довольствоваться полученным. Но, очевидно, Франциск не относился к их числу. Он отправился покорять метрополию. Выскочке из колонии сразу же указали на его место, но бывшему легионеру было плевать на чужое мнение. Кастор пережил и торговую войну, и судебные тяжбы, и новые покушения. И здесь уже явно видна рука кого-то очень могущественного, прикрывавшего бывшего лейтенанта.
Переломным моментом для молодого миллионера стал брак. Он выгодно женился на дочери одного из богатейших лордов Островной империи. Приданное оказалось колоссальным: деньги, предприятия, земли в Северном Ньюленде.
Бизнес-империя Франциска выросла вдвое. Увы, брак продлился недолго. Через три года мадам Кастор умерла во время родов, дочь выжила.
После этого бывший легионер стал вести дела мягче и осторожнее. Никаких рискованных сделок, никаких подкупов политиков и судий, никаких афер и махинаций. Практически никаких. Кастор достиг вершины и теперь он тратил все силы, чтобы на ней удержаться.
Орианна Кастор явно пошла в отца. В шестнадцать лет она окончила престижную частную школу и поступила на экономический факультет Столичного университета.
Прочитав это, Лео невольно присвистнул. Жанна поведала ему какое мнение о девушках господствует в интеллектуальном центре страны. Конечно, к дочери такого человека будут относиться по-другому, но с распростертыми объятиями ее там никто не ждал. Экономика всегда считалась исключительно мужской наукой.
Самое интересное произошло на четвертом курсе университета. Умер лорд Винтер, дед Орианны. Двадцатилетняя девушка оказалась единственной наследницей огромного состояния.
Спустя месяц после его смерти мадмуазель Кастор выходит замуж за Рауля Сурро, студента четвертого курса факультета словесности, нищего поэта, стихи которого никому не интересны. Удивительно, но отец благословляет брак дочери, но с условием сохранения фамилии Кастор.
Милано поставил еще одну зарубку в памяти. Уж очень интересное совпадение было по датам. Больше про девушку в деле ничего не было. Либо следователи уделили ей мало внимания, либо отец позаботился, чтобы никто не мог влезть в жизнь дочери.
Про самого Сурро в деле было тоже немного. Нет, было видно, что следователи старались, перерыли всю подноготную поэта, но ничего интересного не нашли. Сирота, поступил в университет по приютской квоте, жил за счет репетиторства, студентом оказался непримечательным, поэтом – если верить откликам критиков – посредственным. Естественно, последние об этом забыли, когда его стихи стал печатать «Вестник свободы».
Дело заканчивалось копией письма Жоржа де Рюа. Слог витиеватый, но легко читаемый. Журналист приглашал «героя Республики» на интервью в замок Луары. Место встречи объяснялось просто – де Колонтель писал биографию своего нанимателя и ненадолго поселился у него.
Между строк можно было прочитать, что за интервью Жорж просит круглую сумму, но при этом не против «легкой редактуры».
Больше в деле ничего полезного не было.
Милано откинулся на спинку стула. Да, история выходило подозрительной.
Лео мог поверить во внезапно вспыхнувшую любовь, которая привела к такому поспешному браку. Но он не верил, что отец одобрит выбор дочери. Миллионер, промышленник, интриган и солдат – нет, такой человек не будет рад видеть нищего поэта в зятьях.
Да, дело очень мутное. И сложное. Малейший промах – и он наживет себе серьезного врага. Или целое семейство недругов.
«Выше нос! Не мне его распутывать», – утешил себя Лео. Ему нужно только дать оценку ситуации. Всегда есть вероятность, что в этом деле нет темной магии, но замешены людские игры.
Теперь нужно определиться с предложением директора д’Эрсте. Положа руку на сердце, Леонардо признавал, что смысл в его словах есть, но вот риски… Риски были слишком высоки.
Но и отправляться в одиночку на такую операцию – да, эта идея Милано не радовала.
В ближайший городок переброшена штурмовая группа, но когда прибудет помощь? Если все полетит к демону в пасть, то счет будет идти на минуты, если не на секунды.
– В любом случае я не могу просто исчезнуть на три дня, надо поговорить с Жанной, – принял решение Леонардо. – Там видно будет.
Мадмуазель Граммон пришла через несколько часов. Этого времени Милано хватило, чтобы еще раз изучить дело и написать черновик письма брату. Когда он сел за него, возникло неприличное желание присвоить все заслуги себе, ведь никто ничего не узнает. Но это было чрезмерной наглостью.
Правда, рассказывать про внезапную услугу начальства Лео тоже не стал. Слишком подозрительно. Намек Молота был тонок, как удар одноименного оружия. Пока он глава бюро надзора, никто не осмелится проверять законность этого решения. Конечно, отменить его будет непросто, но всегда есть риски.
Изменил ли этот факт что-то в жизни Леонардо? Ровным счетом ничего.
Да, внутри бюро были свои разногласия. Разные отделы, взаимные упреки, споры о методах работы, но надзиратели крепко держались вместе и придерживались одной линии в поведении. По-другому в их работе было нельзя. Это не контрольная комиссия, где несколько центров силы и коллеги постоянно «топят» друг друга.
Так что он все равно был человеком бюро и, следовательно, Бенуа. Просто глава решил добавить дополнительный стимул перед непростым заданием.
Или все не так просто? Не зря же Кастельмор так активно приглашал его в свое отделение, да и рассадка в кабинете главы было показательной. Мелочь, но его работа состоит из таких мелочей. В конце концов, о внутренней кухне бюро он знает очень немного, в основном от преподавателей академии. Как показала практика, они не всегда откровенны с юными курсантами.
– Серьезно? Одна шутка и место за столом, а я уже строю теорию заговора? – пробормотал младший следователь. – М-да, общение с Бастоном на пользу мне не идет.
Лео решил написать в письме полуправду: он воспользовался связями новых знакомых, что и привело к изменению решения по делу. Откровенно соврал только про сроки – сказал, что занимался этим весь месяц.
От написания письма его оторвал звук открываемого дверного замка, Милано поспешил выйти в прихожую. В коридоре стояла Жанна.
Ключи от квартиры Лео вручил ей сам. Глупо? Поспешно? Молодого человека такие вопросы не волновали.
Спустя пятнадцать минут они уже сидели на кухне и пили чай.
Жанна с интересом изучала решение суда. Обстоятельства его принятия младший следователь уже озвучил.
– Я еще не юрист, но даже я вижу, что здесь много странных моментов, которые можно толковать по-разному, – вынесла она вердикт спустя несколько минут.
Милано ничего не ответил. Даже он со своими посредственными познаниями в гражданском праве понимал, что неоднозначных формулировок в этом судебном акте достаточно. Вероятно, большая их часть написана специально.
– И суд ловко обошел вопрос выплаты пенсии твоему брату
