Мин Чжу и Юй Хунчжу нахмурили брови. — В саду госпожи Юй растут чудодейственные травы, исцеляющие безумие, нельзя ли вашему покорному собрать немного для градоначальника? — спокойно спросил Ли Ляньхуа.
— Как вам угодно, — кивнула Юй Хунчжу. В глубине души она удивилась: все цветы в саду она посадила собственными руками, но это были жасмин, пионы, магнолии и другие обычные цветы и травы, откуда среди них взяться “чудодейственным”? Неужели они обладают неизвестными ей лекарственными свойствами?
Ли Ляньхуа вышел из покоев, взобрался на ограждение из белого нефрита, огляделся по сторонам, слез с него, неторопливо прошёл к зданию неподалёку, на углу которого рос клочок зелёной травы, и сорвал пару листочков. Цзунчжэн Мин Чжу смотрел с возрастающим удивлением, не выдержал и открыл рот:
— Господин Ли, это же трава “разбитое сердце”… очень ядовитая…
Ли Ляньхуа вскинул бровь.
— Делу не повредит. — Он сунул ядовитую траву за пазуху и бросил взгляд на дом. — Кто живёт в этих покоях?
— Они пустуют, — ответила Юй Хунчжу. Ли Ляньхуа кивнул, обошёл клумбу с пионами, глянул на распустившиеся цветы и выдернул из-под пионов сорняк необычного вида. Юй Хунчжу и цзунчжэн Мин Чжу обменялись растерянными взглядами, наблюдая как Ли Ляньхуа сосредоточенно бродит по саду туда-сюда и собирает разные необычные сорняки. Из этих шести видов сорных трав, цзунчжэн Мин Чжу знал три: “разбитое сердце” было сильным ядом, ещё две — слабым ядом, а три другие были ему не знакомы. Собрав травы, Ли Ляньхуа вдруг издал негромкое “а”. Цзунчжэн Мин Чжу непроизвольно затрепетал.
— Что такое?
На дорожке, ведущей из сада в цветочную галерею, отчётливо виднелся влажный след — поливая утром цветы, Ли Ляньхуа намочил всё вокруг, и пока все были в покоях Юй Муланя, кто-то неизвестный вышел из сада, оставив этот отпечаток. Судя по следу, человек сделал только один шаг в сторону галереи. Ли Ляньхуа подобрал с земли камень, сделал рядом отметку, поднялся и отряхнул одежду. Цзунчжэн Мин Чжу поражённо уставился на этот след, затем поднял голову и посмотрел в сторону цветочной галереи.
— Кто?..
— Юнь Цзяо! — вдруг прошипела Юй Хунчжу.
— Откуда вы знаете? — удивлённо посмотрел на неё Ли Ляньхуа.
Юй Хунчжу холодно рассмеялась.
— С самой смерти Шуан-эр она не покидала города, всем говорила, что они были близки как сёстры, тьфу! А сама… пф! Она приехала вместе с Мин Чжу, и я уже неоднократно видела, как она прибегала ко всяческим уловкам, украдкой бросала на него взгляды.
— А, — снова произнёс Ли Ляньхуа и покачал головой.
Цзунчжэн Мин Чжу смутился.
— Тётушка, я не…
— Знаю, — перебила его Юй Хунчжу, — иначе бы вышвырнула тебя.
Цзунчжэн Мин Чжу смутился ещё сильнее. Ли Ляньхуа слегка улыбнулся, но не стал комментировать запутанные отношения между Юй Цюшуан, Юнь Цзяо и цзунчжэном Мин Чжу.
— Господин цзунчжэн, не могли бы вы помочь мне в одном деле?
— В каком? — спросил Мин Чжу. Ли Ляньхуа поманил его к себе и что-то прошептал на ухо.
— Откуда вы знаете? — удивился цзунчжэн Мин Чжу.
