Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
Александра мысленно уже делала карандашный набросок этого жесткого нервного лица, фиксируя глубокие складки у рта, губы неожиданно женственного очерка, короткий нос с горбинкой и тонкими подрагивающими ноздрями. «Расстояние от носа до рта больше обыкновенного, – отмечала она. – Высокий лоб, уши плотно прижаты к черепу… И хотя он сейчас о чем-то грезит, у него вид человека, готового взорваться и вспылить».
– Что это вы на меня так смотрите? – внезапно обратился к ней Максим, оторвав взгляд от гирлянды.
Опешив, она ответила честно:
– Я думаю, что вас интересно было бы рисовать.
Мужчина поднял брови:
– Серьезно? Ну, этого не требуется. Заказ будет другой. Вы закончили с обедом?
Александра посмотрела на свою тарелку и отодвинула ее:
– Да, спасибо.
– Тогда мы с вами поднимемся наверх и все обсудим. – Максим с шумом отодвинулся от стола вместе с тяжелым стулом и встал. – Незачем время терять, хочу засветло в Москву вернуться. Кофе хотите?
– С удовольствием. – Александра тоже встала.
– Жора нам наверх принесет.
С этими словами, не взглянув на Сазоновых, прекративших есть, хозяин направился к лестнице. Александра последовала за ним.
На площадку второго этажа выходили две двери – одна напротив другой, точно как в маленьких шале. За первой отворенной дверью оказался кабинет. Александра переступила порог вслед за хозяином, отмечая более чем скромную обстановку. Большой сосновый стол, офисное кресло, железные стеллажи, полки которых были уставлены картонными коробками. Единственным предметом роскоши здесь был большой сейф – таких монстров последнего поколения ей доводилось видеть в хранилище аукционного дома «Империя», с которым она часто сотрудничала. Ее знакомый аукционист Игорь Горбылев говорил, что некоторые экземпляры стоят более миллиона рублей. «Клиентам это нравится, – прибавлял он с самодовольной улыбкой. – Хотя, прямо скажем, такая степень безопасности нам ни к чему. Но огневзломостойкий сейф со стенками в сантиметр, с кодовым и ключевым замком – это всегда производит впечатление!»
– Присаживайтесь. – Максим ногой подтолкнул к Александре офисное кресло. – Давайте сразу к делу.
Кресло покатилось, художница поймала его за спинку и села. Хозяин кабинета вынул из внутреннего кармана куртки ключ и подошел к сейфу. Александра дипломатично смотрела в сторону и все же, когда массивная дверь отворилась, не удержалась и бросила короткий взгляд внутрь сейфа. Она увидела слева стопку коробочек в простых коричневых упаковках, в углу виднелся рулон бумаги, вдоль правой стенки в глубине – большой плоский пакет. Именно его Максим и достал, положив на стол. Вынув из ящика стола канцелярский нож, он выдвинул лезвие и несколькими резкими движениями вспорол упаковку по периметру. Пузырчатый целлофан и белая шелковистая ткань клочьями посыпались на пол. Александра поднялась с кресла и, подойдя к столу, принялась рассматривать картину в гладкой раме бронзового цвета.
«Это лучше, чем я ожидала. – Она склонилась над полотном, сожалея, что лупа и фонарик остались в сумке, в ее шале. – Намного лучше».
Перед ней был пейзаж, примерно сорок на пятьдесят сантиметров, несомненно, немецкий, несомненно – середины девятнадцатого века, и скорее всего – подлинный. На картине был изображен исполинский дуб на краю сжатого осеннего поля, окаймленного лесом. Присмотревшись, можно было заметить охотников, верхом преследующих оленя, почти исчезнувшего на опушке. Но главными героями картины были не охотники, а огромный дуб и осеннее небо с кучевыми облаками, насквозь пронизанными утренним солнцем. Человек был здесь малозначимой деталью.
– Очень удачная вещь, – вырвалось у нее.
– Да? – Максим стоял рядом, заложив руки в карманы куртки и склонив голову набок. – Георг Генрих Крола. Дюссельдорфская школа. Это я в Цюрихе купил, на аукционе Шуллера.
Он резко хохотнул:
– Хорошее название для аукциона?
– Это солидный дом, – Александра выпрямилась. – Я видела их каталоги. Если не секрет, во что обошлось?
– Пять тысяч пятьсот швейцарских франков. Недорого.
