пробежал один человек, за ним второй, а после ещё. И Люда что есть мочи начала колотить в окно и кричать, не сообразив, что следовало бы открыть его, чтобы быть услышанной. Но её заметили. Какой-то дядька остановился, поднял на неё глаза и начал призывно махать кому-то в темноту, показывая на Люду в окне.
Дверь купе Людмила открыла не сразу, хотя столпившиеся за нею и кричали ей, что они из полиции, а только когда кто-то крикнул, что сейчас придёт начальник поезда с ключами.
— Подробнее можете рассказать? — спросил её мужчина с уставшим лицом, представившийся майором, а вот его фамилию она не расслышала.
Люду же интересовало одно: поймали ли они чёрта?
— При чём тут чёрт? — удивился полицейский, — это вполне реальный человек, маньяк-извращенец, Александр Самоваров. Так что вам, девушка, очень повезло, на его счету восемь жертв, вернее, уже девять.
Молодой полицейский в бронежилете сходил в её купе и принёс оставленные вещи. Сама она идти наотрез отказалась, даже с провожатыми.
— Да нет его там! — уверял её майор, но Люда сказала, что лучше она сумку бросит, но туда не вернётся.
По коридору пронесли носилки, накрытые простынёй с проступающими бурыми пятнами. Тело было большое, и Люда догадалась, что это проводница.
Майор выслушал внимательно Людин рассказ, что проводница вроде как заходила в купе и даже советовала закрыть дверь, но сказал, что Люда что-то путает, потому как проводница к тому времени уже была мертва. Потом маньяк затащил несчастную в соседнее купе, а Люда слышала его возню, когда лежала на полке, прислушиваясь к звукам за стеной.
— А парень, который тут был, он как? Не ранен?
— Какой парень?
— Из этого купе!
Майор переглянулся с доктором со скорой, подъехавшей на станцию, до которой поезд всё-таки дополз после того, как был сорван «стоп-кран».
— Вы ложитесь, поспите немного, я вам успокоительного дал, — говорил доктор сочувственно.
— Я не сплю в поезде, — попыталась сказать Люда заплетающимся языком и тут же провалилась в сон, упав на полку как подкошенная.
Моросил мелкий холодный дождь, и на перроне конечной станции было немноголюдно. Самые резвые пассажиры первыми повыскакивали из вагонов и разобрали немногочисленные разномастные такси. Вдалеке стоял старый Иркин синий «Ниссан». Сама она курила рядом.
— Ты всё-таки услышала меня! — радостно крикнула Люда, а после паузы спросила, — я больше ничего не говорила тебе, когда звонила? — Люде стало казаться, что всё это ей приснилось, и потому было крайне важно услышать, как Ирка сейчас подтвердит, что да, сказала, что на тебя напали в поезде.
Но та посмотрела с удивлением и ответила:
— Ты мне вообще не звонила! Я сама решила сделать тебе сюрприз и встретить.
Слежка
Лёня сидел в своём серебристом «Ниссане» и наблюдал, как мужчина, вышедший полчаса назад из тёмно-синего «БМВ», наконец-то выбрал букет в цветочном ларьке и направлялся обратно.
— Объект купил букет и садится в машину, — проговорил Лёня в телефон.
— Фотографий много не надо, — инструктировал его шеф, — поезди за ним пару дней, посмотри, куда он ездит, что делает. Но, конечно, если увидишь, что-то, то да, а так нет, понял?
— Конечно понял, что тут не понятного, — Лёня решил проявить сарказм, но что что, а сарказм шеф не понимал абсолютно.
Клиентка, которая сделала этот заказ, пришла по рекомендации. Шеф таких любил. Её уже и уговаривать не надо, рекламируя свои услуги. Такие приходят накрученные собой до такого состояния, что остаётся только деньги взять. Вот и эта пришла на взводе, Лёня видел. Сидела в кабинете шефа на краешке стула, открывая и закрывая сумочку. Потом вытащила из неё какой-то шелковый шарфик, держа руками за уголок, как мерзкую жабу, кинула шефу на стол и горько зарыдала, закрыв лицо ладонями, не заботясь о том, что размажет косметику. А шеф на это сказал только «Ну-ну, не надо плакать» и крикнул погромче:
— Леонид! Зайди-ка!
И вот Лёня ездил уже второй день за предполагаемым изменщиком — мужем клиентки, холеным мужчиной лет сорока пяти на вид, а по документам пятидесяти.
— Это потому, что он ничего тяжелее… ложки в руках не держал, — выкрутился шеф, который старался не материться при сотрудниках, но не потому, что был настолько культурным, ну какая культура у бывшего следователя, а потому, что в приёмной стояла большая стеклянная банка из-под конфет, в которую каждый ругнувшийся бросал сто рублей. Шеф, накидав в первую же неделю тысяч пять, решил, что хватит быть спонсором «дней шофера» в пятницу, и стал сдерживаться.
— Почитай, вот что на него есть, ознакомься. Через два дня доложишь.
— А какие у клиентки подозрения, кроме найденного в машине шарфика?
— Да в том то и дело, что никаких. Но говорит, что муж сильно изменился.
— Телефон прячет? Ходит с ним везде? Стал слишком за собой следить? Задерживаться на работе?
— Нет, в этом всё как обычно. Говорит, что от него стало по-другому пахнуть.
Лёня удивлённо посмотрел на шефа:
— Так может ему щитовидку проверить или почки? Мы тут при чём? Или пахнет дамскими духами? — наконец догадался он.
Шеф покачал головой:
— Стало пахнуть химикатами.
Когда Лёня первый раз увидел этого павлина, понял, что да, стоило жене разволноваться, такой и химикаты находятся на разных планетах.
Вечером, когда Лёня заехал в офис, взять забытую куртку, там был только шеф:
— Ну что, есть что-то? — спросил он без особого интереса.
— Я сбросил отчёт.
— Видел, но не читал, некогда было. Давай в двух словах.
— В двух словах: нет ничего. Объект ездит на работу и с работы, за эти два дня один раз заехал в бассейн, и один раз за цветами. Цветы повёз домой. Выгуливал собаку. Сейчас дома с женой.
— Ну, покатайся за ним ещё денька два, и хватит.
— Шеф, а если он по ночам ей изменяет?
— А по ночам у нас другой тариф, — ехидно заметил шеф и добавил, — ночью он спит. Клиентка мается бессонницей и караулит его.
Лёня ехал домой и думал о ревнивых бабах. Вот его Ленка не такая. Что он в органах работал, что ушёл в сыск, она знает, если муж не дома и не сказал ничего, значит, он на работе, и сцен ему не устраивает. А уж представить, что она пошла и наняла какого-то такого, как он, следить за ним, так это вообще невозможно!
Ровно в семь Лёня был на месте. Жена объекта так и указала, что тот в семь выводит их золотистого ретривера Чаки по собачьим делам. Так было и вчера, и
