тётка лет шестидесяти, довольно плотная, с вылизанной причёской коротких волос.
– Добрый день.
– Да, здравствуйте, – удивлённо ответила Варвара.
– А Томми дома?
Варвара не сразу сообразила, кто такой Томми, с минуту тупо смотрела на тётку, но потом, заикаясь, ответила:
– А … он… вышел.
– Ну, это неважно. Я что пришла сказать. Сейчас, – она посмотрела на массивные круглые часы на левой руке, – час дня, так?
– Ну да…
– Вот. А у нас договор, освобождаем квартиру до двух часов дня. Я и зашла предупредить. В два часа зайду, чтобы уже готовы были, – продолжила она грозным голосом, – чтобы не было сюрпризов, приборку не требую, но технику принимать по акту буду.
– Как… освобождаем?
– Как-как, а, ну ты не в курсе, может, снимал-то Томми, – она открыла большую сумку, в которой у неё была кипа бумаг формата А4, достала листок и ткнула Варваре в лицо, – вот, читай, просто чтобы не пугалась, а то девицы всякие бывают, испугаются, в полицию побегут.
– Что это?
– Договор посуточной аренды, у нас всё законно и честно, даже квитанции командировочным выдаём, если нужно, налоги все исправно платим, – затянула она чеканным голосом заученную фразу.
Варвара смотрела невидящими глазами, хотя буквы были русские, и всё понятно расписано. Аренда была как раз до сегодняшнего дня, и верно, освободить квартиру нужно было до 14-00.
– Да ты не пугайся так. Видимо, он не сказал тебе, – тётка смягчилась, в ней проявилось что-то от тех старых добрых тёток советских времен, вынужденных заниматься бизнесом на старости лет, – у тебя что, некуда идти?
– Ннн… Есть. Да, спасибо, что предупредили. Я соберусь, я успею, – она отдала листок с договором.
– Ну, вот и славно. Квартира оплачена, так что денег никаких, вот видишь, подпись моя, деньги получила, – тётка снова сунула Варваре листок, тыча пальцем с маникюром в место, где стояла её подпись, – ладно, через час зайду.
Варвара осталась одна. Собираться ей было недолго, маленький рюкзачок. Деньги на карте были, она машинально проверила, карта была на месте. Счёт в шведском банке…Они снимали больше половины, деньги остались. Сейчас нужно взять билет и лететь домой. Самолёт вечером. В телефоне что-то завибрировало. Звонил Алексей.
– Варя, у тебя точно всё хорошо?
– Да. Просто замечательно, – она нажала «отбой» и залилась слезами.
Глава 4. Москва вызывает
«Небо звездное, метель августа,
На дороге машин канителица,
Возят засуху, а мне радостно –
Знаю точно, погода изменится!»
(Юрий Шевчук)
Алексей стоял у окна своего нового коттеджа и вспоминал события, которые произошли в августе прошлого года, только сейчас были последние числа, почти осень. Он снова пережил те мгновения, когда Варвара написала коротенькое сообщение, что задерживается в Питере. И последний разговор, нет, не последний. Она прилетела, позвонила сама, сказала, что ничего не хочет объяснять, а ключи просит завезти родителям. Вот так, без объяснений. Что произошло, он так и не узнал. За этот год бывшая жена пыталась снова наладить отношения, взывала к отцовским чувствам и прошлой любви. Он хотел уже поддаться на уговоры и начать «с чистого листа», расхожая фраза для склеивания разбитых чашек. «Какое глупое выражение, «начать жизнь с чистого листа». Чистых листов не бывает, чистый лист – это как стереть память. Разве можно стереть память у человека, это не жёсткий диск».
Он размышлял о том, что жизнь в прошлом году изменилась во всём мире, когда сначала сидели по домам «две недельки», а длится уже всё второй год. Ограничения, славная компания вакцинации, люди стали какие-то пуганные, а старики пребывали в страхе, что заболеют. Отец Алексея предложил ему достроить коттедж, потому что плохо себя чувствовал. Это лето прошло под флагом великой стройки, работа вокруг кипела, постепенно начали вырисовываться стены и отделка. Из состояния задумчивости его вывел звук кашля, он обернулся. На пороге стоял разбитной мужик, бригадир рабочих.
– Хозяин, принимай работу.
– Да, сейчас, – откликнулся Алексей.
Но телефон требовательно зазвонил.
– Я отвечу, начальник звонит. Пять минут.
Звонил Дубовой.
– Алексей, извини, что отвлекаю, ты ведь в отпуске. В городе?
– Конечно, Юрий Михайлович. У меня ведь стройка.
– Вот-вот. А тут все разбежались, рванули на юга, будто сто лет не бывали, навезут потом заразы. Ладно хоть своей, отечественной, хотя страшный вирус на планете, – Дубовой усмехнулся, так как иронично относился к ковидофобии, охватившей мир. – Ты мне нужен, причём срочно. Я по телефону долго не буду распространяться, но суть в трёх словах – у нас тут один чиновник в Москве концы отдал, но наши коллеги почему-то решили, что есть связь с нашим городом.
– Вот как.
– Да, ты мне нужен, как самый опытный. Ты ведь любишь такое неявное распутывать. В общем, тут пока криминала вроде нет, дело не возбуждено, надо порыть, посмотреть. Если что, сказать товарищам, может, вообще зря беспокоятся. В общем, личная моя просьба, не хочется перед высоким начальством выглядеть провинциальными простачками.
– Да, я готов.
– Тогда жду завтра, – Дубовой прервался, слышно было, что прикрыл трубку рукой, – новая вводная. Завтра летишь в Москву, сейчас дам девочкам задание, они купят билет и сообщат тебе. Самолёт с утра, так что можешь собирать сумку. Да, там сразу в отдел, девочки скинут информацию. В общем, не подведи меня. Я на тебя надеюсь.
Дубовой отключился, мужик-бригадир всё ещё стоял и ждал приёмки работ. Алексей очнулся, махнул рукой, пошёл принимать работу, одновременно соображая, где у него лежат вещи, которые нужно собрать с собой. Похоже, придётся ехать к родителям, чтобы собраться по уму, столица есть столица, встречают по одёжке. А вот как проводят, будет зависеть от него самого. Тоска об утраченных иллюзиях больше не беспокоила. Мозг настроился на работу и активный анализ.
… Боинг приземлился, почти не махая крыльями. Алексей вышел из аэропорта и вызвал такси, решил, что нужно сразу ехать в отдел. Таксист, молодой парень из мигрантов, всё время смотрел на навигатор, нервничал, видимо, плохо знал дорогу. Алексей принял звонок, когда уже ехали по городу. Молодой девичий голос, видимо, секретаря, интересовался, как он долетел и скоро ли будет.
До Басманной оставалось минут двадцать, но застряли в пробке. Немного взъерошенный, Алексей зашёл в отделение, к нему кинулась молоденькая девушка с наклеенными ресницами и проводила к начальнику. Начальник был мужчина предпенсионного возраста, немного грузный, с пожелтевшими от табака усами, когда-то бравыми и щегольскими.
– Приветствую, Алексей? А я Петр Алексеевич, – он встал из-за стола, – Машенька, нам чайку, с дороги, понимаю, но что делать, время не ждёт.
Когда Машенька притащила чайник и
