скрылись в стенах, появившись через секунду со всяческим неприятным оружием, в том числе и барионниками (хотя и специфического, не мечевого, а скорее «резакового» типа). А из лифта выкатилась взьерошенная ряха, которая на проверку оказалась лицом. ну или кибермордой, вопрос точки зрение. Кальцес, собственной персоной, которого мы с Эмиком три дня до этого вообще не видели. И размазхивая манипуляторами, ругаясь на своём, вулканистком пописковании-скрипении, гундел что «Не можно!»
Ну… десяток барионников в манипуляторах даже Эмик оценил. Обозвал всех дурачьём и перестраховщиками тугоимплантированными. Но больше мы практически не занимались, только в ИР. что явно не совсем то.
Однако, Бронзовый не был бы Бронзовым, если бы оставил такое «попрание Величия» без ответа. Нудеть на манипуляторы он не стал. Но через пять дней, довольный и надутый, показал мне дёргающиеся в такт его пурумпканью и притопыванию манипуляторы. По сути — танцющие.
— Это ты это как? — уточнил, впечатлившись я.
Ну, всё же, эти манипуляторы — аналог рабочих роботов, инструменты. Занудеть их до отплясывания Эмик никак не мог. Но они отплясывают, наблюдаемый факт.
— Даже столь примитивные механизмы прониклись моим Величием, — гордо ответил скрытный Бронзовый.
Всё это весело, а занятия — даже полезно, хотя и не настолько, как могло быть с практикой. Но я начинал потихоньку звереть. Людей я практически не видел — только Кальцекса, один раз. И стражей дворца, когда приближался к границам гостевых покоев. Эти противные держиморды со мной не общались, отвечая всяким «неположеном» и не пускали дальше. А так — огромные пространтва, набитые андроидами и сервисными роботами. Если люди тут и водились, то все десять дней моего дворцового заточения ловко и противно прятались. Потому что ни людей, ни их следов я не видел.
Ну и искал потихоньку Путь, как и что мне сделать, чтоб это дебильное дворцовое сидение прервать. И в живых и с Эмиком остаться, само собой. Выходило не очень, все Пути что находились, либо оставляли нас во дворце, либо вели к потери меня, Эмика, а то и обоих. Так что решил я немного развеятся, да и поплавать немного: до того ну не то, чтобы смущался, просто всё ждал какой-то перемены участи, вызова от Его Заточительности в любой момент… А сейчас забил: отдохну немного, в пустом парке погуляю, в речушке-ручайке поплаваю. Возможно, нарушу какие-то «правила дворцового плавания в реках дворцового парка», что и к лучшему. Может эти секретари дурацкие засуетятся, и напомнят Его Забывчивости, что вот тут Безмолвный чахнет.
Решил и потопал в парк. Не сказать чтобы большой, но и немаленький такой. Примерно как на лайнере Космонавигации по размерам, только там — дорожки и вообще для отдыха пассажиров всякие приспособления. А тут — практически кусок дикой природы. То есть ухоженный, конечно, но очень «природно» ухоженый. Ну и ни лавочек-дорожек, ничего такого. Побродил, травинку пожевал, да и направился купаться. Приспускаю комбез и тут в спину:
— Вы кто, любезный, и что тут делаете⁈ — возмущённым таким, женским голосом.
Обернулся я и призадумался, хоть и не очень всерьёз. На тему того, натягивать ли мне комбез, или стянуть его. Потому что на меня пялились две девицы. Довольно… Да просто красивые, хотя мои девчонки — лучше всех. Но и эта парочка ничего себе так. В довольно простых по покрою платьях, с драгоценностями всякими. Лет… ну наверное примерно мои ровестницы, плюс минус. И платья эти облегали такие, очень фактурные и выразительные формы. У светленькой повыразительнее, у тёмненькой — поскромнее. но тоже очень ничего. не напоказ выставленные формы, а так… Ну заметные, в общем.
А у меня некоторая реакция даже появилась. Ну первые люди, которых я вижу за почти две недели. И симатичные такие и вообще девицы. И… нет ну я вообще очень верный. Но если эти девицы очень попросят — я так уж и быть того и этого. Исключительно из вежливости и этой… галантности, вот.
Но чтоб они «очень просили» — надо диалог какой-никакой наладить.
— Приветствую, сударыни, — оставил я комбез в прежнем положении.
Если что — одеть недолго, ну и снять при нужде — не проблема.
— Я тут ожидаю, в покоях. А сейчас — прогуливаюсь и решил искупаться. Если вы тоже хотите — я вам мешать не буду, — заверил я.
Девицы вроде особого восторга не проявили, но и орать «Нет! Не будем мы рядом с вами купаться!» не стали. Нахмурились, но не агрессивно, а явно о чём то задумавшись. переглянулись и тут в лесу — теск. И выкатывается из леса какой-то тип, оря на бегу:
— Не сметь! Отойти! Покинуть парк!!! — бежит задыхается, орёт, хваталки свои ко мне тянет.
