смотрит местная детвора. Похоже, такая тачка в их дворе появилась впервые.
В коттедже я провел часа три, перерыл весь дом, но всё-таки обнаружил книжку деда. Только не в коробке со старыми фотографиями, а на цокольном этаже, в прачечной, на нижнем ящике, в самом дальнем углу. Как она там оказалась — загадка, разгадывать которую не было ни времени, ни желания.
Позвонив Якову Аароновичу, я долго слушал длинные гудки, и в итоге решил приехать к старику без приглашения.
Дверь мне не открыли, я звонил, стучал, прикладывал к деревянной обивке ухо, снова звонил. На улице от разговорчивой старушки узнал, что Яков Ааронович уже полтора года живёт у младшей дочери в Праге. Вот такие дела. Павел повёз меня к Диане.
Второй раз за день возле подъезда Дианы припарковался хаммер. Пацаны снова облепили машину. Я выходил из салона, когда мимо прошла высокая девушка примерно моих лет. Она замедлила шаг, потом совсем остановилась. Я тоже остановился. Стоял, смотрел на неё, а она смотрела на машину.
Девушка была красивая, и красота её казалась мне особенной, необыкновенной. Она приковывала взгляд, завораживала и гипнотизировала, я весь обмяк, хотел сделать шаг навстречу, но не осмелился. Взгляд её тёмно-карих глаз в обрамлении длинных ресниц на миг скользнул по мне, задержался — и я успел заметить в нём заинтересованность — и столь же быстро, вроде испуганно, метнулся в сторону. Глаза… Какие у неё глаза, их невозможно описать, их надо увидеть и тогда они останутся в памяти на всю жизнь. Во всяком случае, я уже никогда не забуду взгляда незнакомки. А ещё мне понравились ямочки на её щеках. Наверняка, и голос у неё приятный, почему-то пронеслось в голове.
— Мощная машина, — улыбнулась она, кивнув на хаммер.
— Есть немного.
— Твоя?
— Отцовская, — ляпнул я и только потом сообразил, что сглупил. Блин, всегда хорошая мысль приходит с опозданием, надо было сказать, что машина моя.
— Это джип? — спросила девушка.
— Хаммер.
— Глеб, я поехал. Пока, — крикнул Павел.
Я не прореагировал, продолжал смотреть на девушку.
— Никогда не ездила в такой громадине.
— Хочешь сейчас прокатиться? — спросил я, ощутив внутренний прилив сил.
— Прокатиться? С тобой?!
— Если боишься со мной, тебя может прокатить Павел. Он водитель.
Она засмеялась, зачем-то обернулась — метрах в тридцати от нас стоял плотный светловолосый парень — и тряхнула головой.
— Давай прокатимся.
Павлу пришлось ещё минут пятьдесят катать нас с Алиской — так звали симпатичную девушку — по ближайшим окрестностям.
Мне удалось выяснить, что Алиса живёт через подъезд от Дианы, ей почти шестнадцать, она обожает смотреть итальянские сериалы, читать детективы и в будущем мечтает стать актрисой. А она в свою очередь узнала, что я внук Дианы — их местной достопримечательности.
Павел высадил нас у дома, махнул рукой и поспешил рвануть с места. Наверное, боялся, что я его ещё чем-нибудь загружу. Мы с Алисой немного поболтали, обменялись номерами телефонов, и я проводил её до подъезда.
В свой подъезд возвращался окрылённый и немного глупый. Так классно мне сейчас было, впервые за последний год я чувствовал себя почти счастливым.
Возле лифта меня окликнул плотный парень, его я видел час назад недалеко от хаммера, именно на него украдкой поглядывала Алиса.
— Ты кто такой? — спросил он, подойдя ко мне вплотную.
— В смысле?
— Кто такой, спрашиваю?
Его борзый тон меня напряг, а парень-то зарывается.
— Чего надо? — в тон ответил я.
— Куда с Алиской ездил?
— Тебе какое дело?
— Есть дело! Слушай, мне проблемы не нужны, тебе они тоже не нужны. Предлагаю решить мирным путем. К Алиске больше не приближайся, и всё у тебя будет в шоколаде. Усёк?
— Усёк, но не всё. Во-первых, не надо мне указывать, когда и к кому приближаться, во-вторых…
— Чего, во-вторых?
— Вали отсюда!
И началось. Борзый парень продолжал борзеть, запугивая меня своими наездами. Я слышал от него однотипные фразы: «Нарываешься», «Ты попал», «Ты чего, не понял», «Может, повторить»… Когда он говорил, у него на лбу заметно пульсировала вена, загорелое лицо постепенно стало напоминать маску враждебности, при этом он постоянно дотрагивался до едва заметного шрама на подбородке, будто лишний раз хотел удостовериться, что он есть.
В итоге мы едва не набили друг другу морду. Помешала бабка, вышедшая из лифта и заявившая, что мы слишком громко разговариваем.
— Если ты мужик, приходи в двенадцать на школьный двор, — бросил напоследок парень. — Поговорим по-мужски. Тет-а-тет. Придёшь?!
— В двенадцать! На школьном дворе!
— Замётано. Ты попал, парень, — процедил он сквозь зубы, откинул упорно спадающие на лоб волосы, сунул руки в карманы джинс и быстро спустился вниз по ступенькам.
Куда я ввязался, на фига согласился прийти на стрелку? Этот урод притащит с собой человек пять, они меня отметелят и потом я буду ползти со школьного двора до дома, истекая кровью. Блин, чего делать? Может, позвонить своим друзьям-приятелям, попросить приехать? Да не-е, не прокатит. А вдруг он придёт один, а я с компанией, тогда буду выглядеть придурком и в его глазах и в глазах друзей. Н-да, проблемка. Ладно, не буду нагнетать, до полуночи ещё далеко, успею всё обмозговать.
В принципе помериться силами один на один я не против, драться умею, за себя постоять в состоянии, главное, чтобы не оказалось подвоха. А тут ещё Люська вопросами донимает: куда дел рубль, что, как, почему… Весь мозг мне вынесла.
Без десяти двенадцать я постарался незаметно улизнуть из квартиры. Вроде Люська не услышала, как я вышел, в её комнате громко работал телевизор.
На школьном дворе меня уже ждали. Тот самый парень. Один. Неужели, пронеслись мысли, или другие прячутся в кустах?
— Я думал, не придёшь, — он сплюнул и без всяких предисловий толкнул меня в плечо. — Короче, чувак, от Алиски держись на расстоянии. — Второй толчок в плечо. — Ещё раз увижу вместе, считай себя трупом. — Третий толчок оказался сильнее двух предыдущих.
Ну что, вроде мне пора защищать
