— Сколько вас? — спросила она парня.
— Девять вместе со мной, — ответил он без запинки. — В общем-то, это вся моя банда[11].
— Возраст, боевая подготовка?
— От семнадцати до двадцати трех, — без запинки отрапортовал Галеаццо, — все боевики. Не самые сильные волшебники, но и не слабаки. Вооружены и оснащены по первому разряду.
— Хорошо, — кивнула Анна, обрадованная неожиданным пополнением. — Тогда поступаете под командование Эрика.
— Эрик! — окликнула она шведа. — Познакомься. Это Галеаццо Сфорца — жених Изабо. Галеаццо, позволь представить тебе Эрика Виклунда. Он дядя Эрмины и занимается здесь охраной Хогвартса от моего имени. Он вас разместит и наметит вашу зону ответственности. Хогвартс мы сдавать не намерены, а нападут или нет, никто не знает.
Рассказывать Галеаццо об опасностях настоящей войны она по размышлении не стала. Раз Эрмина с ним уже списывалась, значит он в курсе того, что здесь происходит и каковы перспективы. Оттого, небось, и примчался сломя голову защищать свою ненаглядную Изабо.
«Хороший муж может получиться для Изи… Дай им бог счастья!»
— Успехов! — кинула Анна на прощание и, оставив мужчин решать между собою, кто и что будет охранять и в случае надобности защищать, вернулась в большой зал.
А там уже во всю шла дискуссия на тему, как так вышло, что общественность столько лет думала, что знает, как все происходило в доме Поттеров в Хэллоуин 1981 года, а теперь выясняется, что все было не так, да и все прочее совсем не то, чем кажется. В общем, у всех, кто не успел переварить это известие, от сообщения Дамблдора буквально крышу снесло. Но самое печальное, что даже среди вполне вменяемых в обычное время людей нашлись такие, кто выкатил претензию именно им, двоим: Анне и Изабо. Анна, зайдя в большой зал, как раз застала выступление одного из таких придурков. На подлеца этот мелкий человечишка все-таки не тянул, а значит просто дурак.
— Я, вообще, не понимаю, — визгливо надрывался щуплый и какой-то, мягко говоря, неухоженный волшебник, — как эта «красотулька» собирается победить темного лорда!
— А я и не собираюсь. — Изи встала со скамейки, на которой сидела, и, отвечая, легко перекрыла мощью своего наполненного магией голоса вопли этого неказистого брехуна. — Зачем мне рисковать головой, когда есть такие герои, как вы, сэр! Да и незачем. С чего бы мне защищать вас всех, если никто из вас годами даже не вспоминал о моем существовании.
— Мама, — повернулась она к Анне, — я правильно поняла, что там прибыл мой жених?
Многим это обращение не понравилось, потому что она назвала мамой Анну, а не Лили. Другие заподозрили, что знают, каким будет продолжение, и заранее готовились увещевать разошедшуюся девочку, больше похожую, впрочем, на взрослую девушку, чем на ребенка.
— Да, — подыграла ей Анна, — Прибыл Галеаццо со своим отрядом. Хочет увезти тебя и твоих сестер в Венецию.
— Вот, — «мило» улыбнулась Изи собравшимся, — а вы мне предлагаете с Волан-де-Мортом бодаться! Я лучше в Италии пересижу трудные времена, как вы все пересидели по норкам прошлую войну… Ну, почти все, — кивнула она Сириусу, — Вы отсиделись в прошлый раз, а я, вообще, ребенок. Мне тем более можно.
— Не надо горячиться, — встрял дедушка Дамблдор, почувствовавший, что назревает скандал, но своим, как всегда весьма специфическим вмешательством только подлил масла в огонь. — Это и тебя, Гарриет, касается. Не надо бросаться такими словами.
— Я не Гарриет! — отрезала Изи, зло взглянув на седобородого волшебника. — Гарриет сдохла вашими общими усилиями в доме своих родственников-маглов! А я Изабо!
Тема не новая и непростая. В течение дня Анна несколько раз разговаривала с девочками, в том числе и с Изи. Когда не могла сама, — была в бою или встречалась с официальными лицами, например, с начальником секретной службы королевы Елизаветы, которую надо было поставить в известность о начале новой войны, — сквозное зеркало находилось у Мойры Макинтайр, а та уже, в свою очередь, отчитывалась перед ней. Из этих разговоров Анна знала, как непросто складывались теперь, — после раскрытия инкогнито, — отношения между Изабо, с одной стороны, и семейством Поттеров, с другой. Даже при том, что Гарри давно уже знал о том, что на самом деле случилось с его сестрой, как знал и то, почему ей приходилось скрываться, выяснив, что Изи — это Гарриет, он порядком расстроился. Возможно, даже обиделся. Тем более, что теперь он узнал и то, что слава его была дутой. Не то, чтобы он переживал по этому поводу, но узнать так сразу, — да еще и при свидетелях, — что он действительно не Мальчик-Который-Победил-Темного-Лорда, а всего лишь Мальчик-Которому-Прилетело-Кирпичом-в-Лоб, было в достаточной мере унизительно. И никакие уговоры и объяснения не могли отменить того факта, что Изи превосходила его по всем статьям. И, хотя сразу после того, как она открыла Городу и Миру свое истинное имя, он был практически счастлив, вновь обретя свою, казалось, навсегда потерянную сестру, позже он понял, что просто ему с ней не будет. Изи отказывалась откликаться на имя Гарриет, и на все попытки Лили, Гарри и Виолы включить ее в семейный круг, реагировала в достаточной мере прохладно, если не сказать враждебно. И даже более, того заявив им всем жестко и однозначно, что «никого не хочет обидеть, но мать у нее одна, и это Анна Энгельёэн». Лили после этого в очередной раз упала без чувств, но что сделано, то сделано, и все они должны были понять одну простую вещь: Изабо — отрезанный ломоть, и выстраивание отношений между Поттерами и юной Энгельёэн потребует долгой и кропотливой работы. И, разумеется, компромиссов и уступок.
Сейчас же, когда Альбус попробовал «охладить» ее пыл, ничего хорошего из этого не вышло. Анна, спроси ее директор заранее, сразу описала бы ему эту сцену от начала и до конца. Кто-кто, а она знала свою дочь лучше, чем кто-нибудь другой. Но Дамблдор влез со своими увещеваниями, да еще и попытался навязать Изи «чужое» и чуждое ей имя.
— Вот что! — заявила девочка, полыхнув взглядом своих голубых глаз так, что у некоторых присутствующих сбилось дыхание, и сердце пропустило очередной удар. — Слушайте все и слушайте внимательно. Вы вольны дискутировать на
