нахожусь. Меня не наказывали, ведь нахождение здесь само по себе, хуже любой кары. Быть вдалеке от всего, что так дорого моему сердцу, от изучения наук, от светлых и радостных дней и конечно же, от вас мои родные и близкие. Я не могу в вас разочароваться, и даже не смейте думать о таком. Уверена, что как и я верна вам, так и вы мне, а коли, верны мои мысли, то вы продолжаете меня искать. Молю вас только о том, чтобы этот злой рок никак не влиял на ваше здоровье и самочувствие, ведь случись что с любым из вас, я буду до конца дней корить только себя. Не могу допустить и мысли о вашем страдании, поскольку только ваши образы, продолжают греть мою душу и надежду в этой крепости одиночества. Хотя и надсмотрщики не дают мне проститься с рассудком, устраивая всячески испытания, теперь же они ещё и поселили рядом с крепостью монстра, призванного сторожить меня в их отсутствие. Тварь я ещё не видела, но постоянно слышу звон цепей, которыми она прикована, а так же его тяжёлое дыхание. Одному всевышнему известно, сколько продляться мои злоключения, но я продолжаю молить все возможные и известные мне силы, чтобы ещё хоть раз увидеть одного из вас. Заботьтесь друг о друге в моё отсутствие назло всем недругам. С любовью, всей душой искренне ваша Астрид.
Закончив читать, король ещё какое-то время смотрел на письмо. Он повернулся к жене, глаза её снова были полны слёз, тогда Гильберт поднялся и обнял Вирджинию. Тем временем Терезия и Эйринн пребывали в объятиях стойкой Кэйтарины. Она поднялась и направилась к отцу, тот широкий хватом, прижимал и целовал каждую из дочерей.
— Бедная… бедная наша Астрид. — Всхлипывая, трясла головой Эйринн.
— За какие и чьи грехи она расплачивается? — Добавила Вирджиния.
— Что за изверги… — Презренно заявила Кэйтарина. — Они заперли её с монстром. Объясни же нам отец? — Воззвала она к королю.
Остальные так же устремили свои заплаканные глаза на Гильберта.
Раздумывая, он отвёл суровый взгляд. — До последнего я надеялся, что какое бы зло не проникло в наш дом, нам оно будет по плечу, но оказалось, дорогие мои. — Король опустил голову, прижимаясь к жене и дочерям. — Наш ангел действительно у тех, кому не чужды наши законы, кому при всей нашей власти и силе, мы противостоять не можем.
— О, мудрый наш правитель. — Волнующе обратилась Эйринн. — Каким же… как же… кто же… — Она не могла говорить, е будто душили. Но успокоившись и собравшись, продолжила. — Что же это за зло, удерживающее наше любимую Астрид и какие действия нам предпринять, чтобы спасти её?
— Любимые мои. — Оглядывая своих женщин, Гильберт выпрямился, приняв властный вид. — Наша семья имеет дело с тем, что находится за гранью понимания обычных людей. В руках того, кто преследует благие цели, эти силы могут создавать и спасать, во власти же зла, напротив, служить коварству и разрушению. Она спрятана так, что мы не можем увидеть, и находится под охраной монстра. На подобное способна только одна сила — магия.
В гостиной повисла неловкая тишина.
— Дорогой. — Лицо королевы Вирджинии отражало смесь гнева, разочарования и непонимания. — Ты верно некорректно выразился. Прошу простить меня, но неужели ты правда сказал, что исчезновение нашей девочки, нашего юного и любимого всеми сокровища, связано со сказочными материями, в которые верят разве что дети?
— Моя королева. Если наш храбрый и великодушный отец считает, что подобное возможно. — Без капли укора во взгляде, Терезия посмотрела на мать, затем перевела взгляд на отца. — Должно быть у него есть на то основания.
Король Гильберт протянул ладонь к лицу дочери и прикоснувшись, с улыбкой погладил её щеку. Терезия наклонив голову ответила улыбкой.
— Даже в моменты сомнения, наша семья остаётся единой. — Кивнул Гильберт, смотря на дочь. Не отпуская её, он перевёл взгляд на жену. — Любовь всей моей жизни, я долго думал о возможности такого и пытаясь найти объяснения одному, я сталкивался с невозможностью другого и в своих мыслях мне пришлось пойти по пути сомнения, который и открыл для меня новые грани.
— Любимый муж и великий правитель Рэйвенбургского королевства. — Вирджиния склонила голову. — Молю твоего прощения, если дала повод усомниться в своей верности. Должно быть, меня вымотала тяжёлая ноша испытаний, что выпала на наши души и на душу нашей драгоценной дочери. Я ни в коем случае, не хотела обидеть тебя, лишь понять и впредь хотела бы должным образом разделить твои взгляды.
Приблизившись к жене, Гильберт обнял её и крепко поцеловал. — Никакие испытания, любовь моя, не смогут разделить нас. — Отпустив её, король отошёл и какое-то время смотрел в окно. Повернувшись к своим женщинам, он кивнул. — За свою долгую жизнь, мне многое довелось пережить и повидать. И не раз мне довелось сталкиваться с тем, существования чего я категорически не хотел признавать. Но теперь, когда моя дочь в такой опасности, я готов поверить.
— Тогда что же нам придётся делать, отец? — Взмолилась Эйринн, взглянула на сестёр и мать, затем перевела взгляд на Гильберта. — Какими силами мы сможем спасти Астрид, а затем ответить и наказать её обидчиков и наших врагов?
— Нам понадобятся лучшие колдуны и колдуньи, ведьмы и волшебники, которых мы сможем найти. — Король раскинул руки, охватывая любимых. — Святые мои дочери, я вынужден подвергнуть нашу семью опасности, но во имя Астрид, нам нужно отправиться на поиски лучших среди исследователей иных миров и материй.
— Никакой опасности, отец. — Вышла вперёд Кэйтарина и величественно подняла голову. — Наша бедная и дорогая сестра сейчас в опасности и страдает. Наш священный долг вызволить её из мерзких лап зла. — Она взяла за руки сестёр. — Для нас будет великой честью помочь тебе в этом нелёгком пути. Мы клянёмся отыскать лучших чародеев на всём белом свете.
— А если таковыми они не окажутся… — Продолжила Терезия, с сожалением закрывая глаза.
— То наши земли впитают их кровь! — Решительно закончила Эйринн.
4
Таким образом, следующие месяцы король, королева, владычица и принцессы путешествовали в поисках любого, кто был хоть немного знаком с тайнами магии или даже владел этим искусством, неподвластным обычным людям. Шаманы, лекари, фокусники и всякие шарлатаны встречались на их пути. Все же, кто пытался обмануть короля и получить от него мешок золота, были как и обещано наказаны. Любой обман быстро раскрывался Кэйтариной, Терезией и Эйринн. Обманщиков они видели насквозь, а потому, когда лжецы напрашивались попасть в королевство, считая, что устроить театральное представление будет достаточно для
