Нам лучше поскорее подняться к себе в номера, — шепнул Широши и направился ко входу в отель. Бешеный молча последовал за ним.
Тщательно заперев дверь, Широши принялся названивать по сотовому телефону. Говорил он по–испански и очень тихо, словно боялся, что даже в номере его могут подслушать. При этом сторожко бросал взгляд в сторону дверей. Закончив очередной разговор, Широши немного помолчал, о чем‑то размышляя, потом тихо, словно самому себе, проговорил по- английски:
Теперь понятно, что это был тот самый человек… — Широши повернулся к Савелию. — Это тот связник, который должен был нам нечто передать.
И его из‑за нас убрали? — негромко спросил Бешеный.
Вариантов много, — туманно ответил Широши, но тут же уточнил: — Надеюсь, мы здесь ни при чем.
Он был одним из руководителей индейцев–партизан.
А вы‑то какое к ним имеете отношение? — не удержался от вопроса Савелий.
Какие‑то непонятные индейские партизаны и могучий магнат Широши. Казалось бы, что между ними может быть общего? Что их могло связывать?
Как ни удивительно, Широши воспринял вопрос, как должное:
Я им постоянно помогаю по мере своих возможностей. Они честные и порядочные ребята. Впрочем, довольно наивные. — Он с едва заметной усмешкой глянул на Савелия. — Они всего лишь защищают свою землю, свой традиционный образ жизни, свое понимание развития страны от наступления международного финансового капитала. При этом их руководители — прирожденные дипломаты и умудряются поддерживать добрые деловые отношения со всеми, кто на стороне обиженного и угнетаемого меньшинства. Уж не знаю, как это им удается, но они поддерживают отношения даже с фанатами–исламистами, хотя большинство индейцев —убежденные язычники, поклоняющиеся традиционным божествам огня, воды, гор и лесов…
Тут Широши спохватился и прервал свой общеобразовательный монолог, из которого Бешеный так и не уловил, что должен был им поведать погибший партизан.
Что же теперь нам предстоит? — спросил Савелий.
Выхода нет. Придется самим добираться в сельву, — без особого энтузиазма сообщил Широши. — Изобразим богатых туристов, любителей рискованных путешествий по экзотическим местам. Сегодня я все организую. Завтра, 11 сентября, мы и отправимся. А вы идите к себе в номер и ужин туда закажите. Никуда не выходите и дверь никому не открывайте. Вы мне нужны живым! — В его голосе Савелий расслышал приказные нотки.
Подобная дурацкая опека буквально взбесила Савелия.
Послушайте, Феликс Андреевич, я все‑таки не мальчик, чтобы… — вызывающе начал он.
Но Широши сразу почувствовал, что перегнул палку и тут же перебил его:
— Вы далеко не мальчик, Савелий Кузьмич, и, может быть, лучший в мире боец. Я просто призываю вас к разумной осторожности. Мне кажется, вы пока не очень понимаете, что нам противостоят в высшей степени могучие силы, часть которых нам неизвестна и их действие нам пока не дано предугадать… поэтому умоляю, будьте осторожны. — На этот раз в его голосе действительно ощущалась неприкрытая тревога.
Бешеный безнадежно махнул рукой в знак согласия и без приключений добрался до своего номера. Ему пришло в голову, что Широши призывает его к осторожности, подобно тому как это когда‑то делал генерал Богомолов. Надо будет как‑нибудь на его мольбы об осторожности ответить: «Мухтар постарается!» — и посмотреть, как он на это отреагирует. Савелий представил себе растерянную физиономию ничего не понявшего Широши и рассмеялся.
День завершился спокойно, без каких бы то ни было неожиданностей…
Глава 2
Загадочная смерть скинхеда Вадика
Константин Рокотов, директор частного детективного агентства «Барс», пребывал в том приятном состоянии души и тела, которое посещает только людей с чистой совестью, да еще после хорошего обеда. Поэтому, когда в его однокомнатном кабинете зазвонил телефон, Константин не бросился снимать трубку, желая еще на несколько мгновений продлить приятное ощущение
К тому же это мог оказаться очередной факс с коммерческим предложением, которые в изобилии приходили на его номер. Константин замучился обзванивать торговые конторы и объяснять, что ему не нужны ни партия джемперов «Лакоста», ни поставки солярки по трубе через Ригу. Вышло так, что его телефонный номер ошибочно попал в базу данных о коммерческих фирмах, которую активно предлагали на каждом московском углу.
Телефон не умолкал. Некто невидимый проявлял завидную настойчивость. Вероятно, этот невидимый считал свое дело безотлагательным. Тяжело вздохнув, Константин потянулся, встряхнулся и нехотя вернул себя в рабочее состояние. Затем снял трубку.
Константин Михайлович? — деловито поинтересовался молодой женский голос.
Получив подтверждение, голос сменил серьезную интонацию на более мягкую:
Некоторое время назад вы помогли мне отыскать пропавшего мужа, моего Пашеньку[2]…
Что, неужели снова пропал? — попытался пошутить Константин и прикусил язык. А вдруг действительно несчастье случилось?
Что вы, что вы! — Женщина, похоже, даже обиделась. — Он стал совсем другой, его не узнать, так изменился… Ни капли в рот не берет с тех самых пор… Кстати, вы его фотографию видели во вчерашней газете?
Так вот почему Константину показалось знакомым лицо на фото, занявшем едва ли не полполосы вчерашнего выпуска «Известий»! Константин предпочитал именно это издание всем остальным за взвешенную, осторожную позицию по всем острым вопросам. Вчерашний номер был посвящен торжественному вручению звания «Человек года» за достижения в области развития отечественного бизнеса.
Рокотов–младший моментально вспомнил человека с фотографии. Только тогда, при их первой и последней встрече, когда Константин вытаскивал его, пьяного в стельку, из грязного арбатского подвала, он не выглядел столь вальяжно. Вырвав «Пашеньку» из объятий шумно протестовавшей компании завшивленных бомжей, Константин вернул страдающего запоями бизнесмена в объятия жены, которая и обратилась к Рокотову с просьбой отыскать пропавшего супруга.
Константин в деталях вспомнил этот жуткий подвал и утратил нить разговора, а звонившая ему женщина продолжала что‑то говорить, не умолкая:
…сразу сказала ей, что вы — самый лучший сыщик на всю Москву!
Так уж и на всю Москву? — Рокотов–младший иногда проявлял странную стеснительность.
Я сказала «лучший на всю Москву»? Оговорилась, извините! На всю страну, на всю Россию вы — самый лучший детектив! — со всей искренностью воскликнула женщина.
Ну, вы явно переоцениваете мои скромные возможности, — смутился Константин.
Нисколько!
Рокотову–младшему начал надоедать этот странный разговор. Собеседница, словно почувствовав его раздражение, тут же сообщила, что у ее давней подруги есть дочь, которая в следующем году заканчивает школу («Красавица, просто прелесть, да еще и умница, каких поискать!»). У нее трагедия — погиб знакомый мальчик («Очень вежливый, знаете, видела их пару раз вместе, он ее из школы домой всегда провожал»). Погиб при очень странных обстоятельствах.
