М-да, маленькая, да тяжелая. Да и куда тащить ее? Нужна машина. Одеть ее нужно, на улице минус пятнадцать. — Ну, Танька, — погрозила пальцем, — все ради тебя! — я закрыла ее и побежала наверх. Ох, чувствую, дорого мне выйдет это одолжение.
Я