«Ауди» отчаянно жрала масло в дороге. Меняясь за рулем, профессор с Аркадием проехали три тысячи километров за два с половиной дня – через Харьков, Воронеж, Самару, Уфу – и к вечеру на третий день путешествия въехали во двор Игоря в самом центре Челябинска. Говорят, что нет телепатии: жена профессора уже стояла на балконе и, увидев такую роскошную по местным понятиям машину, подняла вверх большой палец. Поднявшись домой и отдав сыну ключи от машины, профессор с женой и попутчиком сели за стол и выпили по паре рюмок «Арарата» – ходила шутка, что есть три великих армянских коньяка на букву А: «Арарат», «Ани» (древнее название Армении) и «Асобый».
В те времена оставлять на улице любую машину, а тем более такую, было небезопасно и не принято, и на следующий день с утра профессор отогнал ее на ремонт и обслуживание к своим немецким приятелям. В Металлургическом районе Челябинска компактно проживало много немцев, оставшихся там после строительства металлургического комбината во время войны. В начале девяностых они составили компанию евреям и массово эмигрировали в Германию.
Коммент-эр: вождь всех народов тов. Сталин в 1941 году, после начала Отечественной войны, произвел тотальную депортацию (около полумиллиона) немцев из Автономной Республики Немцев Поволжья в отдаленные районы Сибири, Казахстана и Средней Азии. Впоследствии было депортировано всё немецкое население СССР (всего в Союзе было депортировано около миллиона немцев). В 1942 году были организованы немецкие «трудармии», которые использовались при строительстве многих заводов, на лесозаготовках, в рудниках и т. п. В годы войны в Челябинске на строительстве металлургического комбината работало более 30 тысяч немцев, а также финнов, румын, болгар, венгров и чехов. Их называли «трудармейцами», но фактически это был тот же ГУЛАГ: колючая проволока, непосильный труд, голод, болезни… Немецкие «трудармии» были расформированы в 1947 году, но только в 1956 году советских немцев полностью восстановили в гражданских правах.
Излишне говорить, что квалификация этих немцев, их аккуратность и ответственность в практически всех рабочих специальностях (а они были в основном механиками, портными, ремонтниками и т. д.) была выше, чем остального населения. Поэтому на протяжении многих лет уход за своими автомобилями профессор доверял только двум немцам: Адаму Адамовичу – за двигателем, и Ивану Ивановичу – за шасси. Вот эти два замечательных специалиста и готовили «Ауди» к поездке, правда, сыну профессора пришлось пару раз слетать в Ригу за запчастями. Поэтому Игорь был спокоен за техническое состояние своего автомобиля. Его волновала другая опасность: на дорогах в России было небезопасно, повсеместно орудовали бандитские шайки, грабившие автомобилистов и отбирающие хорошие машины. Времена были смутные.
Коммент-эр: 18 августа 1991 года был создан Государственный комитет по чрезвычайному положению (ГКЧП), куда вошли ряд партийных функционеров и руководителей из ЦК КПСС, правительства СССР, армии и КГБ. ГКЧП объявил чрезвычайное положение в Москве, приостановил деятельность политических партий, общественных организаций и массовых движений, запретил митинги, уличные шествия и демонстрации. В свою очередь, глава РСФСР Ельцин подписал указ «О незаконности действий ГКЧП» и начал мобилизацию своих сторонников. 24 августа Горбачев сложил с себя полномочия генсека КПСС. Начался процесс развала СССР, большая часть населения Союза тогда фактически этот развал поддержала. На территории некогда единого государства начали одна за одной вспыхивать малые войны, экономика большинства республик пришла в упадок, резко выросла преступность, и стало быстро сокращаться население. В историю ворвались «лихие девяностые» – время бандитского накопления капитала, расслоения общества и тотального безвластия.
Профессор нигде не останавливался на шоссе, путники ночевали только в относительно оживленных мотелях, бензином заправлялись на людных заправках. Путь в Израиль, согласно плану, лежал через Одессу, откуда путешественники намеревались переплыть на пароме в Болгарию. Из Болгарии они намеревались проехать в северную часть Турции, пересечь страну и отплыть из какого-либо южного турецкого порта на Кипр. На Кипре компания собиралась сесть на паром, следующий из Афин в Хайфу с заходом на Кипр. Билеты на паром в Болгарию из Одессы Игорь заказал из Челябинска по телефону. Невдалеке от Одессы Игорь с сыном слегка заблудились и заехали в Джанкой. Пришлось ехать через довольно узкий Перекопский перешеек, соединяющий Крымский полуостров с материком, через места ожесточенных боев как во время революции (1920 год), так и во время Великой Отечественной войны. Профессор вспомнил Маяковского: «…саперами Крым перекопан, Врангель крупнокалиберными орудует с Перекопа…»
Крупнокалиберными и даже мелкокалиберными, слава Богу, никто не орудовал, но туман был совершенно бетонный, противотуманные фары «Бош», которые профессор достал по большому блату перед отъездом, светили как ручной фонарик на аэродроме, напряжение было огромное, настала ночь, темнота в сочетании с плотным туманом обеспечивала особое удовольствие при езде. Профессору потребовалось всё мастерство для «стремительного» передвижения со скоростью пять километров в час, ехали всю ночь – тридцать километров преодолели за восемь часов. Еле доехали до Херсона, там остановились в первом попавшемся дворе и уснули в машине сидя (Юнг, который всю дорогу через Перекоп бодрствовал, чувствуя опасность, конечно, спал лежа). Проснулись часов в двенадцать дня. Дорого пришлось заплатить за пропущенный поворот на Одессу перед Крымом, и профессор вспомнил такую байку. Известного писателя Сименона однажды спросили корреспонденты: «Почему ни в одном из многочисленных детективных романов комиссар Мегрэ не водит машину? Трудно предположить, что у него не было водительских прав». Сименон ответил: «Мегрэ непрерывно думал о поимке преступников, а напряженно думающий человек – плохой водитель. Поэтому он не считал возможным садиться за руль».
Оставшиеся двести километров преодолели за три часа и к вечеру были на месте. Игорь остановился в частном домике на Пролетарском бульваре (до революции и ныне – Французский бульвар), где было место для хранения машины во дворе под окнами, однако хозяйка категорически отказывалась приютить у себя собаку. Поэтому сын с Юнгом поселился у знакомых в многоэтажном доме с большим парком по соседству, в котором можно было собаку выгуливать.
Профессор раньше бывал в Одессе: пару раз они отдыхали тут с женой, а пару раз он был в командировках. Осенью 1991 года город было не узнать: грязные улицы, облупленные и некрашеные дома, обрывки плакатов на рекламных досках, выбоины на асфальте. На каждом углу располагались стихийные микрорынки, где продавали всё что угодно: копченую скумбрию, видеокамеры «Панасоник», охотничьи ножи, картошку, японские нейлоновые женские платки и прочий ширпотреб. Однако дюк Ришелье стоял на месте, оперный театр выглядел неплохо – в общем, очарование этого знаменитого города как-то сохранилось.
Рано утром Игорь уже был в грузовом порту. В диспетчерской черненькая одесситка лет сорока пяти с очень