Ну я в сторонку немножко отошёл, ногу немного задержал и запыханый тип кубарем полетел в речку. И брызг поднял тьмущу, на меня и на девиц попало. Дурачьё он какое-то.
— Бешеный какой-то, — сообщил я девицам, кивнув на бултыхающегося в речке психа.
4. Августейшие особы
Девицы на моё тонкое замечание синхронно и очень друг на друга похоже задрали левую бровь. Вот точно — сёстры или ещё какие родственницы. А бешеный какой-то тем временем бултыхался, выбирался на берег и издавал звуки. Звуки, к моему удивлению, совершенно не матерные. Хотя и ругательные, само собой. Водорослями обляпался, тиной всякой, поник кружевами (точно дурак какой-то — девицы прилично одеты, а этот — в кружевах с рюшечками). Но выбрался на берег, всем своим видом глядя так, как тот, кем он был: подмоченный дурак. Лет под тридцать примерно, тощий и высокий — точнее не понять, очень уж заляпанный, и мордас перекошен. Он думал, что «праведным гневом», но на самом деле — дурацкой надутостью. Мне виднее было.
А вообще — дурацкая какая-то ситуация. Никого не трогал, ничего не делал. Ну, максимум согласился бы с девицами чего-нибудь там. Если бы сами очень попросили и уговаривали. А так — ни-ни! И вот дурак какой-то. Но вроде бы я ещё никого наоскорблять не успел. Так-то в принципе что-то там Пахомыч про «оскорбление особ Императорского Рода» бормотал, и в принципе же — кто-то из троицы, да даже они все такими могут быть. Но я — точно не оскорблял, факт. Даже подмоченного дурака: он вообще сам об мою ногу споткнулся и подмочился.
Вылезает этот тип из воды, обтекает, водоросли с тиной по физиономии живописно размазывает и выдаёт (временами отплёвываясь от тины и прочей воды, хех):
— Вы — хам! Поединок чести, дуэль, если вам угодно!
— Мне — не особо угодно, — честно ответил я. — А дуэль с каким основанием-то, влажный незнакомец?
— Да как вы!!!…
— Ну хорошо, мокрый, гидрированный, как вас ещё об… назвать-то? Вы вот так искупаться стремились, что даже не представились, — пожал я плечами. — А сами — первым заговорили, между прочим, — на последнем тёмненькая девица слегка поморщилась.
Ну, они, в общем-то, тоже не представились, первыми заговорив. Но «общеимперские правила поведения аристократичных типов», по крайней мере, академические, давал дамам некоторую скидку в плане «кто первый представляется» и всякое такое. Почему — ну, в принципе, понятно. Физиология там, да и в целом — несколько более эмоциональная эта… психиатрическая конституция. Или психологическая, так, вроде, вернее.
— Ансельм Шнитке, комес! — рявкнул намоченный.
— Это пфальцграф который? — призадумался я.
На мои размышления девицы слегка улыбнулись, мигнув. Ну в смысле, понятно, что пфальцграф, который комес палатинус. Но вот выходит, что об мою ногу, по слепошарости и дури, споткнулась достаточно высокопоставленная морда. В смысле, управитель Дворца, если по-простому. Дворец тут один, да и такие титулы вроде как только Император и даёт. С другой стороны — Домус Этарнитатус огромен. Вряд ли это управляющий ВСЕГО дворца, какого-нибудь крыла или что-то такое, скорее всего.
Да и вообще — пофиг мне на этого Шнитку, если подумать! Я в этом императорском узилище торчать не намерен, так что и отношение местного хозяйственника мне не важно. А скандал, да и дуэль, если будет — может, внимание этого забывчивого Императора привлечёт: скажет мне какую-нибудь гадость, отлучит от двора. И я «опечаленный» до боли в щеках и животе отправлюсь на Ульвеюл.
— Да! — чуть не забрызгал меня тиной Шнитка, я аж отступил на несколько шагов: и так забрызгал, не хватало чтоб ещё и заплевал.
— Шевалье Гален Безмолвный, — вежливо представился я, ну а что я там дюк и всё такое — обойдётся ему рассказывать. — Только вы, представленный комес Ансельм Шнитке, так и не объяснили — с чего дуэль-то? Я вашу персону первый раз вижу, даже слова не сказал.
— Вы… — начал было тип, но светленькая девица слегка помотала головой, так что он запнулся. — Вы меня толкнули в воду!
— Я? Вас? Вы, уважаемый комес, случайно ни обо что не ударились в этой воде? — заботливо уточнил я. — Могу голозапись регистратора браскомма продемонстрировать, —
