Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 43
— Я знаю.
Быстров выходит с обратной стороны здания. Через подворотню попадает на другую улицу, ловит машину, уезжает.
Миша вбегает в аптеку, озирается. Чрез служебное помещение, как и Быстров, попадает во двор. Выбегает через подворотню. Крутит головой направо и налево. Быстров исчез.
А тот уже подъезжает к вокзалу. Идет к кассам.
— Один билет на ближайший.
— Куда?
— Все равно. Я же говорю: на ближайший! Кассирша берет паспорт. Смотрит на паспорт, потом
куда-то в сторону. И опять на Быстрова. И опять на паспорт, в сторону, на Быстрова.
Быстров резким движением вырывает у нее паспорт.
Кассирша хватает телефон, звонит кому-то.
События разворачиваются все стремительнее. Быстров едет в трамвае. Все люди кажутся ему подозрительными. Один тип особенно — в черных очках.
Быстров выскакивает из трамвая. Тип в очках тоже. Быстров идет мимо дома, сворачивает. Тип — за ним. Тип сворачивает за угол — на него смотрит ствол.
— Руки за голову, лицом к стене! — командует Быстров. Держа типа в очках под прицелом, он обыскивает его.
Достает документы. Скромное пропускное удостоверение.
— Это что?
— Там написано.
— Хочешь сказать, ты преподаватель музыкальной школы?
— Да.
— Хорошая крыша! — одобряет Быстров. — А на чем ты играешь с такими плечами?
— На фортепиано. Честное слово. С детства как-то полюбил.
Быстров выкидывает удостоверение в мусорный бак. И видит в баке выброшенное тряпье. Хватает что-то вроде рваной простыни, связывает сзади руки подозрительного типа. Толкает его, тот падает на землю. Быстров связывает ему ноги.
Уходит.
Теперь надо поменять внешность. Быстров в парикмахерской.
— Постричь. Наголо.
Парикмахер смотрит на него в зеркало. Быстров смотрит на парикмахера. Вскакивает, стаскивает с себя покрывало, уходит. Рука парикмахера тянется к телефону.
Быстров в каком-то дворе, в закутке за мусорными баками. Он сидит на земле, перед ним осколок зеркала. Быстров сдабривает волосы пеной и, морщась, удаляет волосы бритвой-станком. Время от времени поливает голову водой из бутылки.
Преобразившийся Быстров останавливает машину.
— Командир, надо из Москвы уехать.
— Это запросто! — спрашивает пожилой, но бесстрашный водитель. — И куда надо?
— Чем дальше, тем лучше.
— От денег зависит.
Быстров показывает деньги:
— Этого на сколько хватит?
— Километров на триста.
— Годится.
Водитель везет странного пассажира. Деликатно осведомляется:
— А вы никого не убили?
— Нет. Это меня собираются убить.
— Да? Слушайте, где-то я вас видел?
— Вряд ли.
А большие люди собрались, чтобы обсудить положение.
— Ну что? Оконфузились? — спрашивает Капотин.
— Кто же его знал, что он такой фортель выкинет? — оправдывается Пробышев. — Был тихий, послушный человек.
— Жена, дочь — знают, где он?
— Вели с ними работу, — отвечает Пробышев. — Не знают.
И вправду — вели работу. Светлана уныло бродит среди разгромленной мебели.
Настя, вся в крови, пошатываясь, бредет в ванную.
— Кто у него еще есть? — спрашивает Капотин.
— Брат. С ним тоже поработали.
И опять не соврал генерал. Быстров-младший сидит с книжкой и берет чашку с чаем, чтобы отхлебнуть. Морщится. Открывает рот, в котором нет половины зубов. Вынимает шатающийся зуб.
— Розыск организовали? — продолжает выспрашивать Капотин.
— Сразу же. Его уже зафиксировали в нескольких местах, но не успели задержать.
— Что ж. Нет худа без добра, — неожиданно говорит Капотин. — Раньше его было не за что убивать, только по необходимости. А теперь есть за что. В прессе и на телевидении организуйте ряд материалов о Быстрове как о коррупционере, политическом авантюристе. Можно сказать, что он хотел организовать переворот.
— Фашистский, — вставляет кто-то.
— Ладно, пусть фашистский. Ну и еще что-нибудь добавьте. В быту маньяк, хапуга. Детей обижал. И если, товарищ генерал Пробышев, через три дня он не будет найден, а окажется в каком-нибудь Лондоне, убить придется вас.
— Понимаю, — мокнет лбом Пробышев. — Обещаю — выловим!
А Быстров, заехавший черт знает в какую глушь, сидит в предбаннике со стариком Евгеньевичем, пьет квас, нежится.
— Эх, Евгеньич, хорошо тут у вас. Тишина, покой. Оторвались мы от народа, от корней.
— Это точно, — кивает старик, привыкший со всем соглашаться не от покорности, а от лени.
— Хоть бы кто-нибудь из наших заехал бы сюда, посмотрел, как обычные люди живут. Без интернета, без супермаркетов, на нищенские деньги!
— Это точно.
— С другой стороны — а зачем вам это? В интернете порнография, в супермаркетах — модифицированные продукты. А у вас все натуральное.
— Это точно. Ну, в дом, что ли?
— Ты иди, а я еще попарюсь. Можно я у тебя поживу пару месяцев? Не даром, естественно?
— Живи, мне-то что.
Быстров идет в парилку, а Евгеньевич в дом. Он включает телевизор, а там как раз репортаж:
— Сейчас полным ходом идет операция «Перехват». Из наших источников известно, что на этот раз исключены все возможности побега за границу и человек, виновный перед людьми и государством, понесет заслуженное наказание. Комментарий прокурора Рубака.
Рубак перед камерой:
— Нами объявлена беспощадная борьба со всеми проявлениями коррупции, взяточничества, злоупотреблений и тому подобное. Никто, кого мы считаем виноватым, не уйдет от возмездия народного суда. Мы призываем к сотрудничеству и открытости. Вот например: если у человека «бентли» за полмиллиона долларов, — он кивает на машину, рядом с которой стоит, — пусть отчитается, откуда у него деньги на такую машину!
— Это ваша машина, — напоминает ему журналист.
— Да? Ну и что? Виноват прокурор — судите прокурора! — бьет себя в грудь прокурор, как Чапаев в знаменитом фильме. — Только эта машина не моя, а сына. То есть на мои деньги куплена, но никто не знает. А когда никто не знает, нет вопроса.
В сенях слышится стук. Евгеньевич выключает телевизор. Хозяин и гость сидят распаренные, пьют чай.
— Построю домик, сад разведу, огород распашу, — мечтает Быстров. — А то и женюсь. Нет, моя Светлана женщина хорошая, но, боюсь, назад пути нет. Точно, женюсь.
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 43
