1924 году, поэтому о нормальном сотрудничестве этих двух руководителей не могло быть и речи. Покровительство королевы Вильгельмины Ван ’т Санту предопределяло нежелание всего эмигрантского кабинета считаться с секцией “N”. Сотрудничество не удавалось наладить даже после ослабевания влияния руководителя ЦИД в середине 1941 года. Лэминг попытался объяснить руководителю “Внутренних сил” Нидерландов принцу Бернхарду, что не верит в профессионализм и порядочность ван ’т Санта и никогда бы не доверил ему жизни своих друзей, однако тот не пожелал поддерживать беседу на эту тему. С течением времени ряд провалов групп Сопротивления по вине ЦИД привели к временному отстранению ее начальника от должности, но не от влияния на королеву. Такое положение дел исключило поддержку СОЕ весьма влиятельными в Голландии аристократами. К этому времени позиции Лэминга также серьезно пошатнулись. Первым шагом к его отстранению от должности стал провал весной 1941 года операции “Сербониум” по использованию капитанов торговых судов для обеспечения специальных акций. Затем 30 июня в ходе операции “Родиум 1” два агента были направлены в Нидерланды на судне, которое истребители люфтваффе заметили в море в процессе перекрашивания его названия. Траулер пришлось вернуть в Ярмут, операция сорвалась. Голландские офицеры-эмигранты отказывались помогать Лэмингу и подбирать агентов для обучения в СОЕ. Все это привело к тому, что 19 декабря 1941 года он был вынужден передать руководство секцией “N” Чарльзу Сесилу Близарду (“Блант”). В течение еще трех месяцев Лэминг оставался в секции на роли консультанта, а затем был откомандирован по месту прежней службы в Форин офис. Руководивший “N” по 24 февраля 1943 года Близард сразу же добился перевода из “Патриотической школы королевы Виктории” (РВПС) на должность своего заместителя Сеймура Бингэма, который с апреля 1943 года стал его преемником. 26 февраля 1944 года Бингэма тоже отстранили от голландских дел и заменили Р. Добсоном, последним руководителем секции “N”.
Отношения с французскими спецслужбами подробнее рассматриваются в главе, посвященной Франции. Здесь же следует отметить, что с 1940 года они осуществлялись по двум параллельным направлениям: с организациями, признававшими верховную власть комитета “Свободная Франция” и его руководителя генерала де Голля, и со спецслужбами правительства Виши. Вначале МИ-6 пыталась возобновить давние партнерские отношения со 2-м бюро генерального штаба и Службой разведки (СР), однако официальные контакты с коллаборационистским режимом могли лишь дискредитировать Лондон и вряд ли дали бы ощутимые положительные результаты. Тогда в британской столице решили ограничиться осторожным взаимодействием на уровне руководителей секретных служб. Такой шаг повлек за собой массу побочных последствий и послужил предметом раздора как внутри британского разведывательного сообщества, так и с эмигрантским комитетом “Свободная Франция”, в конечном итоге выигравшим эту схватку. Она была непростой. Помощь со стороны СИС и СОЕ напрямую зависела от отношения британского правительства к де Голлю, которого Лондон на протяжении длительного времени упорно не признавал главой французского правительства в изгнании. Однако к 1942 году центральное место в этом разведывательном партнерстве все же перешло к деголлевскому “Центральному бюро разведки и действия” (БСРА) во главе с полковником Пасси (псевдоним Андре Деваврена). Их взаимодействие часто омрачалось политическими разногласиями, но имели место и более частные эпизоды, отнюдь не улучшившие отношения между британскими и французскими разведчиками. Наиболее шумным был случай с командующим военно-морскими силами де Голля адмиралом Эмилем Мюзелье, 1 января 1941 года арестованным Особым отделом Скотланд-Ярда по личному распоряжению Черчилля. Поводом для этого послужило заявление бывшего воздушного атташе Франции в Лондоне генерала Розоя, который ненавидел адмирала всеми фибрами души. Следователи предъявили Мюзелье обвинения в том, что он, во-первых, был подкуплен для совершения актов саботажа в ВМС, во-вторых, якобы разгласил информацию о предстоящем рейде на Дакар, послужившую причиной его скандального провала, а в третьих, готовился тайно передать правительству Виши уникальную французскую подводную лодку “Сюркуф”. Де Голль недолюбливал Мюзелье, хотя в свое время вынужден был назначить его на ответственный пост, поскольку отчаянно нуждался в альтернативе влиятельному и склонному к Виши адмиралу Дарлану. Однако неприязнь не помешала генералу вступиться за своего попавшего в беду подчиненного. Дело являлось принципиальным, и он заявил: “Ничем нельзя оправдать оскорбительный арест французского вице-адмирала”[10]. Генерал затребовал все материалы обвинения, чтобы лично убедиться в их подлинности, и отметил в копиях писем, якобы написанных командующим флотом, абсолютно немыслимые для выпускника высшего учебного заведения стилистические и орфографические несуразности. Француза интенсивно допрашивали до 8 января, пока де Голль не уведомил офицера связи генерала Эдуарда Спиркса о том, что если адмирала не освободят, он вне зависимости от последствий немедленно разрывает все отношения с Британией и отбывает со своими сторонниками в Алжир или на другую французскую территорию. Тем временем и Особый отдел пришел к заключению о сфабрикованном характере улик против Мюзелье, и 10 января арестованного с извинениями выпустили на свободу. Черчилль лично попросил у него прощения. Де Голль решил разобраться в этой грязной истории до конца. Вскоре выяснилось, что обвинение инспирировали руководитель Службы безопасности (СС) “Свободной Франции” майор Меффр и его подчиненный сержант Коллин, которых за это отправили в тюрьму отбывать наказание. Глава “Свободной Франции” и начальник его секретной службы Деваврен сильно подозревали, что в действительности “дело Мюзелье” спровоцировала британская разведка, возможно, в сговоре со спецслужбами Виши. Подозрение подогревалось неспособностью Меффра вразумительно объяснить, зачем, собственно, ему понадобилось устраивать эту провокацию. Заявление майора о том, что он просто и беспричинно хотел “испортить жизнь Мюзелье”, посеяло дополнительные сомнения. Еще более многозначительным выглядит тот факт, что и Меффр, и Коллин после отбытия наказания были немедленно и без проблем приняты на британскую службу. Тем не менее, никакие улики против СИС в этом деле до настоящего времени не обнаружены.
Прискорбные случаи происходили неоднократно. 9 января 1943 года в помещении БСРА был обнаружен повешенный, предположительно Поль Маноэль, которого Пасси подозревал в работе на германскую разведку. Судя по всему, погибший не выдержал форсированных допросов, что вызвало весьма острую реакцию местной полиции. Однако в этом случае британская секретная служба оказалась целиком на стороне своих французских коллег и помогла быстро замять дело. Еще один досадный эпизод произошел после ареста офицерами БСРА на британской территории своего соотечественника, агента МИ-5, и помещения его во французский лагерь. Он оттуда сумел сбежать и отправился прямо в Лондон, где обратился в суд. Затем де Голль снова обиделся на Службу безопасности, обвинившую в работе на советскую разведку Жака Сустеля[11], занимавшего тогда должность его офицера связи. В общем, англо-французские отношения были богаты скандалами вокруг разведывательных служб, судя по всему, происходившими главным образом ввиду
