«Оранжереи нет», – подумала Дана.
Это была радость и гордость Серафины. Знала ли она, что Адам намерен делать, когда отдавала дом ему? Если да, то как она позволила этому случиться?
«Если бы меня не отослали, если бы я осталась здесь, с Адамом, я бы не позволила ему это сделать», – подумала она. – Я бы отговорила его».
– Оранжерея, – сказал Адам, взяв еще одну порцию силлабаба, – не помню, чтобы там хоть что‑то росло. Так что я решил, что бассейн будет полезнее. И от него больше удовольствия.
«Как практично, – кисло подумала Дана, – если что‑то должно было исчезнуть, то я бы выбрала летний домик».
Она вздрогнула, и Крис заметил это.
– Замерзли? – спросил он удивленно.
– Нет, просто приступ мигрени, – нашлась девушка. – Вероятно, будет гроза.
На губах Зака появилась язвительная усмешка. Гроза уже ждала ее.
Глава 3После ужина все разошлись кто куда. Мужчины отправились сразиться в бильярд, а женщины удалились в гостиную, чтобы за чашечкой кофе обсудить предстоящую свадьбу.
Дана уже смирилась с тем фактом, что ей не удастся сегодня более тесно пообщаться с Адамом. Зак буквально не отходил от него ни на шаг. Ее также раздражало то, что ее выдумка о головной боли начинает сбываться.
«Это послужит мне уроком», – подумала она и, извинившись, прошла в свою спальню.
Даже с открытым окном в небольшой комнате было душно. Дана лежала в кровати обнаженная, прикрываясь простыней, и все равно чувствовала, что задыхается. Головная боль становилась сильнее.
«Стресс, – сделала она вывод, тщетно ища прохладного места на подушке. – Напряжение. Так и есть. И я точно знаю, кто в этом виноват».
Проглотив пару таблеток от головной боли, которые нашла в шкафчике в ванной, она все же провалилась в беспокойный сон.
Ее разбудили раскаты грома, из окна веяло прохладой, дождь барабанил по подоконнику.
– Неужели все это из‑за меня? – простонала она, сползла с кровати, закрыла окно и надела сорочку. – Что еще я навлеку на себя?»
Дана знала, что теперь не сможет уснуть, пока не закончится гроза, тогда как утром она должна выглядеть отдохнувшей и блистать остроумием весь день.
Она не привезла с собой ни книги, ни журналов, но внизу, в комнате, которая когда‑то была кабинетом Серафины, должны лежать журналы, которые помогут ей скоротать эту ночь.
Дана надела халат, плотно затянула пояс на талии и спустилась вниз. В доме было тихо – похоже, только ее разбудила гроза. Она вошла в кабинет, подошла к столу и включила лампу.
– Buongiorno, – учтиво поздоровался Зак.
Дана вздрогнула, ее сердце колотилось.
Он сидел в кресле с высокой спинкой рядом с потухшим камином, полностью одетый, только пиджак и галстук лежали рядом на полу.
– Что вы здесь делаете? – спросила она прерывающимся голосом.
Зак встал и лениво провел рукой по волосам.
– Мне нужно было уединение, чтобы подумать, а потом я уснул и спал до тех пор, пока вы, маленькая ведьма, не вызвали грозу. Я наслаждался светомузыкальным шоу природы. Это было впечатляюще. А вы? Вы спустились, чтобы танцевать между каплями дождя?
– Очень смешно. – Дана взяла ближайший журнал со стола. – Пожалуйста, продолжайте просмотр. Я более не буду вам мешать.
– Если бы это было правдой, – сказал он тихо. – Но мы оба знаем, что это не так.
– Ничего подобного, – отрезала она, жалея, что ее халат из шелка, а не из более плотной ткани, потому что Зак пристально смотрел на нее.
– Не обманывайте себя. – Пока он говорил, раздался еще один раскат грома, и настольная лампа погасла, оставив их в полной темноте.
Дана ахнула:
– Что случилось?
– Местная электростанция отключилась. Из‑за грозы оборудование вышло из строя. Это часто случается, я уверен, вы помните.
Да, Дана это помнила, просто не подумала, что это может произойти прямо сейчас.
– Я лучше вернусь в свою комнату.
– К чему такая спешка? – спросил он. – Мы и раньше оставались в темноте. Вы и я.
«Как будто я могла забыть!» – подумала Дана и содрогнулась. И эту ситуацию она не собиралась повторять.
Зак не двигался. Но она готова была поклясться, что он стал ближе к ней, будто комната уменьшилась в размере. Стены сдавили ее, так что нельзя было сделать вдох. Здесь она не чувствовала себя в безопасности.
Дана сделала шаг в сторону двери, но зацепилась за что‑то ногой.
«О, это его пиджак», – подумала она, теряя равновесие.
Падая, Дана оказалась в кольце его рук и едва не задохнулась от аромата одеколона, которым он пользовался и раньше. Она почувствовала, что хватка становится сильнее. Ее охватила паника.
– Отпустите меня, черт побери!
Дана вцепилась ногтями ему в лицо, и Зак, пробормотав проклятия, отпустил ее.
Яркая вспышка молнии осветила комнату. Запахнув халат на груди, Дана бросилась к двери и дальше, к лестнице, дважды споткнулась, схватилась за перила и буквально взлетела по ступеням вверх.
Если бы она закричала, ей пришлось объяснять всем сбежавшимся на крик людям причину своего испуга. Впрочем, истинную причину, почему она так боится Зака, пришлось бы скрыть. Навсегда.
Забежав в свою комнату, Дана подняла сброшенное на пол одеяло и, закутавшись в него с головой, легла в кровать, ожидая, когда ее сердце восстановит свой ритм и выровняется дыхание.
Но одеяло не защищало ее от мыслей и воспоминаний. Возможно, для того чтобы стать свободной от них, придется вспомнить события семилетней давности.
***
То лето она не должна была провести в Мэннионе. Тетя Джосс приехала в школу, чтобы неловко сообщить ей о планируемой альтернативе.
– Моя подруга, миссис Льюис, нашла тебе работу через агентство по трудоустройству. Миссис Хестон нужна помощница, которая будет приглядывать за восьмилетней девочкой и трехлетними близнецами. Ты будешь жить в их семье, и миссис Хестон проследит, чтобы ты успевала справляться со своими летними заданиями, которые тебе зададут в школе.
– Но я не хочу проводить каникулы с незнакомыми людьми, – возразила Дана. – Никола ждет меня дома. Будет много гостей, будут вечеринки. И день рождения Адама.
– Я отлично осведомлена о предстоящих мероприятиях, поскольку основная часть по их приготовлению ляжет на мои плечи.
– Если бы я была там, то смогла бы помочь.
– Не сомневаюсь. – Тетя Джосс помолчала. – Ты была хорошей компанией для Николы, но вы больше не дети, и в будущем у вас будут совсем разные жизни. Особенно когда решение, принятое миссис Латимер относительно дома, вступит в силу.
