слово. А его дочь...
— А Зебрина — это совсем другая разница, — поспешно закончил за меня консильери. — Сам всё увидишь.
Он не добавил "не переживай", "расслабься" — или ещё что-то, что в таких случаях принято говорить.
Я так понимаю, потому что мне не стоило расслабляться. И наоборот: переживать следовало на всю катушку.
Наконец, мы подъехали к громадным воротам. Они были чёрные, из сплошных листов, усеянных заклёпками. Тут и там на воротах виднелись опалённые проплешины — краска на них съёжилась чешуйками, открывая блестящее стальное нутро. По верху ворот шли громадные шипы.
— Не принимай близко к сердцу, — посоветовал консильери, заметив, как внимательно я разглядываю ворота. — Это скорее дань традиции, чем необходимость.
В этот момент ворота распахнулись, и мы въехали в Мордор.
— А красиво тут у вас, — заметил я минут через десять.
Дорога из светло-желтого кирпича вилась к высокому изумрудно-зелёному замку на холме, вдоль неё выстроились строгие свечи кипарисов. С правой стороны угадывалось багрово-красное озеро, по поверхности которого, кажется, плавали лебеди — только лысые. В смысле — без перьев, но зато с плотно пригнанной чешуёй.
Слева был разбит французский регулярный парк. Ну знаете, когда всё по линеечке, и каждая травинка растёт во фрунт. С одним небольшим, просто крошечным отличием: парк явно предназначался для великанов. Боюсь, даже Лола почувствовала бы себя на его дорожках дюймовочкой.
— Это всё донья Карлотта, — сообщил Лука Брази. — Парк разбит по её собственному проекту.
— Передайте ей моё искреннее восхищение, — бабушка не воспитывала меня ни невежей, ни грубияном.
— Дон специально попросил меня поехать этой дорогой, — откликнулся консильери. — Ну, чтобы показать товар лицом... Ведь после женитьбы это всё станет твоим.
Подсластить пилюлю. Ну, по крайней мере, это я могу понять.
— А... Куда денется папа Коломбо? — при всём моём уважении к дону, как-то не улыбалось мне жить в этих хоромах с нелюбимой женушкой, да ещё и с тестем...
Я потряс головой. Нет! Ни за что!.. Никакой женитьбы не будет. Все вокруг говорят об этом, как о решенном вопросе, и я почти привык. Но ключевое слово здесь "почти".
Бабушка также не воспитывала меня трусом. И когда придёт время, я не побоюсь сказать "нет".
Да, не побоюсь.
О-хо-хо...
— Сам-то он собирается уйти на покой, — продолжил, не замечая моего замешательства, Лука Брази. — У папы имеется небольшая вилла на берегу Арифметического моря... И они с донной Карлоттой собираются переехать туда, как только устроится жизнь Зебрины.
— Так она — единственный их отпрыск?
— И наследница империи Коломбо.
— Круто, — я стал смотреть, как приближается замок. — Круто-круто-круто...
Только сейчас я понял, что замок громаден. Да, издалека, со своими зефирными башенками и воздушными портиками, казалось, его перенесли сюда из парка Диснея, и только по недоразумению покрасили в зелёный цвет.
Но когда дорога стала подниматься в гору, и передо мной выросли исполинские, из зеленоватого камня стены, покрытые фиолетовыми бородами лишайников, тектоническими трещинами, из которых кое-где проросли деревца, а взгляд всё стремился и стремился вверх, не в силах добраться до крыши...
— Эй, да здесь можно пережить атаку армии драконов, — сказал я задумчиво.
— Когда-то так и было, — кивнул Лука Брази. — Но это было давно. С тех пор, как Сан-Инферно стал городом-государством, такого не случается.
— Но драконы всё-таки есть? — осторожно спросил я, надеясь на отрицательный ответ.
— Разумеется, — разочаровал меня консильери. — Но все они тоже платят налоги, так что...
— Я понял. Они — такие же граждане нашего любимого города, как и другие.
— Э... Не совсем, — уточнил Лука Брази. — В смысле, граждане — да. Но такие же — вот это вопрос.
И только я хотел его задать, как оказалось, что мы приехали.
Лимузин остановился на желтой подъездной дорожке, рядом с исполинскими ступенями, которые вели наверх, ко входу в замок.
Про эти ступени я бы сказал, что по ним спокойно может подняться отряд вооруженных до зубов рыцарей, прямо на лошадях.
Или небольшая танковая колонна — если наденет ступенчатые гусеницы.
— Ты заходи, — посоветовал Лука Брази. — А я отгоню нашу лошадку в стойло.
— Может, я лучше с тобой? — от всего этого гигантизма мне сделалось не по себе.
В моём измерении некоторые правители тоже любили гигантские постройки: с их помощью очень удобно внушать подданным страх и трепет.
В принципе, им это удавалось.
— Ты же гость, сынок, — куча влажного белья улыбнулась. — Иди, не робей. Тебя там ждут.
Возможно, его ласково-покровительственный тон помог мне собраться. Терпеть не могу, когда со мной обращаются, как с ребенком. Даже в детстве не терпел. Вот бабушка была мировой человек. Мы всегда общались на равных.
Храбро распахнув дверцу лимузина, я поставил ноги на желтые кирпичи. Интересно: в какую сказку эта дорога приведёт меня?..
Но на верхней ступеньке я уже видел фигурку дона Коломбо — как радушный хозяин, он вышел встретить меня прямо на лестницу.
Сделав глубокий вдох, я начал восхождение.
Глава 3
— Добро пожаловать в моё скромное жилище! — поприветствовал меня дон Коломбо.
Наверное, так говорят все владельцы замков — хотят продемонстрировать, что на словах ничем не отличаются от тех, кто живёт в крошечных однушках.
— Не кокетничай, Вито. Если ты живёшь в громадном замке — имей смелость это признать, — из высоких, в три человеческих роста дверей, вышла миниатюрная стройная женщина. — Мой супруг всегда был очень скромным, — пояснила она мне. — С годами он не изменился.
И они слились в страстном поцелуе.
Нет, я вовсе не шучу! Женщина так и ВПИЛАСЬ в Коломбо, тесно прижав его к себе. Я даже услышал громкий сосущий звук — так раковина втягивает остатки воды.
Слава Богу, через пару минут это прекратилось, а то я уже не знал, куда себя девать. Согласитесь: всегда чувствуешь себя неловко рядом с не в меру ретивой парочкой...
— Донна Карлотта, — представилась женщина и протянула мне руку. Не для поцелуя, а для рукопожатия — как равная равному.
Но на этот раз я не удержался. Почему-то казалось, что ЭТОЙ даме руку непременно нужно поцеловать. Что я и сделал со всей отпущенной мне природой галантностью.
— Макс, — сказал