— Догадался, — улыбнулся Ли Ляньхуа и прошептал ему ещё несколько слов. Юй Хунчжу внимательно прислушалась — внутренняя сила Ли Ляньхуа была невелика, поэтому он не мог направить свой голос только в уши собеседнику — применив технику “небо внемлет”, она смогла разобрать несколько слов: “Огонь… иди… Юй Мулань… подлинный…”. Она была сбита с толку, неужели этот человек уже бывал в Нефритовом городе? Иначе как он мог знать ответы, только полив цветы и проверив глаза Юй Муланя с помощью серебряной иглы?
— Господин Ли, — никогда раньше её не волновал ответ так сильно. — Неужели вы уже выяснили правду обо всех трагических событиях моего Нефритового города?
Ли Ляньхуа издал своё “а”, на сей раз Юй Хунчжу уловила, что это значит — задумавшись о чём-то, он по привычке рассеянно вздыхал, и действительно, повернул голову к ней и рассеянно спросил:
— Прошу прощения, госпожа о чём-то спросила?
Какой помощи Ли Ляньхуа хотел от цзунчжэна Мин Чжу? Не успела Юй Хунчжу предположить, как Ли Ляньхуа вытащил из-за пазухи шесть сорных трав и вручил ей.
— Госпожа, осмелюсь утрудить вас измельчить эти травы, замочить в холодной воде, а через полдня, не заваривая, можно принимать лекарство, — чрезвычайно серьёзно сказал он. — Как только градоначальник Юй примет его, подействовать должно сразу.
Юй Хунчжу взяла “лекарственные травы”. Она уже думала, что видит насквозь этого странноватого учёного, но чем дольше смотрела на Ли Ляньхуа, тем больше сомневалась в своих суждениях. Когда он вручил ей эти шесть видов сорных трав, она, как и цзунчжэн Мин Чжу, уже была совершенно неспособна понять смысл слов и поступков этого человека, Ли Ляньхуа целиком и полностью оставался загадкой.
Глава 4. Благой лотосовый терем
За полночь.
Цзунчжэн Мин Чжу уже отбыл по поручению. В отблесках пламени свечи Ли Ляньхуа приблизился к лежащим в ледяном гробу останкам Юй Цюшуан. Изначально Юй Хунчжу тоже хотела прийти, но обнаружила, что ей нужно уладить кое-какие дела, и теперь только он при свете свечи разглядывал наполовину сгоревшее, наполовину истлевшее тело.
— Эх, — Ли Ляньхуа со свечой в руке долго смотрел на неё, вздохнул и покачал головой: такая юная и красивая девушка — и такой конец! И пусть он видел трупы и в куда более ужасающем состоянии, но испытывал особое отвращение к этому убийце. В дверях комнаты Юй Цюшуан, охраняя его, дежурили стражники Нефритового города. Ли Ляньхуа достал из своей синей котомки маленький нож и раздвинул разрез на животе Юй Цюшуан. Вчера он вытащил оттуда сгусток крови и обнаружил повреждение внутренних органов, кто знает, что ещё он думает найти сегодня ночью.
За окном была кромешная тьма, ночью небо затянули облака, не было видно ни луны, ни звёзд. Ли Ляньхуа, не находя себе места от скуки, перебирал останки Юй Цюшуан, легонько постукивая ножичком по всему телу — в лекарском искусстве он ничего не смыслил и мог лишь вскрыть тело и проверить, нет ли чего внутри, но не умел осматривать раны и, тем более, смертельные. Непрестанное постукивание ножичка по застывшему трупу производило жуткие звуки, на лице Ли Ляньхуа играла лёгкая улыбка, как будто он обнаружил что-то интересное.
Стражники спокойно стояли в дверях, как вдруг взволнованно зашевелились — в кромешной ночной тьме снова послышалось… то безъязыкое пение.
Звук доносился из-за большого дерева, но человеческого силуэта за ним не виднелось, а после пары строк песня затихла. Стражники обменялись растерянными взглядами, оба пошли проверить — двор был пуст,