– Для дюссельдорфской школы – нормально, – осторожно согласилась Александра.
Хозяин обратил на нее загадочный взгляд осьминога – тяжелые веки необычного разреза делали его жутковатым.
– Даже если я переплатил, то немного, – заметил он. – От стартовой цены недалеко ушел, всего на три шага. Драки за картину не было. В зале никто не набавлял, только в Сети какой-то блаженный – один раз. В общем, сами видите, самое то для столовой.
Он указал пальцем в пол.
– Возле камина повешу.
– Вы уверены? – усомнилась художница. – Там постоянные перепады температуры, влажности… Полотно может испортиться.
Максим отмахнулся:
– Поэтому я и не стал брать ничего ценного. Для отеля – в самый раз. И не жалко, и не стыдно, и постояльцам приятно. Искусство, мать его так.
«А он ничего себе, – Александра с трудом сдерживалась, чтобы не улыбнуться. – Тоже лучше, чем я ожидала».
– Как я поняла, речь идет о копировании? – спросила она, вновь обращая взгляд на полотно. – Так, может, лучше будет повесить в столовой копию?
– Нет-нет, ни в коем случае, – категорично заявил Максим. – Но копии мне действительно нужны. Для шале. Пять копий для пяти домиков, и побыстрее. За месяц управитесь?
Теперь Александра не сводила с него изумленного взгляда. Она была сбита с толку и ожидала продолжения, но Максим, судя по всему, считал, что выразился ясно.
– За месяц успеете? – повторил он.
– Во всех шале будут одинаковые картины? – нерешительно уточнила художница.
– Именно, – кивнул Максим. – Да и не совсем картины, если быть точным. Что такое венка, знаете? Сталкивались?
Ей показалось, что она ослышалась. Мужчина смотрел на нее уже с явным раздражением. Его тонкие ноздри нервно подергивались, водянистые глаза приобрели жесткое выражение.
– Венка? – переспросила она. – Если это то, о чем я думаю, то венка – это олеография, наклеенная на холст, оттиснутая под прессом, чтобы придать бумаге рельеф холста, и покрытая лаком. Впервые такие гибриды появились в Вене, во второй половине девятнадцатого века, отсюда название… Имитация настоящей картины маслом за небольшие деньги… Некоторые венки даже дописывались вручную, для пущей рельефности.
– Все верно. – Максим достал из сейфа рулон, который заметила там Александра. – Вот, здесь олеографии. Масштаб один к одному. Остальные материалы купите сами и предоставите мне счет. Багеты тоже должны быть идентичны оригиналу. – Он постучал указательным пальцем по бронзовой раме. – Все. Теперь насчет сроков и оплаты…
– Подождите! – Александра с трудом сохраняла самообладание. – Вы предлагаете мне сделать венку?
– Пять штук, – уточнил Максим. – Есть препятствия?
– Да как бы сказать, – она терялась под его взглядом, который ощущала как прикосновение – бесцеремонное и недоброе. Наконец, собравшись с духом, художница заявила: – Я никогда этого не делала.
Богуславский поднял брови и улыбнулся. Улыбался он, опуская углы губ вниз. Это была улыбка наоборот.
– А разве это так сложно? – осведомился он. – Светлана мне сказала, что вы первоклассный реставратор. С такой-то ерундой справитесь!
Александра покачала головой:
– Нет, я не так выразилась. Я никогда этого не делала… И не хотела бы делать, – закончила она с сильно забившимся сердцем.
Мужчина присел на край письменного стола, скрестив руки на груди, рассматривая собеседницу с явным любопытством.
– А почему, что тут такого? – спросил он. – Для вас это какая-то репутационная потеря? Это вас унижает?
– Ну, можно и так сказать. – Александра снова уселась в кресло. Сердце все еще колотилось в горле, и она сама не понимала, отчего так волнуется. – Такую работу может сделать для вас любой студент художественного училища. Нужно только мало-мальски разбираться в технологии. Я реставратор, это так, но я еще и художник. А то, что вы предлагаете… Это очень странно. Если уж на то пошло, можно заказать пять копий акрилом на холсте, их нарисует краскопульт, когда в компьютер загрузят изображение оригинала. С абсолютной точностью. Это все равно что вышивальные швейные машинки, все по шаблону. Ну, а потом можно будет и лаком покрыть, и кракелюры строительным феном сделать, если вам угодно.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
