потом очень медленно и осторожно вложил мохнатую ручку-лапу в мою раскрытую ладонь. Я легонько ее сжала, и мы неспешно отправились на кухню гонять чаи.
— Как енто злобынь-колдунь Феечкин дом смел порушити? Завидки брали али чё? — маленькое чудовище поинтересовалось о случившемся с моим предыдущим домом.
— Хотел силу моих волос к рукам загребущим прибрать, а чтобы я сдалась ему на милость, обманом меня заманил в ловушку и дом мой разрушил.
— Так-ить Феечка нонича живёхонька? — лешак удивленно на меня посмотрел, справедливо полагая, что в такой ситуации я непременно должна была помереть.
— Как видишь, жива, а колдуна того наказали за то, что злыднем оказался. Давай за стол садись.
Сиденье, на которое лешак кое-как забрался, оказалось для такого коротышки слишком низким — над столом торчали только его глаза. Пришлось импровизировать. Я передвинула стол к окну, мохнатому чудику сидеть на широком подоконнике было в самый раз. Там он очень комфортно устроился. Для удобства я транспортировала небольшую подушечку и подсунула ему под волосатый зад, отчего Ульгось очень смешно застеснялся, потому что никак не ожидал, что о нем кто-то может позаботиться.
Я поставила перед ним большую чашку с чаем из лесных трав, которыми меня всегда снабжал Дед, вазочку с вишневым вареньем и большое блюдо с аппетитными булочками из кафешки, находящейся рядом с Вышкой Целителей.
— Надоти миску-то для пития умали́ть, не то моя пузо надорвёть, — леший с опаской понюхал налитую в чашку жидкость, зажав в косматом кулачке ложку, которой намеревался есть варенье.
Живенько представив себе, как подняв чашку с чаем, Ульгось надрывает пузо, я заулыбалась. И тут же дала ему небольшое блюдце, в которое сама стала подливать чай.
Пока мой свежеприобретенный сосед определялся, что он будет пробовать первым — булочку или варенье, я незаметно пометила его с помощью заклинания генетическим маркером, позволяющим определить именно его организм, где бы он ни находился. Полдела было сделано.
— Скажи, а какими способностями ты обладаешь, которые могут нам в совместном хозяйстве пригодиться? — я смотрела, подперев подбородок рукой, как Ульгось с шумом прихлебывает чай из блюдца.
— Дык тьма всяческая: мышов гоняти и фулей, зверье какось пришлое, чтоб в дом не лазало, людь поганый завертати да отваживати от дому, в чащёбе шастать по грибы-ягоды, травку-полёвку разну искати, чтоб целить от хвори-немочи, зверьём разным оборотиться, коли надость, аль сучком-пе́нем предстатися, — Ульгось завел глаза под потолок, вспоминая, что же он еще такого интересного и полезного умеет.
— Да ты самый настоящий волшебник, — леший меня реально удивил своими способностями, — тебе же цены нет!
— Таки енто, хозяйка Ульгосем довольна? — лохматый чудик расплылся в улыбке, демонстрируя острые зубки-кривульки. — Поди, сладим ужитися парой-то?
— Если бы такой, как ты, жил в моем предыдущем доме, наверно, я бы его не потеряла. Ты — уникальное существо! — я вслух произнесла то, что до этого и так вертелось на языке.
— Погодь хвалёбы-то петь, сказывать — не фулей гоняти, показать надость.
— Согласна. Говорить можно, все, что угодно. Однако слова нужно делом подкреплять, тогда и доверие будет. Я уже говорила о себе, что я целитель. Из дома часто отлучаюсь, могу исчезнуть надолго. Еще у меня есть друзья — дракон, которого зовут Вэйр, ты его уже видел, маги, с двоими из них ты тоже познакомился. А еще у меня есть Эол — мой самый родной человек, он — Старейший Семьи Целителей на Койе.
— Ась?! Ёсь-куйдень!!! Моя сховатися надость! — лешак засуетился, заелозил попой на подушке, пытаясь спрыгнуть.
— Куда ты собрался? Испугался что ли? Ты знаешь Эола? — я недоуменно посмотрела на Ульгося.
— Неть, моя сам не знамаеть Эола, однакость слухаеть, чавось в лесу-то бають. Енто жеж Пуп-бугор! Жуть какась!
— Он никогда никого не обижал, — я задумалась, потом добавила: — Просто так, без повода, никогда. Не бойся, сиди спокойно. Тебе варенье добавить?
За неспешной беседой лешачок опустошил вазочку с вареньем и умял все булочки. Я поставила перед ним яблочный джем и налила еще чаю.
— Скажи, а ты можешь меня учуять или отыскать, ну, или понять, что это именно я? — мне захотелось поподробнее расспросить Ульгося.
— Надоти метку сажать. Коли Феечка место укажеть для метки, кудысь сажать-то, тады Ульгось хозяйку под землей сыщеть. Моя метку завсегдась нюхом чуеть!
— То есть, чтобы меня найти, тебе нужно поставить на мне свою метку, так?
Леший быстро закивал.
— А по твоей метке только ты можешь меня определять или другая нечисть тоже сможет это делать?
— Неть. Метку токма моя чуеть. Вороги да чужаки-лешаки моё не чують.
— Тогда я согласна, ставь свою метку.
— Ишь чавой удумала-то! А ежели Пуп-бугор моя накажеть? На людёв Ульгосю метку сажать не дозволено.
— Так я же сама согласилась? Никто тебя за это не накажет, Эол тем более. Если нужно будет, он ее просто снимет и все. Давай, я разрешаю. Тебе для этого какой-то ритуал проводить надо?
— Неть. Пошептать да плюнуть — тю, делов-то!
Я думала, он в переносном смысле так выразился. Но Ульгось что-то пробурчал себе под нос, застеснявшись, отвернулся, потом реально плюнул на пол, слез с подоконника, украдкой на меня взглянув, и растер плевок ногой. Мелко прошаркав ко мне, положил на мои колени лапки, и заглянул в глаза. Я тут же почувствовала, как его и моя метки сливаются, становясь единым сгустком энергий, образующим белесый контур вокруг меня и Ульгося.
— Однакость и Феечка метку на Ульгосю насажала! О-ох, так-ить моя про то не ведал… — лесовичок погрустнел и сник.
— Прости. Не хотела тебя напугать, вот без ведома и поставила. Теперь метки на обоих стоят, так что — без обид. Мир? — я постаралась сгладить неловкую ситуацию.
— Лады. Токма боле без ведома — ни-ни! — Ульгось посмотрел на меня большими грустными глазами, в которых жила надежда на обретение дома, мира и доверия.
— Лады. Как ты на чердаке устроился? Тебе там удобно? Может, что-то нужно?
— Неть, ничаво не насть. Ульгось довольнёхонек. Моя тама хорошо живёть! А варенье дашь? — Ульгось с вожделением посмотрел на банку с яблочным джемом.
— Забирай. Слушай, может, знак какой-нибудь тайный придумаем, чтобы звать друг друга или узнавать в случае необходимости?
Лешак с любопытством посмотрел на меня, притягивая к себе банку с вареньем, и поинтересовался:
— Мотылек али мушка какась?
— Какие же зимой мотыльки или мушки летают? Как-то подозрительно, мне кажется. А вдруг среди недругов знак подавать придется? Они же могут догадаться?
— Отколь недруги-то придуть? Жуть какась! Надость шустрее ховаться …
— Куда опять елозишь? Я же фигурально выразилась! Просто, чтобы ты
